Царства смерти - Кристофер Руоккио
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это их дом, солдат. Точнее, место, которое можно считать их домом, – сказал я.
Некоторые побледнели. Я заметил, что хилиарха Петроса среди солдат не было. Он остался на земле.
Шаттл задрожал. Я обернулся, придерживая на плечах сьельсинский плащ, и подошел к кокпиту, где Айлекс склонилась над пилотирующим Бандитом. Впереди стальной горой высился «Тамерлан».
– Нас подбили? – спросил я.
Айлекс взяла Карима за плечо.
– Босс, если вы выскочите из шаттла, я вас убью, – ответил ассасин.
Мне было не до смеха.
– Проклятые химеры по нам стреляют, – сказал Бандит. – Щиты держатся.
Он заложил вираж направо, к корме разломленного «Тамерлана».
– Бандит, вы где? – раздался в динамиках шаттла и в моих голос Валки.
– Над кораблем. В трех милях по левому борту.
– Найдете, где сесть?
– Так точно, доктор, – ответил норманец.
– Адриан с вами?
– Я здесь! – ответил я, перекрикивая звуки стрельбы в тысяче футов под нами.
Бандит поднял «Ибис», чтобы перелететь через фюзеляж линкора и одновременно выйти из зоны досягаемости нахуте и орудий химер.
– Мы потеряли Элару, – без обиняков, хрипло сказала Айлекс. – И Бастьена.
– Мы теряем всех, – добавил я, прислонившись к люку.
Слова Айлекс показались мне неуместными, почти безумными. Внизу погибал весь Красный отряд. И я должен был погибать с ними, а может, даже на алтаре.
– Khun! – выругалась Валка на родном языке.
Я представил, как она добела стиснула кулаки над приборной панелью «Ашкелона».
– У меня почти все готово. Поторапливайтесь! – крикнула Валка.
– Торопимся как можем, – процедил Бандит.
Шаттл промчался сквозь столб черного, как сама преисподняя, дыма. Впереди, словно горы, возвышались стены Актеруму. Увидев их впервые, Айлекс ахнула.
– Это ксенобиты построили? – спросила она.
– Они за всю свою историю ничего не построили, – ответил я, и все, включая Бандита, удивленно покосились на меня.
Тут «Ибис» содрогнулся от взрыва, и норманец выругался и накренил шаттл налево, почти пикируя к «Тамерлану». Айлекс отбросило на меня, и я поймал ее в дверном проеме. Солдаты закричали и попадали, гремя, как монеты в копилке. Карим дернул штурвал на себя, выровняв машину всего лишь в десятке ярдов над черным песком. Кажется, я прежде не видел «Тамерлан» снаружи так близко. Адамант на деле был не черным, а угольно-серым, почти пористым. Защитная пластина под легким уклоном уходила вверх и влево от нас, возвышаясь под темнеющим небом, словно плита древнего мегалита. Там, где материал разошелся по швам между сегментами фюзеляжа, виднелись глубокие борозды. Каждый сегмент был, по сути, одной молекулой, растянутой на тысячи футов в длину и сотни в ширину и соединенной с углеродно-титановым каркасом линкора.
Корабль не выдерживал собственного веса.
В алюмостекло кабины ударил красный свет, и шаттл вздрогнул от нового взрыва.
– Noyn jitat! – прошипел Бандит. – Почти попали.
– Кто стреляет?
Раздался страшный вой, высокий и протяжный, заглушив даже звук из внутренних динамиков шаттла. От такого звука могло треснуть даже алюмостекло.
– Это «Белая рука», – сказал я и сам удивился, каким тихим был мой голос.
Словно в ответ на вопрос, который никто не успел задать, узкий белый силуэт приземлился на шаттл, схватившись за кокпит тонкими руками. Широко раскинулись перепончатые крылья, заслонив обзор. Красные глаза Ауламна уставились на меня сквозь крышу. Не сказав ни слова, вайядан вновь испустил истошный крик, и над его левым плечом сверкнуло нечто похожее на хвост скорпиона. Я узнал энергокопье в момент выстрела и толкнул Айлекс на пол, прикрыв собой. Невидимый луч ударил в кокпит, и каркас засиял. В месте попадания алюмостекло оплавилось и покраснело.
– Сбрось его! – крикнул я, слыша, как за спиной в замешательстве перекликаются солдаты.
Бандит дернул штурвал вверх и в сторону, исполнив «бочку» над «Тамерланом» и вдоль его покатого борта. Он уводил нас все дальше от гущи сражения, и теперь мы оказались над той стороной линкора, что была напротив врат Актеруму.
Ауламн покачнулось, но удержалось. Оно ни на секунду не сводило с меня взгляда. Когда шаттл закружился и горизонт перевернулся, генерал-вайядан поднял руки и ударил когтями-лезвиями в стекло над точкой, куда ранее выстрелило копье. Рука Ауламна с металлическим лязгом отскочила от стекла. Генерала это не смутило; он ударил снова, и керамический каркас треснул. Бандит прекратил вращение и резко затормозил, включив репульсоры на полную мощность, чтобы сбросить великана.
Не вышло.
Генерал-вайядан ударил в третий раз, сложив пальцы наподобие мотыги. В его ударе было больше силы, чем в пушечном выстреле.
– Сделай что-нибудь! – закричала Айлекс.
– А у тебя есть предложения?!
Алюмостекло выдержало один удар, другой, третий.
Но четвертый был уже чересчур. Число четыре, как верят ниппонцы, означает смерть.
Крылатый генерал разбил керамический каркас кокпита, и я плащом прикрыл Айлекс от осколков.
Это оказалось к лучшему. Она не увидела, что случилось с Бандитом.
Норманец даже не вскрикнул, когда белые пальцы схватили его и выдернули из кресла вместе с ремнями безопасности. Бандит – Карим Гароне – не брыкался, не сыпал проклятиями. Он потянулся к поясу и к перевязи, где хранился его арсенал ножей. Когда он вонзил виброкинжал глубоко в глаз Ауламна, его джаддианский кафтан в красно-белую полосу всколыхнулся, и показалось, будто у Карима тоже выросли крылья. Он был стремительнее всех известных мне людей, но этого оказалось недостаточно. Рана, ставшая бы смертельной для человека или простого сьельсина, для химеры была что комариный укус. Не вынимая кинжала из глазницы, Ауламн стиснуло руки на горле Бандита. Тот захрипел.
– Нет, Карим! – вскрикнула Айлекс.
Повторялся тот же сюжет, что с Паллино и Эларой.
Мне пришлось удерживать дриаду, прикрывать ей глаза плащом. Шаттл снова начал вращение. Репульсоры удержали его от переворота, но он потерял курс и продолжал движение исключительно по инерции. Завыли предупреждающие сирены, заглушая ветер и рев полумашины, схватившей моего друга и помощника.
Я поднял меч и шагнул вперед, но Бандит из последних сил отпихнул меня.
– Уведи ее! – прохрипел он и демонстративно выставил указательный палец и мизинец, проклиная своего убийцу.
«Рога дьявола».
Пальцы вайядана сжались, сдавив шею Карима, словно тот был куском пластилина в руках сердитого ребенка. Кожа порвалась, плоть превратилась в кровавое месиво, хлынула кровь… и лишь тогда я понял смысл жеста ассасина.
Я слышал не сирену.
Спустя мгновение раздалось три громких взрыва. Стаккато. Два на руке Ауламна, третий на груди. Когда Бандит успел прикрепить заряды? Две небольшие магнитные мины оторвали руку генерала, а третья выбила его из кокпита. Шаттл резко накренился, и я предположил, что вайядан, вылетая, ударился о крыло «Ибиса».
Завыла
