Искусство Раздевания - Стефани Леманн

Присцилла в брюках и бюстгальтере причесывала свои длинные густые каштановые волосы.

— Ты меня спрашиваешь или приглашаешь в компанию?

— Можешь пойти, если хочешь быть третьей лишней. Я пригласила Тома Карпентера.

Я запуталась в шнурках. Черт! Конечно, она запала на Тома Карпентера. Но это еще не значило, что и он запал на нее. Возможно, она его пригласила, а он не мог ей отказать лишь потому, что не хотел обидеть. Так в чем же его вина?

— Том — самый симпатичный парень в этой кулинарной школе, — сказала Присцилла.

— Том — единственный симпатичный парень в этой кулинарной школе, — уточнила Тара.

Кроме, разве что, Роберта Кингсли, но он был не парнем, а мужчиной.

— Наверх? — Тара подняла волосы и с удовольствием посмотрела на себя в малюсенькое зеркальце, которое повесила на дверце своего шкафчика. — Или вниз? — Она отпустила волосы, рассыпавшиеся прядями по ее плечам. — Как ты думаешь, Джинджер?

— И так, и так хорошо, — пожала я плечами.

— Мне обидно за тебя, — посочувствовала Тара. — Жан-Поль ужасно с тобой обращается. Молодец, что все еще держишься.

Голос звучал равнодушно, а в ледяных голубых глазах не было ни капельки сочувствия. Я проигнорировала этот ее легкий выпад в мой адрес, подхватила пакет с ножами и вышла.

Том стоял в холле, очевидно, ожидая Тару. Я вызвала лифт. Мы кивнули друг другу. Что-то в его лице заставило меня подумать, что кивок был более чем дружеский. Конечно, это был лишь обмен взглядами, но по моему телу словно прокатилась волна электрического тока. «Лучше бы он провел этот вечер со мной», — подумала я, заходя в лифт.

Глава одиннадцатая

Мыс Коко вывезли тележку из лифта и оставили ее в холле на нашем этаже. На занятиях по стриптизу этим вечером было полно народу, и продали мы довольно много. Мне хотелось лечь, но Коко смотрела в сторону лифта, словно это был путь в преисподнюю без обратного билета. Она все еще оставалась под впечатлением от занятия.

— Не хочешь выпить чашечку кофе?

— Мне завтра рано вставать.

— Просто быстро перекусим.

— Ладно.

Я могла злиться на нее, дуться и не желать с ней общаться, но когда она приглашала меня перекусить, я мгновенно переключалась на другую волну. Ведь это значило, что она хочет провести время лично со мной.

Мы поставили тележку в кладовку и пошли вниз, в уютный ресторанчик на углу в стиле пятидесятых под названием «Обеды от Бетти». В нем были все эти пикантные мелочи: столы с белыми скатертями, ностальгические плакаты с веснушчатыми детьми и домохозяйками, до сих пор красующимися в рекламе натуральных продуктов «Нестле» и «Пепси». Официантка хотела посадить нас в конце зала, но Коко кивнула на столик у окна:

— А как насчет вон того?

Официантка неодобрительно посмотрела на Коко, словно столик стоял здесь на тот случай, если вдруг заглянет королева Елизавета.

— Вон тот?

— Да, он выглядит неплохо, — ответила Коко.

Мы пошли за официанткой к столику у окна.

Она молча, не глядя на нас, положила два меню и пошла обратно к своему маленькому подиуму у двери.

Клянусь, однажды я уеду из этого города. Если не на Средний Запад, то, возможно, в Калифорнию. В Южную Калифорнию, где солнце светит круглый год. Единственное «но» — эти пышнотелые блондинки, разгуливающие там в таком виде, что всем делается плохо. Или, допустим, в штат Орегон. Северо-западное побережье Атлантики. Деревья. Дождь. Прохладная погода. Бледные люди, которые носят много одежды и ходят в кафе с выпечкой. Моя стихия.

Коко пошла в туалет, пока я просматривала меню. Похоже, мой мочевой пузырь вместительнее, чем у нее. Кроме того, ей приходилось постоянно поправлять свой макияж, даже теперь, в конце дня. Мне это было непонятно. Кто тут будет смотреть на нее? Я обычно пользовалась только помадой, да и то по утрам. Накрасив губы с утра, я ни разу не смотрела на себя в зеркало в течение дня, так что мне было не о чем особенно беспокоиться. Подобное отношение к собственной внешности приводило Коко в бешенство.

Я закрыла меню. Я знала все блюда этого заведения, и практически все мне нравилось. Бургер отпадал. У них были отличные супы, словно домашние, хотя на самом деле их могли доставлять в огромных контейнерах откуда-нибудь из Квинс. Или наплевать на все диеты и заказать десерт? Послеобеденные десерты хороши, я люблю их больше всего, хотя вынуждена признать, что считать так — богохульство, особенно когда изучаешь в кулинарной школе французскую выпечку. Больше всего мне хотелось заказать яблочную запеканку от Бетти.

Когда вернулась Коко, я изучала десертное меню, готовая поддаться искушению, потому что всю неделю боролась с соблазном позвонить Айену и теперь нуждалась в своеобразном утешении. Шоколадный торт. Пирог с банановым кремом. Клубничное печенье. Мороженое с фруктами. Но уже слишком поздно. И я не голодна. Зачем мне лишние калории?

— Возьми запеканку от Бетти. А я возьму салат. И мы поделимся, — предложила Коко.

— Идет.

Приняв столь тяжелое решение, мы расслабились. Подошла официантка и приняла заказ.

И в этот момент я увидела Роберта Кингсли, идущего мимо кафе по улице. Он случайно взглянул через окно, оказавшись напротив нас с Коко, и я сказала:

— Это Роберт Кингсли!

Коко, не имевшая представления о том, кто такой Роберт Кингсли, призывно махнула ему рукой.

— Мамочка, нет!

Но было уже слишком поздно.

— А в чем дело?

— У меня нет никакого желания с ним болтать.

— У меня есть. Он просто милашка.

Черт! Идея поболтать с одним из моих преподавателей была просто идиотской. На самом же деле я просто не хотела, чтобы он встречался с Коко. Теперь он на меня больше не взглянет.

Но это и неважно. Он все равно недосягаем. Все это мои глупые фантазии.

— Добрый вечер, — сказал он, подходя к нашему столику. — Джинджер, верно?

Он помнил мое имя!

— Привет.

Он взглянул на Коко. Она натянула одну из своих самых обворожительных улыбок. Он поднял брови. Черт.

— Это — Коко. Моя…

— Сестра.

Моя мать уже не в первый раз проделывала такое.

— А это — Роберт Кингсли. Он преподает в нашей кулинарной школе.

— Значит, сестра Джинджер. Рад познакомиться, — вежливо улыбнулся Кингсли.

— Взаимно.

Коко явно не считала, что он вне пределов досягаемости. Для нее любой мужчина с функционирующим пенисом и не гей считался доступным. И он уже посматривал на грудь моей мамочки. Я прикинула в уме: мне — двадцать пять, ей — сорок три, он где-то посередине.

— Ну, расскажи мне что-нибудь, — посмотрел на меня Кингсли. Я это оценила. Взгляды мужчин не часто возвращались ко мне после того, как они видели мою мамочку.

— С удовольствием.

— Я ужасный преподаватель?

— Вовсе нет, — улыбнулась я.

— Наверное, объясняю слишком скучно?

— Напротив.

Мне хотелось сказать ему, что дело вовсе не в его объяснениях. Мы все были счастливы просто сидеть и наблюдать, как грациозно движутся его локоть и запястье, когда он пишет что-то на доске. А нежность, с которой он наливал вино в сотейник для приготовления соуса? В нем просто жили эта трогательность и шарм.

— Оставайтесь! — пригласила Коко. — Перекусите вместе с нами.

— Спасибо, я не голоден. — Может, Кингсли принципиально отвергал ресторанную еду? Он взглянул на свободное место рядом со мной. — Разве что присяду на минутку.

Я подвинулась. Его серый твидовый пиджак слегка коснулся моей руки, когда он садился. Это было лишь легкое прикосновение, но меня словно подхватил ураган. К счастью, они с матерью продолжали болтать и ничего не заметили.

— У вас обеих необычные имена, — заметил он.

Естественно, у матери был псевдоним. Она была урожденной Элей Вайнберг. Сначала, еще танцуя в «Пушистой кошке», она была Синна-мон. Но потом решила, что это слишком длинно и выбрала Коко. Коко Винтерз. Мне тоже так больше нравилось. Лучше бы она назвала меня Коко. Или хотя бы Синнамон, но не Джинджер.

— Пикантно, — оценил он. — Оба имени связаны с едой.

— Я читала, что шоколад — афродизиак, но в жизни это не особо работает…

Официантка принесла нам напитки, и я спросила Кингсли, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Он отказался. Я плеснула немного сливок в свой кофе.

— Говорят, любители шоколада, живут дольше, — заметил он.

— Вот вам и реклама! Съешьте меня и живите дольше!

Коко засмеялась. Она практически все могла превратить в грязную шутку. Я выразительно посмотрела на нее и перехватила инициативу.

— Меня назвали в честь Джинджер Роджерс. Не кинозвезды в «Острове Гиллиган». Мне всегда казалось, что людям важно знать это. Джинджер в «Острове Гиллиган» не имеет со мной ничего общего. Она слишком искрометна.

— Разве тебе нравятся все эти старомодные мелодрамы с Джинджер Роджерс и Фредом Астером? — продолжала Коко. — Она пытается убедить всех, что влюблена в него, хотя он отнюдь не привлекателен.