Феникс (СИ) - Колышкин Владимир Евгеньевич

   К счастью, военно-космическая база "подземников" сумела эффективно отразить внезапную атаку. Тут немалую роль сыграл аналогичный народный обычай: употребление сомара - настоя из галлюциногенных грибов. Сомавар - устройство для варки напитка сомар - уютно шипел на огне спиртовки. Сомарная церемония у "подземников" так же священна, как и церемония коксования у "верхних". Только в отличие от богатых, но грубых пахарей, у бедных горожан церемония являла собой эстетику сердечной простоты и нежности. Эстетизм церемонии спасал бедность от окончательного превращения ее в убогую нищету.

   Потолочные биосветильники вкрадчиво, мягко освещали пульты, доски которых отполированы локтями предшественников до янтарного блеска. Нежный аромат курительницы. Мужественный запах обмоток суперрядового Жоки. Неровные вздохи насыщенного антрацитом воздуха, гонимого мехами, которые приводили в действие "молодые", навевали думы о родном подземелье, оставленном где-то там внизу, за сотни лиг. Невероятной толщины потолок орбитальной станции, бесконечно падающей в ледяной тишине, внушал чувство уверенности, надежности, устойчивости мира. Вахтенный дежурный старослужащий Мома прикончил четвертую чашку зеленого напитка. В голове стояла тихая квадратная пустота, лиловато гудящая в мажоре, рождающая сине-фиолетовую в желтую крапинку умиротворенность.

   - Гляди, Жока, грибы летят,- сказал суперрядовой Мома своему напарнику.

   - Какие грибы? Где? - вытирая слезы умиления, лениво отозвался напарник, переживавший идеально круглую, минорно-углубленную стадию любви к ближнему.

   Суперрядовой Мома молча указал на экран, где горели яркие звезды, вмерзшие в черную пустоту.

   - В космосе грибы не растут, - отозвался напарник весьма здраво, быстро возвращая сознанию профессиональные навыки. - Значит, грибов там не может быть. Логика.

   - Мне это слово ничего не говорит, брат Жока. Ты и вам подобные нахватались у хох'лохов чуждых нам понятий. Вот ты - приверженец формальной логики, а того не знаешь, что формальная логика убивает разум. Я сторонник дедовского, интуитивного, трансцендентального сознания. Когда объект сливается с субъектом в единой абсолютной Пустоте... и тогда невозможное становится возможным, а возможное - невозможным, но реальным...

   - Тревога!!! Чем заняты, болваны! В какую задницу смотрите?! Отметки на радарах!

   - Грибы летят, старший брат наделенный командир сверхсрочной службы!

   - Какие, Великую Мать нашу, грибы?! Будут сейчас вам АТОМНЫЕ грибы. Это же снаряды!!! Десять суток суровой дедовщины вне очереди! Если жопы уцелеют...

   Сомавар опрокинулся, церемония была скомкана. Объявлена тревога степени "О".

   "Общая готовность! - гаркнул алый с белой каймой, развевающийся, как знамя, и постепенно синеющий глас Кума базы. - Первая линия товсь! Вторая товсь! Третья... ладно и две сойдут. Стандартными сериями!! Пли!!!"

   Вырвались из шахт и понеслись навстречу врагу, оставляя за собой длинные инверсионные шлейфы, управляемые по радио грозные снаряды. Но для большей надежности в снарядах, скорчившись в три погибели, лежали наводчики из "молодых", которые должны были, в случае отказа капризной автоматики и телемеханики, взять управление в свои лапы и довести снаряд до цели.

   Один снаряд врага они все-таки пропустили и получили по каменному кумполу. Миллионы тонн вещества испарились в одно слепящее мгновение. Многокилометровая воронка обезобразила своей искусственной правильностью природно-произвольные очертания военного спутника. Но в общем станция удар выдержала, как держит удар хороший боец.

   Когда чудовищная встряска кончилась и повисла треугольно-звенящая, серебристо-мерцающая тишина, из Ставки пришло срочное био-сообщение. Приказ Ее Величества: Куму базы присвоить звание Суперкума с широкими песочно-желто-коричневатыми и, в экстренных случаях, кубическими полномочиями.

   Через один виток боевая станция получила распоряжение из главной штаб-квартиры ВКС - "Всем постам: вскрыть оранжевые консерв-пакеты, понюхать и действовать согласно инструкции".

   Глава тридцать шестая

   НАС АТАКУЮТ!

   Мой первый бой, он самый трудный!

   Андрей умолкает и прислушивается. Снаружи доносится черное завывание ветра. Но порывы его уже не так свирепы, как вначале. Ураган явно выдыхается.

   - Нам пора, - говорит Андрей, поднимаясь и выгибая спину дугой, подобно коту, разминающему мышцы.

   - А что же было дальше? - спрашиваю я, спеша за братом, который без промедления устремляется к выходу из развалин.

   - На этом запись была оборвана. Вернее, обрывается повествование на интересующую нас тему. Дальнейшая часть свитка была посвящена каким-то расчетам хозяйственно-бытового характера. Причем, у меня создалось впечатление, что автор рукописи был довольно высокопоставленной особой. Лишь ближе к концу "папируса" текст, кажется, продолжен, но, к сожалению, не поддается прочтению из-за сильного разложения материала-носителя. Мне удалось надежно идентифицировать только один иероглиф - "хаку", но весьма многозначительный. Он часто встречается в другом свитке, некоего Маокуса Гхофа, большого любителя напитка сомар, придворного астронома, известного своими эсхатологическими видениями. Иероглиф означает "закрытие дискуссии", или в прямом переводе - "сливание воды из канала". Другие свитки, так или иначе повествующие о печальном закате Великой марсианской цивилизации, полностью утрачены. Время безжалостно к документам.