Право имею - Вячеслав Базов

не выдавало его намерений. Но Тимур медлил, Ник тоже его не спешил развязывать. Более того, Тимур шепнул: «Еще немного потерпи» и не дал даже обезболивающего, хотя оно у Чертей всегда было вшито в амуницию. Казалось бы — даже отлучаться не надо. Глебу сейчас очень не хватало этой удобной амуниции.

— И это все? — уже у Бесова спросил Тимур. Пистолет он с самого начала разговора держал в кобуре, что Глебу очень не нравилось, но сказывался малый опыт. Бесов, похоже, говорить передумал. Несмотря на то, что от его разговорчивости все еще зависела его жизнь. Просто по-детски обиделся, что его не поняли. А ведь своим людям он говорил совершенно другое. Скорее всего впервые решил с кем-то поделиться планами. Может, потому и раскололся так быстро. Может, надеялся Чертей в долю взять… А своим врал, чтобы их слить потом.

— Он убил Леонида, — напомнил Глеб. Бесов снова заволновался, Тимур поморщился. Вряд ли он стал бы кому-то мстить за Леонида. Тимура в подвал к Чертям притащили еще несовершеннолетним, тоже быстро и доходчиво объяснили ситуацию и грозили смертью. Если бы Бесов знал, как тот ублюдок вербовал в Чертей, то использовал бы его убийство как смягчающее обстоятельство. Впрочем, похоже, что Тимур и так знал, что Бесова отпускать нельзя. Как и верить в то, что к Чертям он больше не сунется. Он отодвинулся от Глеба, обошел уже заметно нервничающего Бесова и остановился у него за спиной на расстоянии вытянутой руки. Бесов пытался обернуться, но Ник не пускал.

— Сможешь посидеть тут еще какое-то время? — спросил Тимур, и Глеб интуитивно понял, что у него. Нахмурился:

— Вы чего задумали?

— Выдать тебя за жертву, — ответил Тимур, сверля взглядом затылок Бесова. — Потом вернешься. Поэтому прости, сейчас даже обезбол не дам. С ним были еще люди?

Глеб кивнул, тогда Тимур продолжил:

— Если он помрет, а тебя вытащат Черти — будет много вопросов. Поэтому сделаем вид, что нас тут не было. А ты придумай что-нибудь.

— Меня нельзя убивать! — перебивая последнюю фразу, взревел Бесов. Тимур пожал плечами с чем-то похожим на сочувствие во взгляде. Бесова ему, кажется, не очень хотелось убивать. Или вообще кого-то убивать. Пистолет он не доставал, зато с руки снял перчатку.

— Так тебя и не убьют, — произнес Глеб, поняв, наконец, весь план. — Сердечный приступ.

Тимур выглядел так, словно должен был по локоть руку в человека засунуть, хотя по факту просто перехватил Бесова за шею сзади. Тот был эти несколько секунд в ступоре, пытаясь понять, возможно ожидая увидеть шприц, и того, что сможет возразить — укол найдут, их все равно раскроют. А потом его отрезвили холодные пальцы, впившиеся в кожу. Одновременно Глеб видел, как Ник, а точнее его темное тело, перестало быть эластичным и удержало политика неподвижно, как памятник. Тот мог только голову вжимать в плечи, но и это не очень помогало. Пальцы Тимура утопали в складках кожи, но не отпускали. Глеб решил, что ему будет достаточно и этого. Он внимательно смотрел, как начал задыхаться Бесов, хотя того никто не душил. Как он напрягал мускулы, чтобы хотя бы схватиться за больное место. Глеб никогда не думал, что это так долго. Тимуру понадобилось секунд пятнадцать, чтобы запустить процесс, затем он так отдернул руку, словно боялся, что она примерзнет и останется у Бесова на коже. Политик задышал часто, закашлял, начал клониться вперед. Тимур отвернулся к стене и уже не смотрел на него. Если бы не страх казаться нелепым — он бы и уши заткнул. Глеб же наблюдал, не отрываясь. Бесов силился еще что-то сказать, но он становился все слабее. Даже Ник уже потихоньку начал выпускать его на пол.

У Глеба оставалось ощущение, что он заставил Тимура сделать что-то ужасное и неправильное. Он даже подумал, что на Тимура его способность как-то влияет физически, но, когда Бесов перестал хрипеть, тот обернулся снова к Глебу, хотя смотрел все равно мимо него. Было видно, что спросил он не его, а Еву, которая оставалась на связи.

— Что там?

Послушал немного и нехотя сообщил:

— Скажи ему, что Бесов уже мертв. Если хочет, пусть дойдет посмотрит. Глеб живой.

— Вы что, охрану не убивали? — Глеб даже удивился. Но из охраны он видел только троих, возможно Бесов и правда опасался подключать к делу кого-то еще.

Тимур только глянул на него так, словно это была претензия, и он этого тона не одобрил, и открыл дверь в коридор.

— Эй, — окликнул Глеб, насупившись. Ник собрался в кучку у двери, вернул себе голову, поднялся и так же вышел. Глеба оставили с трупом наедине дожидаться полицию. Ноги он от боли уже не чувствовал, и это приносило хоть немного облегчения.

* * *

Арина, молодая девушка восточного типа, всегда замечала, как начинал волноваться Тимур, когда слышал, что около дома останавливается машина. Всегда сначала проверял по камерам, кого там принесло. Конечно, к ним ездил серьезный человек из города, на серьезной машине и в сопровождении то суровой девушки, то такого же мрачного парня, но этот человек не проявлял к Тимуру агрессии. К тому же вся организация, как поняла Арина, существовала благодаря этому человеку и была на зарплате у него, в том числе и Тимур. Но тот вел себя всегда отчужденно, находил кучу дел (а их в приюте для животных всегда хватало) лишь бы тот не задерживался.

Вот и сейчас все по старому — Тимур проверил по камерам, отобрал у Арины щенка и соску и пошел в прихожую кормить. Это был небольшой дом на окраине дачного поселка — тот самый, в котором прятали Кристину. В целом было немного похоже на прежнее место, где жили Черти, только меньше и, зимой приходилось топить печкой. Сейчас же был разгар лета, которое, однако, в этом году жарой их не баловало.

Глеб вошел, радостно поздоровался с работницей и решительно прошел в прихожую, словно точно знал, где Тимура искать. За ним вышел и охранник, но он никуда не спешил — остался, прикрыв дверь во двор. Глеб приехал с Павлом, и тот теперь неловко дожидался его, не заходя в дом. Попытался заговорить с Ариной, но по-русски та понимала плохо. Тимур для нее выучил ее язык, в том числе и для того, чтобы работнице незачем было вникать в русский. И все же — Глеб плотно закрыл дверь. Павел не очень понимал, почему, но в этот раз начальник выглядел разозленным.

— Как двигается дело? — спросил Глеб, осмотревшись.