Серые кардиналы советской эпохи - Валерий Владимирович Пирогов

Только при Брежневе Суслов выдвинулся на первые роли в партии и о нём узнала вся страна. За спиной Брежнева он уже нередко отменял его идеологические решения, и его мнение становилось истиной в последней инстанции. Иногда в этом он доходил до абсурда. Однажды решил закрыть ГУМ: якобы его соседство с Мавзолеем оскорбляет светлые идеалы, за которые боролся Ленин, а на его месте предлагал открыть выставку о революции или Ленине.

Даже по внешности он был настоящим серым кардиналом. Даже в тёплую погоду он носил плащ и галоши, потому что молодости он перенёс туберкулез и очень боялся простудиться. Он никогда не позволял своему шофёру превышать скорость свыше 60 километров в час, но на работе он появлялся минута в минуту и никогда не опаздывал.

В общении Суслов был подчеркнуто вежлив и тактичен. Не ругался матом и никого не оскорблял. Но такая запредельная вежливость вызывала неприязнь к нему, казалась неискренней, маскирующей снобизм и презрительное отношение к собеседникам. Всю жизнь он старался быть незаметным, как и Андропов, но в последние годы его власть и влияние скрыть было невозможно. Даже Горбачёв вырос на Ставрополье, когда это направление курировал Суслов.

Его консервативная идеологическая политика была враждебна всему новому. Он считал, что лучше любого автора знает, про что нужно писать и как. Он давил на маршала Жукова, требуя в его мемуарах правок и включения упоминаний о героической деятельности Брежнева на фронте.

Хотя сам Суслов был в личной жизни суровым аскетом, но коммунистическим фанатиком не был. Его сын Револий был обладателем самой роскошной в Москве коллекции пластинок группы The Beatles, и никаких идеологических конфликтов на этой почве между ними не возникало.

Одним из важнейших направлений его деятельности в 70‐х годах было редактирование и издание собрания сочинений Брежнева. Без участия Суслова уже не принималось ни одно серьёзное государственное решение, а единственным человеком, который мог переубедить Суслова, был Брежнев, и то не всегда. Но он не был тщеславен — ему о статусу полагалось регулярно публиковать собрания сочинений и речей огромными тиражами. Брежнев делал это с удовольствием, но сборники речей Суслова выходили редко, без рекламы и небольшими тиражами.

Суслов остался одним из самых загадочных советских руководителей. Настоящего Суслова не знал никто, кроме него самого. Он так и умер в маске серого кардинала. Хотя обстоятельства его смерти были очень подозрительными. Брежнев был искренне удивлён его неожиданной кончиной. Только Андропов и вездесущий главный врач членов Политбюро Чазов знали все тайны ухода из жизни вождей партии и государства…

Если оценивать Суслова по большому счету, то его роль в партийных и государственных делах СССР была заметной, но не решающей, поэтому не повлияла на развитие событий ни в положительную, ни в отрицательную сторону.

Возможно, кроме идеологии, которую он законсервировал и похоронил, что стало одной из главных причин распада СССР и поражения в холодной войне. Единственным, кому Суслов оказал большую поддержку и оставался верен до конца, был Брежнев, а в последние годы и Андропов…

Громыко

Андрей Андреевич Громыко родился в семье Бурмаковых, происходивших из бедного белорусского шляхетского рода, но числился русским и в официальных советских биографиях указывал, что отец был крестьянином, работавшим затем на заводе.

По другим данным, его отец окончил четырёхклассную школу и во время столыпинских реформ отправился на заработки в Канаду, где научился говорить по-английски, и после травмы руки на лесозаготовках вернулся на родину. В 1904–1905 годах в Маньчжурии участвовал в Русско-японской войне, а в 1914 году — в Первой мировой войне. Из трех его братьев — Алексея, Фёдора и Дмитрия — двое погибли на фронте в годы Великой Отечественной войны, а третий умер от ран после войны.

Он был выдающимся дипломатом и государственным деятелем — министром иностранных дел и председателем Президиума Верховного Совета СССР. В 1944 году, как посол СССР в США, он возглавлял советскую делегацию в США, где решался вопрос о создании Организации Объединённых Наций, затем участвовал в подготовке и проведении Ялтинской, Потсдамской и Сан-Францисской конференций в 1945 году.

С конца 1940‐х годов Громыко более 20 раз использовал право вето в Совете Безопасности ООН, поэтому получил прозвище Мистер Нет. При этом он был сторонником мирных взаимоотношений СССР с США и западноевропейскими странами и предложил более 100 инициатив в области разоружения.

По его инициативе был заключён Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в трёх средах в 1963 году, Договор о нераспространении ядерного оружия в 1968 году, Договоры между СССР и ФРГ в 1970 году, Договор об ограничении систем ПРО и о принципах взаимоотношений между СССР и США в 1972 году, о недопущении ядерной войны — в 1973 году, об ограничении стратегических вооружений в 1972 и 1979 годах, а также Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе в 1975 году.

Однако Громыко в 1968 году поддержал ввод войск Варшавского договора в Чехословакию и подавление «Пражской весны», а в 1979 году вместе с Андроповым и Устиновым убедил Брежнева принять решение о вводе советских войск в Афганистан. (Против были только член Политбюро Косыгин, а в Генштабе маршал Огарков.)

Он был одним из ближайших соратников Брежнева. В марте 1985 года на заседании Политбюро выдвинул кандидатуру Горбачёва на должность Генерального секретаря ЦК КПСС. Это была закулисная договоренность — в обмен на избрание Горбачева он получил пост председателя Президиума Верховного Совета СССР, формального став главой Советского государства.

Девиз Громыко на посту министра иностранных дел был: «Лучше 10 лет переговоров, чем один день войны». По оценке министра иностранных дел РФ Лаврова, Громыко был «великим дипломатом советской эпохи».

Позже он объяснял свою неуступчивую позицию на переговорах с канцлером ФРГ Аденауэром в 1955 году и позже по вопросу о «нерушимости границ» в Европе: «Не будем менять итоги войны. Если мы им уступим, то прокляты будем всеми замученными и убитыми. Когда я веду переговоры с немцами, то, случается, слышу за спиной шёпот: «Не уступи им, Андрей, не уступи, это не твоё, а наше».

Его политическая карьера была успешной. После окончания 7‐летней школы Андрей Громыко учился в профессионально-технической школе в Гомеле, затем в сельскохозяйственном техникуме, где был секретарём комсомольской организации.

В 1931 году в возрасте 22 лет стал членом ВКП(б), секретарём партийной ячейки и поступил в Белорусский государственный институт народного хозяйства, где познакомился с Лидией Дмитриевной