«…Я прожил жизнь» (письма, 1920–1950 годы) - Андрей Платонов

1011

См. п. 316.

1012

В феврале 1946 г. А. Фадеев был избран депутатом Верховного Совета СССР 2-го созыва (1946–1950).

1013

Летом 1945–1946 гг. в центральных областях СССР была засуха, что привело к голоду 1947 г. Эта тема в советской печати не обсуждалась. В конце февраля 1947 г. состоялся пленум ЦК ВКП (б), посвященный вопросам сельского хозяйства, принимается специальное постановление «О мерах подъема сельского хозяйства в послевоенный период»; решения февральского пленума по сельскому хозяйству обсуждаются на партийном собрании ССП. Выступавший на собрании зам. министра сельского хозяйства СССР С. Хошатария обратился к писателям с призывом – «осознать величие задач, поставленных партией перед колхозной деревней», «оперативно» откликнуться «на нужды колхозной массы в форме очерков, брошюр, листовок и т. д.» (Кровное дело советской литературы. На партийном собрании Союза советских писателей СССР // ЛГ. 1947. 22 марта. С. 1). Платонов оперативно отзывается на этот призыв и, опираясь на свой собственный опыт мелиоратора в борьбе с засухой 1921 г., отправляет в мае 1947 г. в Министерство сельского хозяйства предложения об учреждении общества страхования урожая сельскохозяйственных культур (см. письмо из Управления делами Совета министров СССР от 31 мая 1947 г.: РГАЛИ, ф. 2124, оп. 1, ед. хр. 11, л. 2) и пишет статью «Страхование урожая от недорода (Новая задача четвертой пятилетки)» (см. п. 339).

1014

Ответ на январские письма Бокова 1947 г., проникнутые любовью к Платонову и желанием поддержать его: «Дорогой Андрей Платонович! Почему Вы не пишете? Уже не больны ли и не случилось ли что? Позавчера получил письмо от Пришвина, оно меня очень ободрило. В августе 47 г. у меня кончается «служба» и я буду в Москве, тогда увидимся. Думаю, что за эти годы вы много нового познали, как и я. Буду слушать Вас как ученик, но, может быть, чему поучу и Вас: всего набрался в «университетах». Всегда помню и говорю о Вас с силой прежней любви…» (письмо от 23 января); «Из письма Елагина я узнал, что Вам очень плохо, туберкулез и разрушительные палочки Ермилова мешают жить. Так больно, так много гнева против всех Ваших врагов: как смеют они поднять руку на чистый, своеобразный цветок литературы? Кто дал им право? Наглость и инстинкт самосохранения. Они уитменовские пузырьки, плывущие по поверхности с открытыми ртами, готовыми для принятия пищи. Это охотники за бутербродами. Мне очень больно, что я не могу заступиться за Вас, но я всегда с Вами и преклоняюсь перед Вашим редким талантом, который я не раз тщетно пытался осмыслить и охарактеризовать словами в письмах издалека. Не знаю, получили ли Вы их» (письмо от 30 января // ИРЛИ, ф. 780, л. 37–39). Именно из писем В. Елагина Боков узнал не только об ухудшении здоровья Платонова, но и о начале новой кампании критики писателя (см. прим. к п. 320).

1015

Имеется в виду ситуация, сложившаяся вокруг Платонова после статей В. Ермилова и руководителя ССП А. Фадеева; см. прим. к п. 320.

1016

Срок заключения Бокова закончился 19 августа 1947 г., однако до апреля 1948 г. он работал в лагере вольнонаемным; см. письмо от 10 сентября 1947 г.: «Дорогой, незабвенный рыцарь художества, Андрей! Сообщаю, что скоро месяц, как я гражданин. Остался работать в Сибири зоотехником около свиней, козлов, лошадей. Люблю их больше, чем Пришвин, ибо он в животных видит свое я, а я их самих. Работаю с рассвета до глубокой ночи и успеваю по ходу писать стихи. Много их, детей праведного вдохновения. Я пою и счастлив, что моя муза не оскорбляется много черной поденщиной ремесла. Она свободна от рубля» (ИРЛИ, ф. 780, ед. хр. 43, л. 41).

1017

Этому фрагменту посвящено ответное письмо Бокова от 20 февраля 1948 г.: «Получил твою открыточку, которую очень часто читаю. В ней есть замечательные слова: «Я уже пожилой человек, но во мне, как и во всяком человеке, есть что-то неподвижно-постоянное, простое, счастливое и юное». Это что-то, АП, талант и не в каждом оно есть, хотя вы уверяете, что во всяком человеке. Есть старики телесные и духовные в 17 лет. Дорогой Андрей, я буду счастлив, когда встречу тебя и твою семью. Со мной сейчас творится большой подъем духа – я сейчас счастлив только стремлением к искусству и желанием работать в этой области и встречаться с этими людьми. Мне написал письмо Пришвин, чему я очень рад. Ведь я у него в доме вырос и он материковый писатель, от Земли и от России. Он поэт. Сначала я учился у него, потом у вас, и еще много оказал влияния на меня Пастернак – вот эти три П с большой буквы в моей крови. И вы не обижайтесь, что я вас в себе совмещаю и вы во мне не ссоритесь и цементируете душу. Дорогой Андрей, во мне так сильно чувство творчества и желания сделать добро народу и суметь проскочить все [1 слово нрзб] критиков и дзоты постановщиков, чтоб дошли до народа живое слово, мысль, образ» (ИРЛИ, ф. 780, ед. хр. 43, л. 40–40 об.).

1018

Из воспоминаний Бокова следует, что он вернулся в Москву 17 апреля 1948 г. и тогда же встретился с Платоновым (см.: Боков В. Высокое слово // Воспоминания. С. 84–86). Судя по имеющимся документам, Боков не сразу смог вернуться в Москву, однако всякий раз, когда оказывался в Москве, он заходил к Платонову и неизменно в 1948–1950 гг. писал Платонову письма (из Свердловска, Горького), делился замыслами, присылал «трагиковины» – шуточные рассказы и стихи.

1019

Почти в каждом письме к Платонову Боков присылал свои стихи (хранятся в фонде Платонова РО ИРЛИ и ОР ИМЛИ).

1020

В письме Шах-Азизова от 5 февраля 1947 г. Платонову сообщали, что театр расторгает с ним договор и просит вернуть аванс: «Договор Вами не выполнен, и по Вашей просьбе мы согласились на изменение темы пьесы. Присланная Вами заявка на новую пьесу была рассмотрена руководством и не утверждена. Ввиду вышеизложенного прошу Вас сообщить, в какой срок Вы сможете вернуть театру аванс» (Воспоминания. С. 480).

1021

Возможно, Абрам Израилевич Маграчев – театральный работник.

1022

Речь идет о заявке на пьесу «Тит-человек» (другое название «Добрый Тит») (опубл.: Воспоминания. С. 476–477; Страна философов, 2011. С. 605–608).

1023

По договору с театром Платонов должен был сдать пьесу с условным названием «Добрый Тит» не позднее 15 октября 1946 г. (см.: РГАЛИ, ф. 2939, оп. 1, ед. хр. 676, л. 15).

1024

Театр мгновенно отреагировал на публичную критику рассказа «Семья Иванова», в которой оценка рассказа и всего творчества Платонова была выполнена в стилистике доклада А. А. Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград». Вслед за постановлением Оргбюро ЦК ВКП(б) о ленинградских журналах (от 14 августа 1946) было принято также специальное постановление «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» (от 26 августа), в котором отмечалось, что «пьесы советских авторов на современные темы оказались фактически вытесненными из репертуара крупнейших драматических театров» (Власть. С. 591).

1025

Замысел пьесы «Тит-человек», изложенный Платоновым в заявках, связан с главной темой его творчества, ребенком-сиротой, который действует «в большом серьезном мире», вооружен лишь «чистым сердцем» и борется со злом «силой своего очарования, не сознавая своей силы, и разрушает самые недра враждебных сил» (Воспоминания. С. 476–477).

1026

Очевидно, заявка на пьесу с условным названием «Злой учитель». Главная тема пьесы этическая: «Показать на живом примере, на образах людей картину воспитания детей и подростков, воспитания, которое приводит к добрым результатам» (Страна философов, 2011. С. 608. Публикация Е. Антоновой).

1027

В двух письмах 1946 г. (см. п. 316, 318) нет просьбы о встрече. Не исключено, что в данном случае речь идет о «двух письмах» 1947 г., которые в настоящее время не выявлены. Письмо подтверждает, что Фадеев не ответил на предыдущие письма Платонова.

1028

Информацией о встрече с Фадеевым не располагаем. Запись в дневнике Вс. Вишневского от 10 марта 1947 г.: «Принял дела ССП (Фадеев уехал в Англию; оставил 50 не прочитанных им книг и рукописей» (РГАЛИ, ф. 1038, оп. 1, ед. хр. 2137, л. 36 об.). Вряд ли кто из заместителей Фадеева мог проявить собственную инициативу в решении вопроса с изданием книг Платонова. Более того, вопрос Платонова все еще оставался идеологически актуальным, о чем напомнил Ермилов в статье «О партийности в литературе и об ответственности критики», напечатанной 19 апреля 1947 г. в «Литературной газете».

1029

Речь идет о книге для библиотеки избранных произведений советских писателей к 30-летию советской власти; см. прим. 6 к п. 316. Отзыв Субоцкого на книгу Платонова «Избранные рассказы» не выявлен. В августе 1947 г. рукопись книги была возвращена Платонову.