Случай на станции Кречетовка - Валерий Владимирович Рябых

мотоцикл с пассажиром выехал на грунтовку и свернул в сторону Кляйне-Тауерзее. И уже миновав слева встречный лесок, послышались грозные звуки, приближающегося к ним с севера-востока боя. Альберт с ужасом подумал, неужели русские, прорвав оборону полка, вышли на шоссе на Генрихсдорф… Тем самым противник расчленил полк и по-видимому взял в клещи второй батальон.

«Скорее, скорее в Ленск…» — только одно желание владело офицером в тот момент. С ходу проскочив Кляйне-Тауерзее, через десять минут он уже подкатил к штабной палатке.

«Господи, слава Тебе…» — как тяжелая гора спала с плеч обер-лейтенанта, когда в штабе полка сообщили, что связь восстановлена и с полчаса как получена радиограмма Менгельбьера. Сводная колонна полка уже выступила на выручку второму батальону гренадерского полка, авангард бранденбуржцев уже на подходе к Генрихсдорфу.

Альберт рвался в бой, но не имел права нарушить приказ командира бригады. Офицер нашел полковника на пересечении шоссе с железнодорожной веткой из Лаутенбурга. Вручил тому запоздалый пакет с сургучными печатями и передал ободряющее напутствие старика Менгельбьера, воодушевив Коха, что скоро подойдет первый состав с пушками и гаубицами тридцать седьмого артполка дивизии. И русские, наконец, получат на орехи…

Франц Кох, невзирая на желание обер-лейтенанта принять непосредственное участие в бою, использовал офицера по собственному усмотрению. Приказал срочно ехать, через Кляйн-Тауерзее, в Муравки, где определить совместное действие гренадеров «Фридриха Великого» с другой колонной полка «Граф Донхофф», идущей с некоторым запозданием. Потом, как бы нехотя пояснил Альберту диспозицию, одобренную уже самим командиром дивизии — генерал-лейтенантом Фальком.

Как понял Альберт, против русского восемьдесят восьмого (Петровского) полка, идущего из Граллау на юго-запад, будут задействованы силы гренадерского, сорок четвертого и сорок пятого полков, плюс орудия немецкой артиллерии. Против восемьдесят седьмого (Нейшлотского) полка, завязшего у ручья перед Генрихсдорфом, выступят главные силы сорок четвертого полка, второй батальон гренадерского и быстро спешащие части пятого ландверного полка и дивизионной артиллерии.

Остальные события дня смазались в памяти Арнольда. В голове осталась только муторная круговерть, да громкие, заглушающие речь, звуки артиллерийской канонады. Русским едва удавалось сдерживать прибывающие немецкие силы. После семнадцати часов Рейсхеер развернул армейские части по длинной линии существующего фронта. Нейшлотский и Петровские полки, не выдержав боя, неся большие потери в живой силе, в надвигающейся темноте стали отходить на восток, за линию железной дороги на Зольдау.

Таким образом, в результате удачных арьергардных боев корпуса Франсуа, картина сражения складывалась следующим образом. Первая пехотная дивизии встала по линии Вензее — Гросс-Гриебен — Мейшлиц, вторая дивизия, подвинувшись севернее, встала у железнодорожной станции Гралау и в перелесках вблизи Вессаломо, пятая ландверная бригада восточнее Гейнрихслорфа до самого Приома.

К вечеру Альберту стало известно, что штаб восьмой германской армии переехал из Ризенбурга в Лебау — ближе к линии фронта, штаб же второй дивизии, следуя такому примеру, перевели в Рибно. В двадцать тридцать генерал Франсуа распорядился о завтрашнем наступлении корпуса на Уздау. Согласно приказу — первая пехотная дивизия должна частью сил, сковав русских западнее, нанести главный удар с северо-запада Уздау, вторая дивизия атакует южнее Уздау, а пятая ландверная бригада — удерживает позиции за Гейнрихсдорфом по линии Рутковице — Приома.

Альберт заночевал при штабе гренадерского полка, вольготно расположившись на неубранных снопах пшеницы в крестьянской риге, подстелив услужливо выданное хозяйкой холстяное рядно. Короткая ночь прошла спокойно, без одного выстрела, стороны не тревожили друг друга даже привычными рейдами разведки. Утреннюю побудку назначили в предрассветную рань — в четыре ноль-ноль.

И вот настал четверг двадцать седьмого августа. Наверное, позорнейший день в хронике полка «Фридрих Великий», да, пожалуй, и третьей бригады.

Стоял густой утренний туман, видимость сделалась нулевой. С севера донеслись громовые звуки немецкой артподготовки. Это два артиллерийских полка второй дивизии, сместившись за ночь к Гросс-Кошлау, открыли огонь по Иркутскому и Красноярским полкам двадцать четвертной русской дивизии, стоящим юго-западнее Уздау. Артиллерия первой дивизии ударила по Выборгскому полку, оборонявшему Уздау с северо-запада.

Но следом произошла величайшая путаница. Через полчаса прошел слух, что Уздау уже взят частями первой дивизии. Из штаба корпуса поступил ряд необдуманных скороспелых команд. Генералу Мюльману предписывалось — бросить в атаку ландверную бригаду и взять Борхерсдорф, а это грубо семь километров восточнее Гейнрихсдорфа. Генералу Фальку — наличными силами второй дивизии атаковать противника по всей линии фронта, с ходу взять Гросс-Тауерзее и выйти на линию Уздау — Соблау.

Но русские под Уздау оказались удивительно стойкими, бой с ними первой дивизии продолжался свыше шести часов.

В пять утра, после часовой артиллерийской подготовки, части третьей бригады двинулись на Гросс-Тауерзее. Командир бригады Теодор Менгельбьер решил собственноручно руководить атакой бригады. Прибыв на линию фронта, из-за густого тумана генерал так и не нашел в указанном месте гренадерский полк Фридриха Великого.

Из-за неблагоприятной видимости на поле сражения происходила сущая несуразица. Разрозненные части полков бригады натыкались на охранения русских, которые также, толком не находили расположение немцев. Случалось, стороны обстреливали собственные части. Это в итоге привело к тому, что подразделения полков «Граф Донхофф» и «Фридрих Великий» перемешались.

Альберт, детально изучивший по картам и воочию окружавшую местность, после панической информации штаба бригады, в экстренном порядке решил отправиться на поиски генерала Менгельбьера. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы русские взяли старика в плен. Пришлось, опять воспользоваться «Motorrad» начальника штаба полка.

Обер-лейтенант нашел генерала и охранявших его всадников в перелесках под Вессаломо, благодаря тому, что гренадеры первого батальона недавно видели промелькнувший в разрывах тумана легковой автомобиль. Менгельбьер сердечно поблагодарил Альберта Арнольда за вовремя подоспевшую помощь. Русские уже не раз обстреляли конвой командира бригады, искавший проход в редких просветах густой наволочи.

Повернув на юг, попав на прямую как стрела шоссейку, они за четверть часа доехали до Муравок. Альберт уже не оставил озябшего генерала без надзора и срочно выехал с ним в штаб бригады, к тому времени уже переехавший в лесок под Котти. Так как только обер-лейтенант знал кратчайший путь через лесной массив.

Полученные штабистами сообщения стали крайне тревожными. В еще не разошедшемся тумане немцы сблизились на дистанцию ружейно-пулеметной стрельбы с русскими, засевшими за полотном железной дороги. Встреченные плотным огнем противника разрозненные части бригады залегли, а отдельные роты даже стали осаживать назад. В это время на помощь к Нейшлотскому и Петровским полкам подошли батальоны первой стрелковой бригады, ударили пушки дивизиона двадцать второй артиллерийской бригады — началась отчаянная мясорубка.

После трехчасового огневого боя с превосходящим по огневой мощи противником четвертый гренадерский «Фридрих Великий» и сорок четвертый пехотный «Граф Донхофф» полки стали отступать. Неудача постигла и пятую