Девочка и призрак - Ханна Алкаф

и разговаривали обо всём – от прочитанных книг до родни. Сурайя даже показала Цзин свой блокнот (она завела новый), листы которого постепенно заполнялись чередой ярких персонажей, захватывающих сцен, фантастических созданий. Пока Цзин медленно пролистывала страницы, Сурайя даже задержала дыхание – и выдохнула, лишь услышав от подруги восхищённое протяжное «Крууууть!».

У Цзин была огромная семья, просто миллион человек. В её историях часто присутствовали колоритные персонажи: бабушки, дедушки, тёти, дяди и нескончаемая вереница двоюродных родственников – кузин и кузенов.

Мысль о семье, состоящей из двух человек, приводила Цзин в восторг:

– И у тебя нет ни двоюродных братьев, ни двоюродных сестёр?

– Нет, – ответила Сурайя. – Только я и мама.

– А папа?

Сурайя опустила глаза, уставившись на потёртые носы туфель:

– Он умер очень давно. Я была совсем маленькой и даже его не помню. Мама никогда о нём не говорит.

Подняв голову, Сурайя увидела, что Цзин смотрит на неё с искренним сочувствием.

– Это ничего. Знаешь, у меня ведь папа тоже умер. – Она поправила очки, съехавшие на кончик носа. – В прошлом году. Он обожал «Звёздные войны». Помню, как мы смотрели вместе все части и дрались на лазерных мечах, – Цзин замолчала, и сердце Сурайи облилось кровью.

– Как он умер? – спросила Сурайя осторожно.

– Сердечный приступ. Он даже не понял, что с ним что-то серьёзное. Сказал, что болит. Мы думали, ему надо отдохнуть. А на следующее утро… – Цзин замолчала, а Сурайе показалось, что за стёклами очков блеснули слёзы. – Чего уж теперь. Поэтому мама и привезла нас сюда. Чтобы мы были поближе к семье.

Сурайя кивнула.

– А я бы хотела семью побольше, – произнесла она мечтательно.

Цзин взглянула на неё:

– Ну, теперь у тебя есть я. – Говоря это, Цзин слегка коснулась руки Сурайи своей, и улыбка осветила её лицо.

– Верно, – кивнула Сурайя и так широко улыбнулась в ответ, что заболели щёки.

И вот Сурайя впервые оказалась в гостях у Цзин Вэй. С тех пор она не раз посетит это аккуратное современное здание, расположенное в аккуратном современном районе в десяти минутах от школы. Мама Цзин («Зови меня тётушкой Су, милая») заехала за ними на машине – ухоженном красном «Мерседесе» – и на ужин накормила девочек жареным рисом, купленным в ларьке неподалёку.

– Халяль, милая, не волнуйся, – заверила она Сурайю и похлопала её по плечу. Ногти с безукоризненным маникюром были выкрашены в ярко-красный. – Я специально сходила за едой в ларёк: знала, что ты придёшь. Ешь-ешь, не стесняйся. Захочешь добавки – только скажи.

– Хорошо, тётушка Су, – сказала Сурайя с набитым ртом, а сердце чуть не выскочило из груди от счастья.

Комната Цзин была большой и солнечной, как её душа, и наполненной и яркой, как её жизнь. Одну из стен, выкрашенных в нежно-голубой цвет, полностью занимали полки с книгами, дивиди и игрушками.

– Я играла ими, когда была маленькой, – быстро пояснила Цзин, заметив, что Сурайя задержала взгляд на потрёпанных куклах и плюшевых мишках. – А теперь я уже большая. – В комнате стоял рабочий стол с ноутбуком и стопками книг и тетрадей, а в углу – личный телевизор и дивиди-проигрыватель. Сурайя провела рукой по книгам и вытянула шею, читая надписи на корешках. Цзин Вэй тем временем достала диск из коробки на столе и вставила его в проигрыватель. – Сюда, скорей! – позвала она, хватая Сурайю за руку и усаживая её на кровать. – Значит, так, – сказала Цзин, стоя возле телевизора с пультом в руке и серьёзным выражением лица. – Есть приквелы, а есть оригинальная трилогия. Хочу, чтобы ты для начала посмотрела оригинальные части – приквелы такоооооой бред.

– Значит, их я могу не смотреть?

Цзин уставилась на неё, морща нос:

– Их НЕПРИМЕННО нужно посмотреть, Су. Я имею в виду, что вначале нужно познакомиться с первой трилогией: так ты поймёшь, почему люди обожают эти фильмы. И только потом посмотришь остальные, чтобы узнать всю историю. Понимаешь?

Сурайя улыбнулась и закатила глаза:

– Ладно, знайка. Обучи меня пути «Звёздных войн»!

Шли недели, и подружки посмотрели все части фильма, прерываясь на выполнение домашнего задания, разговоры и поглощение лакомств, которые приносила им мама Цзин: начиная с бананов во фритюре (теста, обжаренного до хрустящей золотистой корочки, с начинкой из фруктовой мякоти, ещё тёплой) и заканчивая сорбетом (насаженными на палочки кубиками ледяного мороженого с кусочками всевозможных фруктов – от манго до личи). Последний, освежающий, десерт приходился жаркими вечерами особенно кстати. Чем больше времени Сурайя проводила дома у Цзин, погружаясь в казавшуюся ей сказочной жизнь подруги, тем меньше ей хотелось показывать Цзин жизнь собственную. Цзин почти прощала Сурайе, что та никогда не восхищалась «Звёздными войнами» так же сильно, как она (хотя и не оставляла попыток разжечь энтузиазм подруги), однако никак не могла понять, почему та не приглашает её к себе.

– Могу доехать с тобой на автобусе, Су, – предлагала Цзин. – Увижу твою комнату и книги, а ты покажешь мне фруктовые сады и рисовую плантацию. Я ведь ни разу не видела рисовые поля вживую. – Цзин Вэй всегда жила в городах. Истории Сурайи о том, как та лазает по деревьям и срывает фрукты прямо с веток, приводили её в восторг.

Сурайя подумала о маме, отстранённой и холодной, и о ветхом деревянном доме на краю рисовой плантации. Её передёргивало от одной мысли о том, как Цзин входит в её пустую тесную комнатку.

– Не-е-е, – возразила она, пытаясь говорить непринуждённо. – Мой дом слишком далеко, а мама постоянно в школе. Лучше я буду ездить к тебе.

– А могу я приехать в выходной, например? – не сдавалась Цзин. – Когда твоя мама дома. Она ведь не может работать всё время, верно?

– Ладно, – сказала Сурайя. – Я у неё спрошу.

Но Сурайя этого не делала. Её вполне устраивала такая жизнь – настолько, что она даже примирилась с насмешками Камелии и Дивьи во время поездки на автобусе, который привозил её домой ближе к закату. И вскоре Цзин перестала спрашивать.

Мама, со своей стороны, никогда не интересовалась, где Сурайя проводит дни напролёт. «Наверное, думает, что я занята в школе», – полагала девочка.

Сурайя поняла, что дружить с Розиком – всё равно что танцевать на краю пропасти: это весело, пока ты крепко стоишь на ногах и под ними твёрдая почва. А всё же перед глазами постоянно маячит черта, отделяющая тебя от тьмы. Дружба же с Цзин, напротив, напоминала… обычный танец в паре, когда партнёр двигается с тобой в такт. Лёгкая и свободная, сбалансированная и взаимоприятная. Казалось, такой дружба и должна