Король драконов и Принцесса-Апельсин - Ната Лакомка

Поцеловать? Перед смертью?.. Он точно спятил, этот драконище!.. Какие поцелуи могут быть?!.

Главарь мятежников вдруг засмеялся, и его смех эхом прокатился под каменными сводами.

– Ну нет, – сказал аптекарь, насмешливо, – больше этот фокус вы со мной не провернёте, змеиные твари. Отдай жемчужину, а потом целуйся, сколько хочешь.

– Какую жемчужину? – спросила я, и сразу же клинок надавил сильнее, рассекая кожу.

– Драгоценный камень, что заменяет драконам сердце, – ответил Рихард очень спокойно, хотя глаза у него горели диким огнём, и добавил, обращаясь уже к мятежникам: – Я отдам, только не причиняйте ей вреда.

Аптекарь повёл рукой, делая неопределённый жест – то ли пообещал не трогать, то ли сообщил, что всё в этом мире – тлен и смерть.

Король Рихард опустил голову, несколько раз глубоко вздохнул, по его телу пробежала судорога, а потом… он выплюнул на каменный пол жемчужину. Она была размером с голубиное яйцо, круглая, молочно-белая. Она так и засияла при свете факелов.

Главарь мятежников бросился на неё, как стервятник на добычу. Схватив драгоценный камень, он вертел его в пальцах, пожирая взглядом.

– Ну что, я выполнил свою часть договора? – прервал Рихард его любование. – Теперь выполни, что обещал.

– Обязательно, – сказал аптекарь, с трудом отрывая взгляд от жемчужины. – Всё, как договаривались, – и прежде, чем я успела хоть что-то сказать, он выхватил из ножен кинжал и ударил дракона в живот.

По подземелью прокатился ужасный крик, и лишь спустя секунду я поняла, что это кричу я. Это мой, утративший всякую человечность, голос летит по могильнику от края до края.

Аптекарь отступил, с усилием выдернув кинжал из драконьей плоти, и король Рихард упал на колени. Даже в полумраке было видно, как он побледнел. На лбу выступила испарина, но дракон посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся. Вернее, попытался улыбнуться, потому что вместо улыбки получилась гримаса.

– Больно, между прочим, – проворчал он. – А теперь отпускай её уже, Дармартен. Ты получил, что хотел.

Кровь лилась из глубокой раны, пачкая белую рубашку, и я чувствовала запах – терпкий, горячий. Запах утекающей жизни, запах разрушенной надежды.

Главарь стоял перед поверженным драконом, глядя на него с презрением и сжимая в кулаке жемчужину.

– Всегда знал, что драконы – жалкие червяки, – сказал он. – Потерять своё могущество ради девчонки! Нет предела глупости… – он покачал головой и перевёл взгляд на меня.

– Вы что наделали, ваше величество? – залепетала я, всё ещё не веря, что это происходит на самом деле. – Вы же дракон!

– Уже нет, – аптекарь продемонстрировал мне жемчужину, подняв её повыше. – Вот она – сила дракона. А то, что сейчас передо мной… Всегда знал, что увижу короля драконов, стоящего передо мной на коленях, – он пнул Рихарда в плечо, и тот тяжело повалился на пол, кашляя и отхаркивая кровь.

Я следила за ним с отчаянием, позабыв о кинжале у горла. По шее ползла противная струйка крови из рассечённой кожи, но я не чувствовала боли. Сейчас всё это было совершенно неважно.

Бывший дракон приподнялся последним усилием. Связанные руки мешали ему встать, и он попросту сел, неловко подвернув ногу.

– Теперь-то можно поцелуй? – спросил он и сплюнул кровью.

В такой момент он ещё думал о поцелуях… Спятивший, похотливый дурак… В глазах защипало, и я испугалась, что сейчас расплачусь. Сморгнув, чтобы запретить слезам катиться, я пропустила момент, когда аптекарь оказался рядом со мной, а потом последовал удар – сильный, пониже солнечного сплетения. Удар кинжалом, по самую рукоять.

От боли я задохнулась и упала бы, но главарь удержал меня на ногах.

– Вот теперь целуйтесь, сколько хотите, – сказал он и толкнул меня к дракону.

Он смог поймать меня, пусть и руки были связаны. Я налетела на короля, тяжело повалилась, хватая ртом воздух, а Рихард умудрился поддержать меня плечом, чтобы я не упала на камни. Хотя всё это было уже не нужно. Я прекрасно знала, что от такой раны нет спасения. И сейчас мне было больно, мучительно больно, но ещё сильнее, чем телесная боль, мучила обида – до слёз, до горечи, что всё закончилось так нелепо и глупо.

– Самое глупое, что приходилось видеть в этой жизни, – произнёс аптекарь, будто прочитав мои мысли, – это как самое могучее существо во вселенной отказывается от могущества по собственной воле. Небеса правильно прокляли вас, драконы. Вы недостойный той силы, что получили при создании мира.

Я слышала его слова издалека, как сквозь шум волн. Вселенское могущество, проклятия небес, глупость драконов – всё это отдалялось, становилось таким неважным. Жизнь уходила чёткими болезненными толчками, между которыми я успевала быстро вздохнуть, но с каждым разом дышать становилось всё труднее. Я почти лежала на коленях у короля Рихарда, а он склонился надо мной и тоже не слушал, что говорил наш убийца.

– Только не раскисай, малышка, – хрипло произнёс Рихард. – Это ненадолго, обещаю.

– Это навсегда, идиотина, – сказала я, испытывая огромное желание боднуть его напоследок лбом в нос, раз уж руки связаны. – Какого морского чёрта ты пришёл сюда? Ты должен был сидеть в Солерно и носа не высовывать.

– Ух ты! – восхитился бывший дракон и перевёл взгляд на мои губы. – Ты мне «тыкать» начала. Какое неуважение!

– Король, который бросил своих подданных, уважения не заслуживает, – ответила я и закрыла глаза.

– Эй! – услышала я испуганный голос Рихарда. – Умирать ещё рано, принцесса! Я тебя ещё не поцеловал!

– А я ещё не умерла, – отрезала я, зажмуриваясь крепче. – Просто не хочу видеть твою бородатую рожу перед смертью.

– Подыхайте уже, – сказал аптекарь спокойно и даже скучно. – Не заставляйте вас добивать.

В лицо мне ткнулось что-то мягкое и в то же время жёсткое, и защекотало нос и подбородок. Я попыталась отвернуться, и пришлось открыть глаза. Король Рихард и в самом деле лез с поцелуями, хотя кровь сочилась из уголка губ.

– Ты совсем спятил? – рассвирепела я. – Не буду с тобой целоваться! Желаю умереть невинной. Таким, говорят, небеса дают послабление. А тебе желаю попасть в ад! И если мы по какому-то недоразумению встретимся на том свете, я тебе ещё раз нос сломаю!

– Помнишь, мы играли в шахматы… –