Миля над землей - Лиз Томфорд

острыми моментами. Смены становятся короткими, давая столь необходимый отдых уставшим ногам. За три минуты до конца игры «Питтсбург» делает бросок, и шайба пролетает мимо перчатки нашего вратаря, но каким-то чудом попадает в перекладину, а не залетает в сетку.

Толпа ахает, все вскакивают на ноги. Не буду врать, от страха у меня замирает сердце.

Еще две замены, и время почти подходит к концу третьей, когда я в свою очередь выхожу на лед. Мэддисон и наша первая линия вышли на поле десять секунд назад, так что для этого финального забега мы располагаем лучшими игроками.

Центровой «Питтсбурга» пролетает мимо меня к нашему вратарю, но благодаря какому-то чуду шайба отскакивает от его щитков, и я отбиваю рикошет от борта и выхожу из нашей зоны. Рикошет попадает в клюшку держащегося на фланге Мэддисона, и он на полной скорости врывается в нашу зону нападения.

Он самый быстрый парень на льду, и это становится очевидным, когда он в мгновение ока оказывается перед воротами «Питтсбурга». И когда до конца третьего тайма остается чуть меньше минуты, он выходит на пятачок, и шайба попадает в сетку. Зажигается лампочка, свидетельствуя победный гол.

Бросив на лед клюшку, я бросаюсь на него, наваливаясь всем телом и прижимая к борту. Остальные парни следуют моему примеру, стадион взрывается, хлопая руками по стеклу и завывая сиренами.

Мы проходим мимо нашей скамейки запасных, стуча перчатками, и Мэддисон хватает меня за плечи, сверля взглядом. Он, как и я, сдерживает улыбку, но мы оба знаем, что он только что забил с моей передачи победный гол в Кубке Стэнли.

В течение последних шестидесяти секунд я стараюсь сохранить сосредоточенность, особенно когда «Питтсбург» дергает своего вратаря[26], ставя нас в невыгодное положение. Но я не могу удержаться от того, чтобы не бросить взгляд на часы, наблюдая, как уходят последние секунды.

Десять… Девять… Восемь…

Один из их нападающих наносит удар, и я подставляю клюшку. Каким-то образом мне удается взять себя в руки и направить шайбу в их пустые ворота. Она пролетает мимо. Нас вызывают на лед, и судьи подбирают шайбу, возвращая ее в нашу зону обороны.

Мэддисон становится на линию для своего, возможно, последнего вбрасывания[27] в сезоне за четыре секунды до того, как толпа взорвется в предвкушении. Согнувшись, я пытаюсь перевести дыхание, мне нужно собраться с силами, но я не могу. В груди легко, пульс учащенный, а во рту пересохло. Я все слышу, все вижу, все чувствую.

Шайба падает. Три… Два… Один…

Мы только что выиграли чертов Кубок Стэнли.

Мои перчатки мгновенно падают на землю, клюшка отброшена, шлем снят. Тепло разливается по телу, и я наскакиваю на нашего вратаря вместе с остальной частью команды, мы наваливаемся друг на друга, пока не превращаемся в кучу-малу из красных маек на льду.

Я не могу разобрать слов. Раздается чертова уйма криков и аплодисментов, пара парней в этой неразберихе плачут, красное и черное конфетти начинает дождем сыпаться на лед, покрывая нас.

Черт возьми, мы сделали это.

После изнурительного сезона мы это сделали. После двадцати двух лет катания на коньках, утренних тренировок, тренировок в тренажерном зале, сломанных костей, порванных мышц, желания все бросить больше раз, чем я могу сосчитать, я сделал это. Каждая секунда усилий, самопожертвования и тяжелой работы оправдана кульминацией, наступившей в этот момент.

Две пятерни хватают меня за майку, вздергивая на ноги, Мэддисон стискивает меня в сокрушительных объятиях.

– Зи, дружище!

Я обнимаю его:

– Черт подери, мы сделали это, чувак!

Мы не разжимаем объятий, на нас налетают товарищи по команде и тренеры, и у меня нет слов для этого момента. Момента, когда я достиг того, о чем мог только мечтать в детстве, и я достиг этого вместе со своим лучшим другом.

Я замечаю рыжие волосы Логан всего на секунду позже Мэддисона. Он подбегает к ней, едва дождавшись, пока билетер откроет плексиглас, подхватывает ее на руки и не отпускает.

Я смотрю на своих лучших друзей, и улыбка на моем лице становится широкой до боли. Зеленые глаза Логан покраснели от счастливых слез, она пытается спрятаться на шее у Мэддисона, и тут до меня доходит.

Стиви.

Всю семейную ложу выводят на лед, но Стиви с ними нет. Она не сидела с ними, но она нужна мне здесь. Это тот момент, которого я ждал. Мне нужно сказать ей, как сильно я ее люблю, и мне нужно, чтобы весь мир тоже знал об этом. Когда люди узнали о ней, она почувствовала себя отвергнутой, так что будет справедливо, если она с таким же вниманием почувствует себя избранной.

– Скотт! – кричу я одному из менеджеров нашей команды, который празднует на льду нашу победу. Я вырываю его из чьих-то объятий. – Тот билет, который ты купил для меня. Ты знаешь Стиви, с самолета? Моя девушка, она сидит там. Можешь привести ее сюда? – Я говорю достаточно громко, чтобы быть услышанным в толпе, мой тон умоляющий.

Он быстро кивает, замечая нетерпение на моем лице, и исчезает в толпе.

Я поворачиваюсь, и на меня с объятиями бросается Линдси.

– Поздравляю, Эв! – кричит она мне в ухо. Я поднимаю ее в воздух. Ставлю ее на ноги, она держит меня на расстоянии вытянутой руки с невероятно гордой улыбкой на губах.

Отец обнимает меня за шею, привлекая к себе. Он почти такого же роста, как я, но в своих коньках я на несколько дюймов выше. И все-таки я наклоняюсь, прячась в его объятиях.

– Горжусь тобой, сынок. – Он сильно хлопает меня по плечу, продолжая обнимать.

– Люблю тебя, папа.

Протягивая руку, я хватаю сестру, и мы втроем держимся в объятиях. Напряжение в теле спадает; моя семья со мной, они здесь, чтобы отпраздновать мою победу, после всего, через что мы прошли.

– Люблю вас обоих.

Я смотрю вверх в поисках каких-либо признаков Стиви, но пока не вижу ее.

Сзади кто-то бьет меня по коленям, из-за чего я почти теряю равновесие. Посмотрев вниз, я обнаруживаю копну растрепанных темных волос и маленькие ручонки, изо всех сил цепляющиеся за мои ноги.

Я с легкостью подхватываю племянницу и сажаю ее себе на бедро. Крошечные ручки прижимаются к моим вспотевшим щекам.

– Ты победил, дядя Зи!

Я не могу удержаться от смеха.

Мои глаза снова находят Мэддисона, он беседует со своим отцом, братом и мачехой, ему передают его восьмимесячного сына Эм-Джея. Он осыпает поцелуями золотистые щечки малыша, все это время держа Логан под руку.

Оглядываюсь. Стиви по-прежнему нет.

Взгляд Мэддисона устремляется на нас с дочерью.

– Эй-Джей, я думаю, твой папа хочет отпраздновать победу вместе с тобой. – Я подхожу к нему, чтобы передать малышку.

Он покрывает ее поцелуями и отправляется кататься на коньках со своими двумя