Дневники. 1946-1947 - Михаил Михайлович Пришвин

Будьте как дети – это не значит: будьте детьми. Это значит, будьте только подобны детям.

8 Апреля. Пасмурно с просветлением, ночь прошла без мороза.

Женщины: Раиса забывает все у мольберта, Татьяна – с античной природой, проста, но все видит и слышит.

471

9 Апреля. Раисе сказал, что был в кругу интересных женщин; она чуть дрогнула и выдала свою женскую ежедневную тайную борьбу за себя как за самую интересную. (Нам, писателям, это знакомо: втайне каждый из нас – лучше всех, и в этом нет ничего дурного: это условие борьбы за первенство.) Татьяне Сергеевне тоже я сказал, что с нами приедет в дом отдыха красивая Раиса. И по ее простому лицу пробежала тень. Но если бы Ляля узнала, что я люблю достойную женщину – она бы, мне кажется, перемогла себя и постаралась бы растворить свое страдание в великодушии и так вышла бы из этой борьбы за первенство.

Лева вчера пришел в условленный срок, принес деньги, показал их. Ляля сказала: – Вы нуждаетесь? Спрячьте и принесите, когда будет лучше. И дала ему 1000 руб. на праздник для матери. У Пети родился новый мой внук Николай. Ия тоже там живет, в Пушкине. И Петя между женами как петух.

Написал ответ Серовой и через ее попытку написать «Байкал» (ее сочинение распалось на Байкал без девушки и девушку без Байкала) понял свою заслугу изображения природы «с девушкой», т. е. мне удалось превратить свою лирику в зеркало с отражением в нем природы (чего стоит «Черный араб» или «Жень-шень»!).

Эта осознанная моя способность дает мне надежду на то, что я вернусь к «Каналу» и напишу.

В этой работе я должен сделать шаг вперед от изображения такой-то земли к человеку, царю природы.

Да, я думаю, это правда, что Ляля вышла из бабьего круга: если бы я сошелся с женщиной, недостойной меня, она бы, презирая, переболела скоро и вернулась к себе; если бы я нашел женщину, с которой бы мог идти дальше – она бы с болью, но без спора уступила меня. Вот моя Ляля – это святая.

10 Апреля. Великий Четверг.

472

Вечером вчера резкий ветер, ночью морозик, утро ясное, но... что-то не везет Апрелю в этом году, весь он был пасмурный и деловой: не нам на радость, а только чтобы растопить снег и затопить низменности. Зато как хорош был в этом году март, и я этот март записал (сценарий).

Вчера был Игренев, говорил, что «Русский вопрос» – смертная скука. Так оно и быть должно, потому что в этом «вопросе» ни направо, ни налево нельзя чувствовать себя свободным в сторону правды.

Ездили в Ховрино к теще. Уговорил доктора продержать ее еще 3 недели после срока, до 4-го мая. Доктор армянин и симпатичнейший, и у нас с ним возник обмен философских настроений в плане Надо и Хочется (врач и поэт, Евгений и Медный всадник и т. п.), и опять какой же выход? Метода нет, если только признание личности в человеке не включает в себя и метод.

Ляля выдержала стояние до 9-го Евангелия, и в давке видел, как у одного длинноволосого на конце каждого волоса блестела капелька пота. Упасть нельзя, и если даже умрешь, то будешь стоять. Эта пытка верующим создалась из-за разрушения церквей, естественное возмездие и пример невозможности извне подавить веру в человеке. Давка в церкви – это форма борьбы за веру.

А разве вся наша жизнь в <1 слово вымарано> не есть тоже давка с потовой капелькой у каждого на каждом волоске? И разве тоже нет среди нас мертвецов, задавленных людей, которым и упасть некуда?

Возвращаюсь и не могу вернуться к своему «Каналу», к этому вопросу о выходе из давки, из этой необходимости давить друг друга – к личной свободе и миру. Чувствуешь, что никаким домыслом тут не возьмешь и сознание необходимости требует поступка (в данном случае поступком будет создание книги).

473

Хочется и Надо – это у меня с первого сознания, между этими скалами протекла вся моя жизнь, и выходом всегда был поступок.

Побег из школы в Азию кончился неудачей в утверждение «Надо», в марксизме («женщина будущего») кончилось тюрьмой, в любви (Ина) – последним унижением; но благодаря той тюрьме я не попал в нее в советское время, благодаря Ефр. Павл. явилась Ляля, благодаря писанию агрономических книжек о картофеле явилась поэзия.

Итак, всякое влечение у меня в сторону свободы личной кончается неразумным поступком, который непременно приводит меня к необходимости (Надо), и переживание необходимости (гимназии, тюрьмы, брака, нелюбимого дела) приводит к выходу из царства необходимости в царство свободы. Нет! значит, выход на волю заключается не в самом поступке, который приводит сначала к необходимости и после того к свободе. Не поступок только решает вопрос, а явление (образование) личности. Умирение («да умирится же с тобой...») происходит в рождении личности, как в физическом рождении человека мать после мук приходит к радости через явление нового существа.

Медный всадник (Надо) есть образ безличный, образ человеческой необходимости, через которую должен пройти каждый человек и сама стихия. Он прав в своем движении... и не он будет мириться, а с ним будет мириться «стихия» путем рождения личности.

Итак, «да умирится же с тобой и покоренная стихия» означает рождение личности. И, значит, Евгений (как тоже и еще сильнее: Филемон и Бавкида) является нам как вестник наступающих родовых мук. И окончательное решение этой борьбы Хочется и Надо в пользу Хочется с воскрешением Евгения и Филемона с Бавкидой есть рождение Христа, есть явление света в темной борьбе, выход свободной личности из недр необходимости.

Примирение состоит в том, что личность приносит с собой новое измерение всех ценностей, создаваемых 

474

Медным всадником. Примирение в том, что то, прошлое измерение было необходимо. Примирение заключается в улыбке личности и, может быть, осторожно, шепотом и любовно сказанных словах: «Мы говорим на разных языках». И окончательно: «Любите врагов своих».

В природе рождается человек, и потому мы часто говорим «мать-природа». Из этого факта является у нас милость к природе.

В природе человек умирает от нападения на него видимых и невидимых врагов. Он умирает в борьбе с этими врагами своими, включенными в природу.

Природа