Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

Studio One и озвучили мелодии, такие как Three Mile Skank и Answer Me Question, затем я сделал альбом Other Side Of Dub и еще Badda Dan Dem».

Последний лучше представляет таланты Рейнджера и содержит в себе такие выдающиеся примеры, как Automatic, рассказывающий историю о том, как был предан Маркус Гарви, поверх великолепной Truth and Rights Джонни Осборна; а также хвастливая Badda Dan Dem, спетая на ритм Shank I Sheck.

В то время как стиль Лоуна Рейнджера все больше перенимался и адаптировался начинающими диджеями дэнсхолла, после своего перехода на популярный звук Virgo он сохранил верхние чартовые позиции, создавая серии хитов для других продюсеров, начиная с мега-хита Rosemarie, его свободного пересказа Girl Next Door Рэя Чарльза, сделанного для Уинстона Райли. «В те времена, там была жесткая конкуренция, – объясняет он. – Было много диджеев: Генерал Эхо, Michigan & Smiley и Йик-а-Маус, и каждый из нас был в чартах, поэтому я сделал Rosemarie для Techniques. Потом я был на Channel One с The Big Fight, своей мелодией и Уэлтона Айри, еще мы сделали Johny Too Bad и Loving Arms, и эти мелодии вошли в чарты. Пара других мелодий от Коксона тоже начали подниматься, такие как Strictly Rub A Dub, поэтому у меня была одна мелодия под номером один, одна под номером два, одна под номером семь, а всего около пяти мелодий в чартах. Вот тогда я сделал шоу в Штатах на Мэдисон-сквер».

То, что Лоун Рейнджер появился в таком престижном месте, показало: дэнсхолл в начале 1980-х начал править всем, поскольку ажиотаж по поводу музыки корней стал потихоньку угасать. Когда крупные лейблы перестали продвигать регги за границей, ямайские музыканты и продюсеры уже не сосредотачивались на внешнем мире, и музыка Ямайки вошла в еще одну интроспективную фазу.

Глава 12

Под сленг-тенгом

Начало цифрового дэнсхолла

«Ты должен идти в ногу со временем, если хочешь есть. Если ты хочешь зарабатывать на жизнь с музыки, ты должен делать то, что происходит в музыке сейчас. Раньше, в начале 1970-х годов, мы играли живую музыку. Потом мы просто захотели поэкспериментировать, поэтому мы сделали что-то такое, как Sleng Teng, и это изменило всю сцену… Sleng Teng был гигантским хитом, который заставил всех переключиться».

ПРИНЦ ДЖЕММИ

«Регги – это единственная музыка в мире, которая имеет отношение к каждому народу. Если люди не понимают слов, по крайней мере ритм попадает в их разум и в сердце, – он проникает».

КОКО ТИ

В начале 1980-х годов новый стиль дэнсхолл заново сфокусировал ямайскую музыку. Дэнсхолл быстро стал очаровывать остров, и на его гребне стало появляться множество новых звезд. Корневым артистам пришлось адаптироваться. Но несмотря на то что новая форма в основном была движима свежей кровью, ряд ветеранов также смог стяжать значительную славу, двигаясь в гармонии с изменениями, даже если такой переход происходил для них совсем не гладко.

Например, Джунджо успешно омолодил The Wailing Souls, когда Firehouse Rock стал крупным хитом по обе стороны Атлантики в 1981 году, но сам Ллойд «Бред» Макдональд говорит, что группа первоначально отказывалась работать с продюсером. «В то время Джунджо только что появился, и большая часть его продукции была так себе. Мы говорим: “Можешь поставить хоть десять человек на один трек, но мы не имеем дело с этим – мы имеем дело с творчеством”. У нас был контракт с Greensleeves, и это одна из причин, по которой мы все-таки стали работать с Джунджо. Мы сказали: “В любом случае Джунджо не будет проделывать с нами никаких трюков, – и в итоге получился один из лучших союзов, которые у нас когда-либо были с продюсером. Джунджо был первым продюсером, кого мы могли навестить в любое время дня и ночи. У него были хорошие идеи и хорошие советы. Мы закончили около пяти альбомов вместе с ним».

Джон Холт также извлек выгоду из этого союза: Sweetie Come Brush Me стал большим хитом в 1982 году, также как и крупный международный хит 1983-го Police In Helicopter, описавший антикризисные меры, предпринятые премьером Эдвардом Сиагой в рамках «войны с наркотиками», объявленной президентом США Рональдом Рейганом.

В том же году Джунджо установил саунд-систему Volcano на своей базе на Майри-авеню, оживленном участке гетто неподалеку от Третьей мили, и она немало способствовала тому, что сам Джунджо и Roots Radics оставались на высоте популярности.

«Музыка начала течь широким потоком, и Джунджо был нашим ключевым человеком, – вспоминает Крис Крэкнелл. – Джунджо – человек улицы, человек гетто, и он ходил на все дискотеки. Он во многом нес ответственность за то, как звучали ритмы; он слышал, как кто-то на саундах болтает в микрофон, шел к этому парню и говорил: “Ты мне нужен в студии, парень”. Он хотел, чтобы его вещи работали на дискотеках, потому что если они работают на дискотеках, то они работают везде. Мы выходили из периода “корней и культуры”, и я полагаю, что были артисты, которые не хотели ничего серьезного, они просто хотели повеселиться, просто хотели скрасить танцы, и мы брали всех этих новых артистов. И благодаря успеху Джунджо, все хотели у него записываться. Он был на Channel One все время, и когда я пришел туда к нему в восемьдесят втором, вся комната управления была полна людей, и множество людей на улице хотели попасть на сессию. Это было очень живо».

То, о чем говорит Крэкнелл, очевидно в свежем материале Джунджо, включая такое его «открытие», как Джоси Уэлс, один из самых стильных тостеров того периода.

«Он был молоток, – говорит Джоси о Джунджо. – Я не знаю о его образовании, и он был явно не тот человек, который посещал музыкальную школу, но у него был хороший слух, и он мог собрать все воедино, чтобы все заставить работать. Джунджо создал Йеллоумена и оживил Джона Холта; правда заключается в том, что он сделал огромный вклад».

В 1980 году, после того как Ранкин Джо оставил звук Sturgav, чтобы вернуться в Ray Symbolic, на Sturgav повысился статус диджея по имени Чарли Чаплин, но «человек вне закона» Джоси Уэлс стал его настоящей звездой. Известность ему принесло участие в уличной банде, связанной с Лейбористкой партией. «Полковник» (Colonel), как он также был известен, имел неоспоримую уличную репутацию и однажды принял в себя семь пуль в одной из политических разборок в 1977-м.

«Я восхищался Ю-Роем, но я восхищался также Клоди Массопом, гангстером, – говорит он, потягивая ром в баре на Уолхэм-Парк-роуд. – Я хотел быть похожим на него, потому что мне нравился его стиль – стиль “плохого-парня-который-правит-всем”, – но люди начали любить меня