Иные пути. Чужой - Олег Антипенко

Мечник отвлекся на шевеление в стороне — Фаруций заворочался на своем ложе. Ронин вдруг осознал, что уже вечер, даже ночь. Из-за травяной занавески и окошка не просачивался свет, а его единственного слушателя озаряет единственная свеча на пустующем столе. Пламя колыхалось от его дыхания, отбрасывая то красноватые отблески на лицо Витриллы, то пугливые тени.

Сколько же времени прошло?

Он встряхнул головой, отгоняя наваждение.

В горле все пересохло, язык болел от непривычно длинного монолога, а тело затекло от сидения в одном положении. Словно старик он медленно потянулся, хрустнув суставами.

— А можно воды?

— Конечно. — Тихо ответила эльфийка и вышла из сторожки или чем бы это строение ни было.

Осмотрев помещение, Ронин с удивлением отметил наличие двух постелей, подбитых пахнущим клевером сеном. Белые чистые простыни отдавали речной свежестью, в них так и хотелось улечься и забыться сном. Одна была занята магом, тот не проснулся, а всего лишь перевернулся с бока на бок.

Сначала появился аромат, затем вошла эльфийка с маленьким подносом с двумя мисками и стаканом на нем.

Над посудой клубились дымки пара. Слюнки так и текли, оказывается, он успел хорошенько проголодаться.

Витрилла зашла за спину Ронину и возвратилась с ложкой и краюхой хлеба.

Сделав два глубоких глотка приятно холодной и немного сладковатой жидкости, Ронин спросил, указывая на бульон:

— А я думал вы не едите мяса… — Он скопировал интонации Витриллы, поставив ударение на «вы» имея в виду эльфов в целом. Однако не это поразило его. Ронин говорил своим настоящим голосом, не измененным в трансе. Более глубоким из-за утомления голосовых связок, но настоящим.

— Не все и не всегда.

После рассказа Ронин считал, что его с Витриллой связывает нечто большее, нежели обычное знакомство. И надеялся, эльфийка испытывает то же самое.

— Отдохни. Утро вечера мудренее.

Противиться мечник не стал, прошел к постели. Ложиться пускай и в чистой одежде на простыни не хотелось бы, а раздеваться…

Обернулся, а эльфийки и след простыл, только оплывшая свеча доживала последние дюймы и минуты. Сразу как-то похолодало, без нее стало слишком пусто.

Все же решил спать одетым, мало ли какое предстоит пробуждение — это была его первая здравая мысль за последние двенадцать часов.

Подушка оказалась пуховой. Он забыл, когда на такой доводилось лежать в последний раз. Однако его радость сменилась разочарованием. Она слишком мягкая, ни в какое сравнение не идет с тем же валиком наемника, а оттого неудобная. Мечник отвык от такой роскоши, и пришлось подушку попросту выбросить, подмостив под слой сена пояс с ножнами.

Только веки смежились, как он провалился в сон.

Спустя минуту вошла Витрилла, присела на скамейку, сложила на столе руки и положила на них подбородок. Пытливые глаза следили за Ронином. Она опасалась его, тем более опасалась тех, с кем пришлось столкнуться этому мальчишке, и не хотела своими действиями навлечь на себя, а тем боле на своих соплеменников недовольство возможного владыки и особенно драконов. И отчего ей вообще предлагать Натану совет, пускай этим занимается карул. Однако передать весть в Вашеронеис до рассвета не удастся, а потому решение придется принимать самой. И зачем только хешан привел его сюда? Конечно, Фаруций не знал о происхождении «Ронина», он не виноват. Но как нескладно получается…

Ронина разбудил Фаруций. Маг выглядел бодрым и восстановившим силы, только чем-то недовольным. Дожидались Витриллу в полном молчании, лишь ложки стучали по донышкам мисок неведомо откуда взявшегося завтрака.

Эльфийка пришла через полчаса, сопровождая мрачного мужичка, густо заросшего трехдневной щетиной. Через плечо лук с пристегнутыми к нему двумя стрелами: срезнем и бронебойной, а также туго набитый колчан.

Витрилла не представила незнакомца, сразу перешла к делу:

— Этот человек проводит вас к Нормеду. Город находится под властью Фостра и там можно многое выяснить.

Больше не говоря ни слова, она ушла в лес, оставив гостей на попечение охотника, словно вчерашнего дня и откровений Ронина и вовсе не было. Расстались как чужие, впрочем, так оно и есть, но гложила изнутри обида.

— Рон, мне задерживаться больше нельзя. — Сказал угрюмо волшебник.

— Сделай мне еще пару одолжений, Фар.

— Слушаю. — Не очень любезно отозвался он.

Ронин отстегнул пояс и протянул магу.

— Заряди. Это мое главное оружие…

Фаруций осторожно, будто змею, взял сабли на вытянутых руках.

— Ей нельзя врать, Рон. — Проговорил с укором чародей, заряжая артефакты. — Ничего от нее ложью добиться нельзя кроме презрения. Думаешь, Витрилла повелась на твое происхождение?

Да он до сих пор не верит! Ну и пусть…

— Да сколько же сюда влезает?! — На лице проявилось напряжение, спустя минут восемь маг, наконец, спросил. — Как их зовут?

— Кого?

Мечник сначала не понял, кого имеет в виду Фаруций.

— Клинки.

— Никак.

— Это обычные железки никак не нарекают, а настоящее оружие обязано иметь имя. Ладно, дело твое. Это все?

Мечник порылся во внутреннем кармане и извлек потертый кусок бумаги, свернутый конвертом, печати нет, даже не перевязан. Любопытному можно было заглянуть туда и выяснить все о содержимом.

— Передай адресату.

Маг прочел надпись и понимающе кивнул.

Прощание вышло скомканным, официальным. Не таким Ронину представлялось расставание с другом.

Фаруций качнул головой, крутанул кольцо на пальце и исчез. Можно быть уверенным, маг находится уже за многие мили отсюда.

— Надеюсь, на этом все? Мне уже надоело ждать. — Недовольно проворчал охотник, поправляя лук.

— Можно отправляться.

— Да?! Правда?! Я только твоего разрешения и ждал… Идешь за мной, отстанешь — ждать не стану.

Незнакомец покривил душой. Идти не пришлось, ведь он с места рванул бегом. В первый момент Ронин даже растерялся. Зачем ему в оккупированный город? Что за бредовую идею подкинула ему эльфийка? А теперь еще нужно следовать за подозрительным типом, чья массивная стрела со стальным наконечником рассчитана на пробой доспехов, что уж говорить о кольчуге. Зря он вчера все разболтал Витрилле…

Двужильный охотник и не думал замедляться, хотя было заметно, такой быстрый темп его сильно выматывает. Он куда-то спешил, а Ронин чувствовал себя овцой, которую ведут на заклание. Однако безропотно следовал за охотником, потому как собственного плана действий не составил. Меховые сапоги размочило в утренней росе и на ногах теперь словно две гири болтались. А меж тем повеяло студеным ветром, угодья эльфийки остались позади вместе с летним теплом. Ронин бежал по обычному глухому лесу, где не так много цветов, вообще все угрюмей и мрачней, как раз под стать незнакомцу.