Мое время - Татьяна Янушевич

Под крыло моей улицы, поразительно! - собрались постепенно все мои друзья из городской части нашей компании. Академгородцы и прочая многочисленная родня из иных земель приезжает прямо в мой дом. Так уж заведено.

Ну и, наконец, базар. Второй упорный знак на этом промежутке. Начальные открытия, безусловно, были с бабушкой. У входа, у ворот продавали петушков на палочке, маковки, невероятные бумажные цветки и китайские веера. И всегда сидели нищие на тротуаре.

- Вон, видишь, самый главный шишок*, - шутила бабушка, - кто зимой и летом в шубе? Шишок. Вроде бы он есть, а вроде и нет. Говорят, очень богатый человек, на наши шиши дом себе отгрохал.

Сразу за воротами, чуть снег сойдет, раскидывался балаган. Цирк, да не цирк. Каждые четверть часа Петрушка зазывал на представление, потом под рев и грохот стенки ходили ходуном, и ничего не разъяснял аляповатый плакат - "Мотогонки по вертикальной стене". Почему-то бабушка, завзятая театралка, брезгливо отказывалась вести меня внутрь. А вот мама пошла со мной. Мы радовались акту развлечения просто так, без всякой критики. Потом еще накупили зеленого гороха, репки и морковки. Она была совсем, как я. С моей сестрой Ленкой мы становимся совсем, как она, всегда водим маленькую внучку в цирк, хлопаем самозабвенно всему, что покажут.

На базаре завораживало все! И лица, и товар, и прорывающееся с неудержимой силой какое-то особо-рыночное ненасытное желание этого всего. Оно разукрашивало снедь в сочные, страстные краски, как в стихах Бойкова:

... У квашеной капусты аппетитна

морковная улыбка в синих ведрах.

Пупырчатые огурцы в кадушке

готовы и без лапок в руки прыгнуть.

А луковицы эти с хохолками

шуршат не хуже новеньких рублей.

С Бовином мы по базару любим не просто ходить, но шастать, так же, как по лесу, по городу, по стране, по любому пространству, где интересен всякий предмет, - его следует разглядеть и эдак, и так, и еще с подветренной стороны, чтобы уловить тончайший звуковой аромат сути.

И отсюда, словно в волшебном сне, я непременно перемещаюсь в Среднюю Азию, на восточный базар, и шагаю уже рядом с Батей. Наша экспедиция заехала в город за продуктами. Сам он несет под мышкой гигантский арбуз, мне доверено тащить дыню.

- А что, если нам заглянуть к знакомой буфетчице? Старикам не возбраняется тяпнуть по стаканчику, - хитрят его развеселые глаза, .., похоже, он мною доволен...

Похоже, я теперь могла бы тоже так сказать моему Михаилу, на каком-нибудь западном разливанном кругу, - это почти то же самое, что коснуться шпагой плеча.....

Я возвращаюсь с рынка и обязательно на этом обратном пути встречаюсь со здешним Солнцем лицом к лицу. У нас давние игры, - все-то мы перемигиваемся, да корчим друг другу рожи, как в зеркале, да изображаем общих знакомых. Оно охотно уступает свою сияющую дыру в полотне неба, куда без всякой очереди просовывает голову каждый, кто пожелает. Порой случается, что на этом месте зияет лишь тусклое пятно на холодном небесном пепле, тогда я думаю, - позабыла кого-то.., но может быть, завтра вспомню...

Сейчас же прямой слепящий взгляд мне говорит в Батиных интонациях: "А не много ли натощак? Ну, затеяла композицию, ладно, однако не все же враз!"

Оно и действительно. Странствие следует завершать. Я оставлю тут, в конце, дырку, - мало ли, какую историю еще захочется встроить. Ведь и кроме воспоминаний, мое пространство далеко не все заполнено фантазиями и размышлениями, а сколько еще неожиданных встреч может произойти. Вовсе не исключено, что потянется шлейф рассказов, как обычно бывает у авторов одного произведения.

А пока я продолжаю совершать свои ежедневные круги, и действительно, оптика памяти безмерна. Круги неминуемо будут сужаться, их втягивает воронка времени. Скважина моей вороночки, верно, откроется в моем же дворе.

Я сижу там на лавочке под стеной дома. В шубе и в пимах. Греюсь на солнышке. В куске неба, выкроенного крышами, носятся стрижи. Привычно из памяти выскакивает моментальный снимок: маленький сын мой Мишка сидит на уступе обрыва над речкой, загорелый, в красных трусишках, сидит, обняв колени, как Маугли, прямо над ним в золоте летнего неба снуют стрижи. Когда вот так стремительно летишь, дух захватывает, высота твоя - в будущем. Оглянешься, глубина твоя - в прошлом. А осядешь, то и поймешь, - настоящее твое емко до бесконечности. В нем сплетаются всемыслимые узоры, соединяется разновременье, что и есть композиция жизни. Человек, конечно же, смертен, но вот счастье его существования - бессмертно. Потому, что счастье - это все то, к чему ты сейчас причастен, то есть наша любовь. Господи, как хорошо.

Я, наверное, молюсь. Молитва - последняя наша свобода.

- Бабушка, кто там такой в шубе, все время сидит на скамейке?

- Да шишок это, детка. Самый старый шишок в нашем дворе. Хранитель. А что летом в шубе, так им иначе нельзя, - никто не увидит и не будет слушаться...

* Теперь, через годы, приходится пояснить: И.Н. Дятлов был замечательный человек, очень веселый и добрый, а кожаное пальто - дань моде, или скорее, носили, что было. Представляю его замешательство, когда мы явились. Прошу прощения перед памятью его.

* Наталья Гончарова - художник. Эпизод взят у М.И. Цветаевой "Наталья Гончарова".

* Герман Гессе.

* Песня Хозяина Мира из индусской легенды "О начале всех вещей".

* Дао - естественный путь вещей (по одной из интерпретаций).

* В русской этимологии "победный" - это еще и "бедный".

* М. Монтень ахнул бы, узнав, что его слова кощунственно применили к бесформенному множеству. Может быть, обрадовался бы? Но для скептических выводов позже мы бы дали ему повод.

* Более подробное исследование "Символов красоты" можно посмотреть у

И. Анненского в "Книгах отражений".

* Рассказ "Белая уточка".

* С таким же названием публиковалась повесть моих друзей - Г. Прашкевича и В.Свиньина. Эта глава как бы никакого отношения к ней не имеет.

* Агасфер - еврей из Иерусалима, по ремеслу сапожник.

* М. Цветаева. "Мой Пушкин".

* Ван Би.

* Г. Прашкевич "Возвращение", посвящается В.М. Шульману.

* Александра Павловича мамин папа Готфрид Христофорович когда-то прятал у себя от жандармов. С Женей (у нас дома - тетей Женей) мама дружила всю жизнь.

* Обласок - долбленая лодка, похожая на пирогу.

* Ути - безымянный молодой индеец из книжки Сат Ока "Земля Соленых Скал".

* Копаные каналы и короткие тропы, по которым можно волоком перетащить лодки с одного озера на другое.

* Первый закон классической механики, сформулированный Ньютоном 1687 г.

* Дао-дэ-дзин

* В общем виде: "Действие всегда равно противодействию".

* "...и над всеми - надежная защита - спокойное, прозрачное небо и пляшущий Леопард, скрывающий усмешку за длинными усами". Описание голубого щита с гербом князя Салина из книги "Леопард" Джузеппе Томази ди Лампедуза. Книжку Кузьма мне подарил.

* в котором мне ничего больше не нравится, начиная с текста "Хождение по мукам".

1 передергивая слегка Анатоля Франса. Кстати, Кузьму иногда называли Анатоль Рюсс (ведь его настоящее имя - Анатолий Иванович Бахтырев).

1 Старинный псалом, обращенный к Святому Иоганну - покровителю певцов..

1 Это я же и пересказала Батину историю, как на палубе пиратского судна состоялась дуэль юнги - смешливого француза, Фрике, который вышел с намыленной шваброй против толстого чванливого немца с тяжелым мечом.

* Договор, соглашение (фр.)

** То же (лат.)

*** Всё своё ношу с собой (лат.) (Уж я поискала перевод).

* Это теперь, в конце века, стало известно, обнаружилось побоище, река обнажила, размыла берег.

* Капуста, сваренная дважды (лат.)

** Берегись, чтобы быть благополучной (лат.)

*** Ясно, и для мудрого еще останется (лат.)

(Здесь и ранее перевод как бы редактора).

* Летать- то летаю, да сесть не дают". Есть такая на Руси поговорка.

* Ремез плетет гнездо, похожее на рукавичку с обрезанным большим пальцем - это вход.

* В те времена хлеб в столовых был бесплатным.

* Войно-Ясенецкий, архиепископ и знаменитый хирург. В 1924-м году был сослан в Енисейск. Позже о нем были написаны книги. И множество легенд передавали люди о великом целителе и святом Луке.

* Страшное время, время ужаса, оцепенения.

* Как в том анекдоте: "Приезжает в СССР де Голль, потом английская королева, принц Сианук,... - все хотят повидать Васю, простого рабочего Путиловского завода..."

И дальше, - разговаривает Вася с римским Папой.

- А кто это там с нашим Васей беседует ?..."

* Que faire? (кё фер?) - что делать? (фр.) - сноска к одноименному рассказу Тэффи.

* "Хроника текущих событий" (с 1968 года).

** Комитет прав человека (с 1970 г.). Организаторы: А.Сахаров, В.Чалидзе, А.Твердохлебов.

* Томас Манн. "Иосиф и его братья".

* Характеристики незнакомых мне людей оказались очень точными: первый сошел с ума, второй наделал много подлых дел.