Гранд-отель «Европа» - Илья Леонард Пфейффер

оформился с появлением гранд-тура, вошедшего в моду в семнадцатом веке. Избалованных богатеньких юношей из североевропейских дворянских семей отправляли — с частью семейного капитала и записной книжкой, полной адресов влиятельных знакомых отца в кармане, — в долгое путешествие через Альпы в Италию, колыбель европейской цивилизации, якобы для того, чтобы завершить их образование, а на практике — чтобы порастерять все полученные знания, и некоторым из этих юношей удавалось между хождением по борделям и кабакам посмотреть кое-какие римские руины и пару картин эпохи Возрождения. Думаю, мы и не представляем, какие безобразия творили эти пресыщенные баловни, но приезжало их немного, они сорили деньгами и не испытывали угрызений совести, ибо принимали итальянцев за этаких забавных обезьянок, которые до того деградировали, что забыли всю латынь и теперь общаются с помощью рук. В восемнадцатом и девятнадцатом веках эта стажировка в тавернах и публичных домах европейского юга превратилась в престижный символ статуса, стремление к которому стало еще легче оправдать с тех пор, как в моду вошли теории Винкельмана об абсолютном превосходстве античного искусства.

Однако эти развлечения были эксклюзивной привилегией североевропейской элиты. Лишь с середины девятнадцатого века, когда путешествия стали быстрее, безопаснее и дешевле благодаря паровозам и пароходам, о том, чтобы пуститься в подобный вояж, начали задумываться и представители среднего класса. Из Англии в Средиземное море отправились первые круизы, а Томас Кук стал предлагать организованные железнодорожные путешествия с вокзала Кэмпбелл-стрит в Лестере, в стоимость которых входили питание, экскурсии и гостиницы. В 1890 году агентство «Томас Кук и сын» продало более трех миллионов билетов по всему миру. Но пусть вас не обманывает эта цифра: путешествия оставались прерогативой состоятельных. Шестинедельная поездка по Германии, Швейцарии и Франции для супружеской пары стоила в то время восемьдесят пять фунтов. Сумма не неподъемная, но достаточно существенная, чтобы предположить: такое путешествие окажется в их жизни единственным.

Для широких слоев населения возможность путешествовать становится реальной лишь во второй половине двадцатого века, с ростом числа личных автомобилей. Автомобильные каникулы дешевы, и все же по-настоящему далеко на машине не уедешь. В тот же период наблюдается и стремительный взлет — прошу прощения за напрашивающийся каламбур — гражданской авиации. Дальние путешествия теперь возможны, но стоимость авиабилетов очень высока. Выходит, мы так и не подошли к историческому моменту возникновения массового туризма такого масштаба, который вы небезосновательно сравниваете с нашествием. Так что, несмотря на эту небольшую оговорку, за которую прошу меня извинить, я вынужден признать вашу правоту. Массовый туризм — совсем недавнее явление.

2

— Думаю, было бы верно предположить, — продолжал Пательский, — что нынешний вал туристов, захлестнувший Европу, — результат двух не связанных друг с другом тенденций, случайно совпавших во времени. Первая — это появление бюджетных авиалиний. В США, где рынок традиционно регулируется меньше, бюджетные авиаперевозки осуществлялись уже в семидесятых годах прошлого века, а вот в Европе их экспоненциальный рост начался не так давно. В 1994 году лоукостеры перевезли три миллиона пассажиров, в 1999-м их было уже семнадцать с половиной миллионов, но настоящий прорыв случился лишь в третьем тысячелетии. В 2012 году доля бюджетных перевозчиков на европейском рынке впервые превысила долю традиционных авиакомпаний. Если в 2002-м она составляла процентов десять, то к 2017 году выросла до пятидесяти пяти. В 2016-м одна только «Райан Эйр» перевезла сто семнадцать миллионов пассажиров. Прибавьте к этому восемьдесят миллионов пассажиров, воспользовавшихся в том году услугами «ИзиДжет», и вам уже не понадобится статистика других лоукостеров, чтобы понять, почему в центрах некоторых европейских городов в последние годы стало не протолкнуться.

— Эти дешевые рейсы произвели настоящую революцию, — подхватил я. — Все направления оказались в пределах досягаемости и одинаково близки: на расстоянии одного перелета. Расстояния не защищают больше никого. Да и цена уже не служит фильтром для гостей, которых мы принимаем в своих хрупких старинных городах. Лишенный минимального интеллекта плебей, который забирается на фасад церкви Святой Марии из Назарета, чтобы сделать селфи, и ломает статую Орацио Маринали, в былые, более элегантные, времена вряд ли мог бы позволить себе приобрести билет в Венецию.

Но наиболее радикальный переворот произошел, пожалуй, в людских головах. Я представляю себе ваших английских супругов конца девятнадцатого века, которые могли отправиться в незабываемое путешествие по Германии, Швейцарии и Франции лишь однажды. Я вспоминаю, как в детстве проводил каникулы с родителями: раз в год, летом, мы набивались в загруженный доверху семейный автомобиль и отправлялись навстречу приключениям в Дордонь или Ардеш. Студентом, чтобы раз в год слетать в Грецию, мне приходилось подрабатывать и копить. А сегодня благодаря лоукостерам махнуть в течение года в пару-тройку городов вдобавок к летним каникулам на пляже и зимним — на лыжных склонах — самое обычное дело. Человека, который сегодня ездит в отпуск всего раз в год, принято жалеть. Да и его страница в «Фейсбуке» выглядит незавидно.

— Вторая тенденция, усугубляющая последствия первой, — рассуждал далее Пательский, — это стремительное развитие новой экономики таких стран, как Бразилия, Россия и особенно Китай, где за короткое время возник многочисленный и довольно состоятельный средний класс, для которого мечта побывать в Европе стала осуществимой. За последние десять лет количество китайских туристов в Европе возросло в три раза. В 2000 году китайцы забронировали десять миллионов заграничных поездок, в 2017-м — сто сорок пять миллионов, по большей части в Европу. Последствия мы видим прямо сейчас, в этом зале. А если учесть, что заграничный паспорт имеют лишь семь процентов полуторамиллиардного населения Китая, становится ясно: тут есть место для роста. Согласно прогнозам, к 2030 году количество туристов из Китая составит четыреста миллионов. Не все они поедут в Европу, но существенная часть отправится именно сюда. А наиболее популярная среди них европейская страна — это, несомненно, ваша вторая родина, Италия. И разве можно их в этом винить?

— По-моему, вы хотите меня напугать, — сказал я.

— Так и есть, — ответил он.

— Ваше свободное владение цифрами впечатляет, — заметил я.

Он улыбнулся.

— Признаюсь, в преддверии нашего разговора я кое-что почитал. У меня закралось подозрение, что мы с вами затронем тему туризма.

— Я вам очень признателен за то, что вы не поленились подготовиться к нашему ужину, хотя вынужден добавить, что не заслуживаю подобной тщательности.

— Это просто хорошие манеры, — ответил он. — Я всегда так делаю, так что могу вас уверить: у вас нет причин чувствовать себя польщенным.

— Может быть, вы нашли и ответ на вопрос, как нам следует сопротивляться дальнейшему росту туризма, невыносимого и разрушительного уже сейчас?

— Однозначно на этот вопрос ответить нельзя, — сказал он. — Свобода