Ultima Forsan - Борис Сапожников

- А ты, видимо, настоящий матёрый волк с большой дороги, - кивнул я в ответ. – Упыря за милю чуешь.

- Так и есть, пижон, за милю учую! И стрелу ему промеж глаз пущу! Вот прямо сюды! - И он ткнул меня грязным пальцем в лоб.

- Ты упыря почуешь только когда он тебе горло грызть начнёт, если, конечно, позарится на такого ублюдка, как ты.

- Да ты чо такое…

Но я ещё не закончил, и без церемоний перебил его.

- Ты ведь даже моего ножа у своего сердца почуять не смог вовремя.

Тощий скосил глаза на грудь, однако оружия там не обнаружил, и тут же взгляд его опустился ниже. Он носил узкие бриджи с набитым ватой гульфиком в виде большого красного сердца. Наверное, с какого-нибудь ландскнехта снял – они такие украшения очень любят. Я на пару пальцев погрузил в него нож, кольнув тощего через ткань и вату.

- Бей его! – заорал тот, и это было большой ошибкой.

Я вогнал нож ему в пах по самую рукоятку, и тут же выдернул из раны, нанося широкий удар. Особо не целился, но был почти уверен, что не промахнусь. Оставшиеся наёмники взяли меня в полукольцо, пока тощий отвлекал разговорами и тычками, и сейчас одновременно ринулись на меня. Клинок ножа рассёк лицо ближайшему наёмнику. Он дёрнулся, прижав грязные пальцы к ране. Я же быстро шагнул к нему, сокращая дистанцию, и вогнал клинок в горло бандиту. Он рухнул на мостовую, захлёбываясь кровью.

А вот к третьему я развернуться уже не успевал. Наёмник обошёл меня грамотно, зайдя с левой руки, лишая меня возможности укрыться за оседающим трупом только что убитого бандита. Он вполне профессионально взмахнул гросмессером, но ударить не успел. Грянул выстрел – и висок наёмника смялся, будто в него кувалдой ударили. На плечи его полетели кровь, ошмётки мозга и осколки кости. Он постоял пару мгновений, как будто не понимая, что уже мёртв, и осел на мостовую рядом с убитыми мной товарищами.

Я оглянулся посмотреть, кто стрелял. Оказывается в паре шагов от нас стоял охранник купца с дымящимся пистолетом в руке.

- Решил немного помочь вам, раз уж рядом оказался, - пожал он плечами, опуская оружие.

И тут раздался пронзительный свисток – к нам, наконец, пожаловал патруль стражи. Как всегда вовремя.

Переговоры с ними взял на себя отец семейства, опередив остальных. Он шагнул навстречу стражникам, подняв руки в примирительном жесте. Гросмессер свой он успел заранее сунуть в руки жене, и вид имел теперь самый что ни на есть располагающий к себе.

- Наконец-то вы появились, мессере, - явно льстя стражникам, обратился к ним отец семейства. – Эти разбойники устроили тут побоище на ровном месте, напугали мою супругу и моих детей.

Стражи порядка уже начали брать нас в кольцо, угрожающе опустив алебарды. Однако отец семейства без опаски подошёл к командовавшему стражниками капралу, и отвёл его в сторону, чтобы их разговора не слышали остальные. Через пару минут капрал велел привести меня и пистольера, и мы, совершенно не сговариваясь, полностью подтвердили слова отца семейства. Что бы тот ни наговорил, вряд ли его целью было очернить нас.

В итоге сошлись на том, что разбойники перебили друг друга, устроив свару непонятно из-за чего. Эта версия была подкреплена доброй горстью серебра, перекочевавшей из рук отца семейства в кошелёк капрала.

За трупами прислали повозку, запряжённую грустным мулом. Его вёл под уздцы паренёк в чёрном плаще подмастерья докторского цеха. Стражники погрузили тела в повозку и все вместе удалились, оставив нас стоять перед постоялым двором.

- Думаю, надо поскорее покинуть Парму, - рассудительно заметил отец семейства. – Вот только без охраны идти мимо города скорби будет…

Он не нашёл нужного слова. Наверное, не хотел пугать детей, которым и для одного утра было более чем достаточно впечатлений.

- Я отправлюсь с вами, - сказал я. – Нам по пути до кантонов. А вы, мессере, - обратился я к, не пошевелившим и пальцем, чтобы помочь бандитам, тевтону со скандинавом, - не желаете всё же поработать нормальными охранниками? Только не за столь высокую цену, как запрашивали поначалу.

- Да нам тоже в Парме лучше не задерживаться, - закивал тевтон. – Нам убийство этих ублюдков не простят. Мы же чужаки.

- Я тоже с вами, - добавил пистольер, и все удивлённо воззрились на него. – Купец, которого я охранял, - объяснил он, - останется тут надолго. У него какие-то дела с герцогом. Платить мне в это время он не намерен. Так что перезимую в кантонах, а там может наймусь по весне в какую-нибудь роту. Посоветуешь верных людей, а? – полушутя-полусерьёзно спросил он у отца семейства.

- Меня ещё не забыли в родных горах, - кивнул в ответ тот, - так что весной я смогу устроить тебя в хорошую роту к верным людям.

- Раз уж решили покидать город вместе, - поторопил я остальных, - так давайте сделаем это как можно скорее. Не хотелось бы вляпаться в новые неприятности.

Никто спорить не стал. Все как-то сразу признали моё главенство. Видимо, сказался мой богатый опыт командования отрядом рейдеров. Как-то удавалось мне сплачивать вокруг себя людей. Сам я на это даже внимания не всегда обращал, пока мне не стали говорить об этом в тех факториях, где я промышлял.

Не прошло и четверти часа как мы покинули Парму, и могу с чистым сердцем заверить, что я испытал облегчение, оказавшись за воротами города.

Мы шагали по римской дороге к Милану. Конечно, в скором времени придётся свернуть с неё на куда худший, более современный тракт, однако пока мы ещё могли позволить себе роскошь удобного передвижения. Отец семейства вполне разумно нагрузил всех. Сам нёс на спине большой кофр, куда меньший выделил супруге, и дети тоже красовались с удобными рюкзачками на спине. В них несли еду в дорогу, и потому детская ноша легчала с каждым часом.

Скандинав с тевтоном держались на некотором отдалении от остальных. Они отлично понимали, что так и останутся для нас не самыми приятными личностями. Однако вполне может статься, что через четверть часа нам вместе придётся кровь проливать. И я хотел знать, с кем вместе буду сражаться с разбойниками или бродячими мертвецами. А учитывая, что мы с каждым шагом всё ближе к городу скорби, то и кем-то похуже.

- Ты ведь не здешний, - уверенно заявил я, подходя поближе к тевтону. – Как тебя занесло так далеко на юг? Да ещё и в столь скверную компанию, вроде тех ублюдков, что мы перебили в городе?

- Я коренной мариенбуржец, - с гордостью, какую испытывают только жители столицы, поглядывающие сверху внизу на всех остальных, считая их безнадёжными провинциалами, ответил тевтон. – Не очень хочу распространяться, как оказался так далеко от дома, но тому были веские причины. А в банде я работал лицом, думаю, ты и сам понял это, Mein Herr. Никто бы в здравом уме не нанял охранниками тех, кто на самом деле заправлял там всеми делами.