Пламенный клинок - Вудинг Крис

Вдруг Киль остановился и предостерегающе поднял руку. Впереди, в переулке, виднелись четверо кроданских солдат, беспечно беседующих друг с другом.

Гаррик еле слышно выругался. У Вильхама времени было в обрез, и они договорились встретиться вскоре после седьмого колокола тьмы. Патруль перекрывал дорогу к винодельне и явно не собирался уходить.

Киль указал вверх по склону, где виднелся поворот в еще один переулок, и шепнул:

— Пожалуй, лучше направиться в обход.

Гаррик хмыкнул, выражая согласие. Напоследок взглянув на солдат, они скользнули в переулок, извилистый и такой узкий, что пришлось идти гуськом.

— Не то чтобы ничем, — проговорил Киль, шедший вторым.

— О чем ты?

— Ты сказал, та история кончилась ничем. Это не так. Мы не поймали Щелкуна, зато остались живы и вместе прошли еще через много историй.

Гаррик с трудом понимал, к чему он клонит, и разговор начинал его раздражать. Вид кроданского патруля напомнил ему, что сегодня есть дела поважнее, чем предаваться воспоминаниям.

— Знаешь, почему я тогда повернул назад? — спросил Киль.

Гаррику было все равно, но он рассудил, что проще выслушать Киля до конца.

— Говори.

— Потому что меня вдруг осенило, — сказал Киль. — Кеба мы уже потеряли. Я подумал о сыновьях Хальгера, о жене Каффи, обо всех, кто был на корабле. И о тебе тоже подумал. Вы не заслуживали того, чтобы погибнуть из-за моей прихоти. Я был готов утянуть вас за собой, только бы одолеть того кита. — В его голосе зазвучало ожесточение. — Но цель не оправдывала средства. Наверное, ты не усвоил этот урок.

Настроение у Гаррика испортилось. Так вот к чему вел Киль. Еще один спор напоследок.

— Пусть лучше все мужчины, женщины и дети в этой стране погибнут, чем живут в рабстве, — огрызнулся он. — И я отдам жизнь, чтобы избавить Оссию от кроданцев. У свободы нет цены.

Впереди показался перекресток. Если свернуть направо, они снова выйдут на прежний путь, лишь с незначительной задержкой.

— Все мужчины, женщины и дети не согласятся с тобой, — возразил Киль. — Ты и правда ратуешь за их свободу? Или ищешь искупления за то, что тридцать лет назад не сумел исполнить свой долг? Ты говоришь, что стараешься для Оссии, Гаррик; а может, ты стараешься лишь для самого себя?

Гаррик подавил порыв гнева. Пусть малодушный трус болтает сколько угодно; он уже не порассуждает, когда его схватят люди Вильхама.

— Есть вещи, за которые можно заплатить любую цену, — сказал Гаррик, подходя к перекрестку.

— А по-моему, нет, — ответил Киль и выхватил меч у Гаррика из ножен.

Гаррик слишком поздно заметил, что по всем сторонам перекрестка притаились люди в доспехах. Они ринулись к Гаррику, схватили его за руки, прижали к стене и ударили затылком о кирпичи, ободрав кожу. Гаррик заревел от ярости и рванулся прочь от стены, чтобы разметать их, но тут ворота близлежащих садиков распахнулись и наружу устремились Железные Стражи с мечами наготове.

— Нет! — завопил Гаррик, не желая верить в предательство Киля. — Нет! Нет! Нет!

Он пытался вырваться, но в него вцепилось слишком много рук; кинжал вытащили у него из-за пояса. Сквозь кровь, заливающую глаза, он заметил в стороне Киля. Тот пятился по переулку с мечом Гаррика в руке; вид у него был точно у мальчишки, напуганного собственной шалостью, которая зашла слишком далеко.

— Киль! — заорал Гаррик, захлебываясь слюной. — Сукин сын! Предатель!

Кто-то съездил ему по темени рукоятью кинжала, и Гаррик, обмякнув, повалился наземь. Один из солдат прижал ему шею коленом, другие заломили руки за спину. Звякнули наручники, и его с такой силой пнули ногой в живот, что дух перехватило. Когда нападавшие наконец отпустили Гаррика, он лежал на земле, глотая воздух ртом, словно рыба.

От удара по голове у Гаррика двоилось в глазах, и направлявшийся к нему человек поначалу показался ему размытым пятном. По мере приближения картинка сделалась четче. Человек был маленький и лысеющий, с тусклыми глазами и широким влажным ртом, одетый в черное облачение Железной Длани. Он присел на корточки перед Гарриком. Один из солдат схватил Гаррика за волосы и задрал ему голову.

— Кадрак из Темноводья, — промолвил человек. — Меня зовут старший охранитель Клиссен. Я ждал встречи с тобой.

Почти каждую ночь Фен снилось, будто она куда-то падает, и нынешняя ночь исключением не стала. Но на смену панике пришло приятное облегчение, когда Фен проснулась и поняла, что она лежит в гостевой спальне в доме Мары на мягчайшей постели. Она немного поворочалась, тяжело дыша; в голове мутилось от вчерашнего вина, ноги слегка ломило.

Откуда-то снизу донеслись напористые мужские голоса. Захлопали двери, раздались поспешные шаги.

Фен спрыгнула с кровати и торопливо оделась, снова охваченная паникой. Кто-то внизу выкрикивал приказы, но слов было не разобрать.

«Нас нашли!»

Она схватила лук со стрелами, думая лишь о собственном спасении. Кто-то пробежал по коридору мимо спальни. Стало быть, через дверь выбраться не получится. Окно! Фен откинула щеколду, распахнула рамы и высунулась наружу. Окно выходило в сад, до земли недалеко. Фен перемахнет через стену, прежде чем солдаты до нее доберутся.

«Беги. Спасайся».

Она уже поставила ногу на подоконник, но вдруг замешкалась. Арен и Кейд еще в доме, и если кроданцы пока не обнаружили ее, то их вполне могли схватить.

Она чувствовала почти физическое желание пуститься наутек. В голове всплыл голос отца: «Ни к чему не привязывайся, Фен. Ни к местам, ни тем более к людям. Иначе, когда они сгинут, ты сгинешь вместе с ними».

Надо от них отделаться. Давно надо было, но ее удерживало присутствие Арена и Кейда. Она впервые нашла общий язык со своими ровесниками. В Солт-Форке тоже были бойцы ее возраста, вроде Оттена и Докса, но они недолюбливали ее, а она недолюбливала их. Тогда как Арен и Кейд стали, пожалуй, ее первыми настоящими друзьями.

За окном ее ждал огромный чужой мир, пустой и пугающий. Она снова окажется в одиночестве. А этого ей совсем не хотелось.

Раздраженно выругавшись, она спрыгнула на пол и метнулась к двери. Поблизости никого не было слышно, только снизу доносились грубые голоса. Фен выглянула наружу. В коридоре было пусто.

Если она поторопится, то доберется до комнаты Арена и Кейда. Может, они еще не проснулись, ведь вчера все выпили лишнего.

Она открыла дверь и выскочила в коридор, приложив стрелу к тетиве; сердце бешено колотилось. Вскоре она оказалась на площадке, с которой открывался вид на прихожую. Фен прижалась к стене и взглянула вниз. Входная дверь была распахнута навстречу ночному воздуху.

В прихожей показался человек в плаще с капюшоном. Фен натянула лук и прицелилась. Если он посмотрит наверх, то заметит ее…

— Фен! Нет!

Услышав голос Арена, она вздрогнула и чуть не спустила тетиву. Человек внизу обернулся и вскинул голову. Фен увидела незнакомое чернобородое лицо.

— Они с нами, — сказал Арен, выходя на площадку. — Сама послушай.

Фен опустила лук. Ну конечно: внизу разговаривали по-оссиански. Она перепугалась, не успела толком проснуться; голоса доносились неотчетливо, но все-таки она могла бы сообразить. Эти два языка звучали совершенно непохоже.

Человек, которого она чуть не подстрелила, злобно зыркнул на нее и удалился.

— Что происходит? — спросила Фен.

— Не знаю, — ответил Арен, подойдя к ней. — Но думаю, нам надо отсюда убираться. Разбуди Кейда, Граба и Вику; я попробую что-нибудь выяснить. Встретимся в гостиной. Похоже, они собрались там.

Растолкать Кейда удалось не сразу, но, стоило ему увидеть возле своей постели Фен, глаза у него загорелись — пока он не узнал, зачем она пришла. Вику будить не пришлось: та уже сама направлялась им навстречу в сопровождении Скирды. Все вместе они вошли в спальню Граба, но никого не обнаружили. Лишь когда они позвали скарла по имени, тот показался из-за двери с двумя кинжалами в руках и извиняющимся выражением на лице.