Кентерберийские рассказы - Джеффри Чосер

Свой стяг и все оружие дружины,

И никогда до дня моей кончины

1555 Перед тобою не угаснет свет.

А на себя я наложу обет:

И бороду и кудри, что доселе

Еще вовек обиды не терпели

От бритв и ножниц, я тебе отдам,256

1560 Твоим слугой до гроба буду сам.

Услышь молитву твоего раба,

В твоих руках теперь моя судьба».

Умолкла речь могучего Арситы.

Тут кольца те, что в двери были вбиты,

1565 И сами двери загремели вдруг.

На миг Арситу обуял испуг.

Огни, что он на алтаре возжег,

Сияньем озаряли весь чертог,

И сладкий аромат струился там.

1570 Арсита поднял длань и, фимиам

В огонь подбросив, всех обрядов круг

До самого конца свершил. И вдруг

Кольчугой идол загремел, и глухо

Сквозь гул, как шепот, донеслось до слуха:

1575 «Победа», — и Арсита воздал честь

Владыке сеч за радостную весть.

Надежды полон, с радостной душой

Арсита полетел на свой постой,

Как птах, что свету солнечному рад.

1580 Но в небесах пошел такой разлад,

Так за своих боролись подопечных

Венера, божество страстей сердечных,

И грозный Марс, оруженосный бог,

Что сам Юпитер их унять не мог.

1585 Но вот Сатурн, холодный, бледный царь,257

Что много знал случившегося встарь,

Сноровкою и опытом силен,

Нашел исход для спорящих сторон.

Недаром старость, говорят, сильней,

1590 Чем юность, зрелой мудростью своей:

Юнца всегда перемудрит старик.

Сатурн, чтобы утишить шум и крик

(Хоть мир противен был его натуре),

Нашел благое средство против бури.

1595 «О дочь моя, — промолвил он Венере, —

Мой бег, вращаясь по обширной сфере,258

Мощней, чем мыслит слабый ум людской:

Я корабли топлю в волне морской,

Я в темной келье узника сушу,

1600 Я вешаю за шею и душу.

Мне служат распря, грубая расправа,

Крамола, ропот, тайная отрава;

Я мщу, казню, нещадно кровь лия,

Когда в созвездье Льва вступаю я.259

1605 Я — разрушитель царственных палат;

Мигну, и трупы плотников лежат

Под башней иль стеною сокрушенной.

Я схоронил Самсона260 под колонной.

Я — повелитель недугов холодных,

1610 Предательств темных, козней подколодных,

Я насылаю взором злым чуму.261

Итак, не плачь! Все меры я приму,

И будет твой ревнитель Паламон,

Как ты сказала, девой награжден.

1615 Хоть Марсом защищен второй боец,

Но все же мир наступит наконец,

Хоть столь у вас двоих различен норов,

Что не проходит дня без свар и споров,

Но я, твой дед, готов тебе помочь,

1620 Твое желанье я исполню, дочь».

Теперь оставлю я богов верховных,

И Марса, и богиню мук любовных,

И изложу — сколь можно, без прикрас —

Конец того, о чем я начал сказ.

1625 Великий праздник зашумел по граду,

К тому же месяц май дарил отраду

Сердцам людей, и вот за часом час

Шли в понедельник игрища и пляс,

И там Венере все служили рьяно.

1630 Но так как все же надлежало рано

Заутра встать, чтоб видеть грозный бой,

Все к ночи удалились на покой.

А поутру, едва лишь день блеснул,

От скакунов и сбруи громкий гул

1635 Загромыхал по всем дворам подряд,

К дворцу помчалось много кавалькад

Из знатных лиц на скакунах проворных.

Там много сбруй сверкало — светлых, черных,

Сработанных роскошно и богато,

1640 Стальных, расшитых, кованных из злата.

Сверкают щит, кольчуга, пышный стяг,

С златой насечкой шлем, камзол, чепрак.

На скакунах — нарядные вельможи.

Здесь ратный муж (с ним щитоносец тоже)

1645 Вбивает гвоздь в копье иль чистит щит,

Подвязывает шлем, копье крепит,

У всех работа, все про лень забыли:

Грызет узду златую конь, весь в мыле;

Проворный мастер оружейных дел

1650 С напилком, с молотком везде поспел;

Все граждане и йомены пешком

Валят толпой, и каждый с посошком.

Гудки, литавры, трубы и рожки,

Чей клич кровавый так бодрит полки.

1655 Дворец набит народом до отказа;

Здесь трое, десять там, гадают сразу,

Кто выйдет победителем из боя.

Одни твердит одно, другой — другое.

Одним чернобородый витязь мил,

1660 Других кудрявый юноша пленил:

Он, молвят, лют и сильный даст отпор:

Ведь в двадцать фунтов у него топор.

Толпа шумела громко и гадала,

А между тем давно уж солнце встало,

1665 И пробудился сам Тезей великий

Под этот говор, музыку и клики.

Но не расстался он с дворцом богатым,

Пока соперников к его палатам

Не проводили с почестью большой.

1670 Вот у окна сидит Тезей-герой,

Как бог на троне, пышно разодет;

Внизу ж — народ, собравшийся чуть свет

Владыке своему воздать почет

И выслушать, что им он изречет.

1675 Герольд с помоста возгласил:

«Молчанье! И все утихли сразу в ожиданье.

Когда в толпе угомонились крики,

Он огласил желание владыки:

«Наш государь по мудрости державной

1680 Решил, что было б тратой крови славной

Рубиться тут с повадкою такой,

С какой бойцы вступают в смертный бой.

И вот, чтоб им не дать погибнуть в поле,

Он прежнюю свою меняет волю.

1685 Под страхом смертной казни на турнир

Да не возьмет никто пращей, секир,

Ни самострела, лука иль ножа;

Пусть колющего малого меча

Никто из них не носит на боку;

1690 Противникам лишь раз на всем скаку

С копьем наточенным сойтись обоим

И, защищаясь, биться пешим боем.

Пусть побежденный будет взят в полон,

Но не убит, а к вехам отведен

1695 И по взаимному пусть уговору

Он там стоит до окончанья спора.

Но если вождь ваш (этот или тот)

Сам будет взят иль ворога сшибет,

Немедленно закрыто будет поле.

1700 Бог в помощь вам! Вперед! Сражайтесь вволю.

Оружье — длинный меч и с ним дубина.

Начните ж бой по воле властелина».

Тут глас народа до небес достиг,

Все радостно вскричали в тот же миг:

1705 «Благословен наш добрый воевода:

Он не желает истребленья рода».

Всем возвещает струн и труб игра,

Что поспешить к ристалищу пора.

Широких улиц проезжают ряд;

1710 Роскошною парчой увешан град.

Величественно едет герцог сам,

А два фиванца рядом по бокам;

Вослед за ним с сестрою Ипполита,

А позади — вся остальная свита:

1715 Все по двое по должности и чину.

И так они спешат через Афины

И на арену прибывают к сроку:

Светило не ушло еще с востока.

Высоко, пышно восседал Тезей,

1720 Супруга же его с сестрой своей

И с дамами уселись все по сходам.

А скамьи все кишмя кишат народом.

С закатных врат под Марсовой защитой

Въезжает сотня, что пришла с Арситой.

1725 Под алым стягом выступает он.

И в тот же миг с востока Паламон

Вступает в круг с лицом и видом смелым —

Венерин паладин под стягом белым.

Хоть обыщи весь мир и вдоль и вкось,

1730 Тебе бы отыскать не удалось

Других дружин, столь сходных меж собой;

Признал бы, думаю, знаток любой,

Что были в них все качества равны:

И доблести, и возраст, и чины —

1735 Подобраны все были так, как надо.

Их всех построили тотчас в два ряда

И имена прочли, чтоб знать по чести

И без обмана, что их ровно двести.

Закрыли круг, и клич пошел вдоль строя:

1740 «Свой долг свершите, юные герои!»

Герольды уж не ездят взад-вперед,

Гремит труба, и в бой рожок зовет.

Вот в западной дружине и в восточной

Втыкаются древки в упоры прочно,

1745 Вонзился шип преострый в конский бок,

Тут видно, кто боец и кто ездок.

О толстый щит ломается копье.

Боец под грудью чует острие.

На двадцать футов бьют обломки ввысь…

1750 Вот, серебра светлей, мечи взвились,

Шишак в куски раздроблен и расшит,

Потоком красным грозно кровь бежит.

Здесь кость разбита тяжкой булавою,

А там ворвался витязь в гущу боя.

1755 Споткнулся дюжий конь, что несся вскачь.

Тот под ноги другим летит, как мяч,

А этот на врага идет с древком.

Вот рухнул конь на землю с седоком.

Один пронзен насквозь и взят в полон

1760 И, горемыка, к вехам отведен,

Чтоб ждать конца, как правила гласят;

Другой противной стороною взят.

Бой прерывал владыка не однажды

Для отдыха и утоленья жажды.

1765 Фиванцы оба в этот день нередко