Сломленный бог - Гарет Ханрахан

переваривал души мертвецов, перегоняя на волшебство подвальную гниль. Приятно будет раздавить этих тварей – но очень глупо.

Можно дать поручение Бастону. Сказать, чтоб выслал в туннели отряд эшданцев с оружием, но когда те прибудут, упырей простынет и след. Нет, не обращать на них внимания будет разумней всего. Мудрее всего. С тех пор как выкрали Черных Железных Богов, трупоеды не пытались напасть, вдобавок владыка Крыс до сих пор у него в заточении. Стало быть, пусть себе шоркают.

Шорк. Шорк.

Постепенно в сознание просачивались и другие голоса, сообщая неприятные вести. О кознях, плетущихся против Гхирданы. Майор Эставо разогнал первые протесты – Раск слышал, как отдается в стенах грохот винтовок, осязал на камнях кровавые брызги. Наблюдал, как гибель дюжины отрезвляет остальных бунтарей. Наблюдал, и как подручные Ворца стаскивали потом тела на Фонарную улицу.

Утомленный Раск перевернулся в постели, зацепился каменной коркой, поморщился – и увидел сидящего напротив Бастона. Верный помощник смотрел на него. Лицо было непроницаемым.

– Чего?

– Кто-то подорвал таверну «Насест чайки». – Бастон отдал Раску кусочек подплавленного металла. Видения замелькали у Раска в мозгу, отпечатываясь, как раскаленные камешки.

– Это был Гуннар Тарсон. Бомбу заложил он. – Видение вспыхнуло заревом недавнего пожара. – Сейчас он на улице Конской Головы.

Бастон кивнул:

– Я обо всем позабочусь. Через час будь готов.

– Он был твоим другом… – начал Раск, Бастон же пожал плечами:

– Никто не смеет идти против дракона. Ведь так, верно?

Раск наблюдал, как тот шагает по коридору, спускается по лестнице, выходит через огороженный двор на Фонарную. Все зрительные картины перепутались. Теперь он смотрел уже на Гуннара Тарсона, будто в подзорную трубу с многоэтажки. Тарсон встречался с врагами Гхирданы. Замысливал месть за сожжение башен, болтал вполголоса о нападении на таверну.

Раск направил окуляр в другую сторону. Там, на недавно укрепленном дракодроме, обложился майор Эставо. На карте, южнее Гвердона, заросли флажков отмечали цели поражения для драконов. Кхент ушел в оборону, Безмолвный Конклав оттеснили на пустоши ударом с юга. Джашан, похоже, недавно стакнулся с Ульбишем, союз был оплачен алхиморужием с ульбишских литейных. Такое объединение обезопасит подступы к Ульбишу с юга и запада – в качестве соперника у них остается один Лирикс, на востоке.

Когда он полетит на Прадедушке, все эти заросли они спалят к чертям. Они вознесутся ввысь и, слетая с небес, будут отмерять жизнь и смерть по своему хотению. Скорее бы уже освободиться от Гвердона, вырваться из Нового города. Избавиться от видений и голосов в голове.

Впрочем, сейчас он снова рыскал по Новому городу, разум юркой каплей ртути метался по улицам. Враги внутри, враги снаружи; у границы – сальники, в пределах – отступники и предатели.

Он должен достойно себя проявить перед Прадедушкой. Кроме Прадедушки, никто его отсюда не заберет.

Глава 42

Карильон Тай возвращалась в Гвердон.

В прошлый раз она приплыла на корабле безбилетницей. Прокралась на берег посреди ночи и затерялась на перепутье портовых таверн и складских ангаров. Это было еще до Нового города, до того как Перемирие поделило Гвердон на четыре зоны. И до того, как она узнала про себя, кем является и что на самом деле значит фамилия Тай. Тогда она ничем не владела, ни перед кем не была в долгу и никого не любила.

В этот раз она приехала на поезде из дальнего предместья – из Маредона. Сошла на станции на краю парка и двинула пешком через зелень, в тени деревьев, с тяжелой торбой на плече. Непримечательная, незаметная – сейчас она и палуба «Лунного Дитяти», где по рукам текла кровь Артоло, находились в разных мирах. Карильон Тай шла по парку, сосредоточенно глядя на далекие шпили Нового города, выступавшие за плечом Замкового холма.

Сегодня над Гвердоном необычно ясное небо. Алхимзаводы на Маревых Подворьях и на дальней стороне Священного встали из-за перебоя с илиастром. Поезд гудел от слухов о каких-то необычайных переменах в гильдии алхимиков, о сдвигах в структуре власти. Купцы и офицеры флота, как предсказатели, просматривали газеты, пытаясь прочесть знамения свыше.

Кари шла и на ходу выискивала собственные знамения. Не находила ничего.

Покидая парк, она зашагала по Новоместью. Впереди лежала граница Ишмирской Оккупационной Зоны. Она ссутулила плечи, взор уперла в мощеную улицу, что за изгибом Замкового холма спускалась к таверне «Королевский Нос» и дальше, в верхнюю Мойку. «Со стороны я должна казаться свихнувшейся», – подумала Кари, ступая вперед в обоих мирах. Выбирая дорогу, ей приходилось избегать малейшего потустороннего трения, одергиваться от незримого присутствия стража-паука или иного духа. Пригнуть душу и не отсвечивать. Если ишмирские боги засекут ее здесь без Шпата, без всякой защиты – ее ничто не спасет. И это будет зашибись в ее стиле – уйти от гнева Кракена в Ильбарине, пересечь обратно полмира, а потом попасться на углу Журавлиной улицы, возле старой квартиры Шпата.

Впереди стоял литозорий.

Восковые сторожа на крыше застали ее врасплох. Взбаламутились былые страхи, но она загнала их под лавку. Если сальники здесь, значит, она в нужном, мать его, месте.

В здание также вели обходные пути. Кари юркнула под арку примыкавшей к литозорию ночлежки и вылезла из окна на скользкую крышу, заслоненная от обзора сальников. Камеры литозория были частично затоплены. Каменных людей помещали на островках среди этих открытых пространств, угроза утонуть удерживала их там, где решетки и стены не справлялись с силой, приобретаемой от хвори. Кари прыгнула в позеленевшую воду и в два гребка оказалась у двери камеры.

С выдвинутым засовом.

А в конце коридора – другая дверь. Шелест, будто кто-то листал там книгу. И эта дверь тоже не была заперта.

– Я вернулась, – объявила Карильон.

– Знаю, – ответила Эладора и закрыла том, предварительно отметив страницу закладкой. – Адмирал Вермейл два дня назад рассказал, что был замечен корабль из Ильбарина. К чему было причаливать в Маредоне? – Эладора хмыкнула. – И могла бы уж войти через главный вход, а не раскидывать повсюду грязь. По-моему, за тобой в чуланчике есть сменная одежда.

– Эл, на дверях же, блин, сальники!

– Они тебя не тронут. Я дала им строгие указания.

Кари выжала воду из торбы на пол, потом взяла полотенце. С больной рукой неудобно, но большую часть жижи из стриженых волос удалось выскрести.

– В Новом городе что-то не так. Я вообще не чувствую Шпата. Он как будто прячется, причем не от меня.

Эладора прикрыла ладонью кожаный переплет на столе.

– Гхирдана обзавелась святым-конкурентом. Молодым человеком по имени Раск. От него одни хлопоты.

– Как так у них получилось?

– Так же, как у тебя стать святой Черных Железных Богов, а у Синтера – оборвать связь моей матери с Хранимыми. Согласованность и чары подобия. Этого достаточно, чтоб одурачить богов.

– Шпат не бог.

Эладора пожала плечами:

– Тогда не знаю, что тебе сказать,