Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь

Несмотря на томительное ожидание, я пытаюсь провести время с пользой: прохожу тесты по механике – запоминать азы по ним как‑то задорнее, чем по учебнику, есть элемент состязательности: на больше вопросов ответить правильно, чем в прошлый раз. Я почти увлекаюсь этим, но…

Двери в библиотеку открываются, раздаются шаги.

– А вот и наши потенциальные невесты. – голос декана Дахары настолько слащаво‑елейный, что я не сразу ее узнаю.

Медленно, помня о предупреждении, приподнимаю взгляд от терминала, как и многие другие девчонки. Честно, я ожидала увидеть пузатого старичка, похожего на гнома – такие ассоциации у меня с должностью казначея.

Юнидатус Тарот высок, довольно подтянут и совсем не стар. У него огромные, не меньше, чем у Леонхашарта, витые рога с зеленоватым отливом. Круглое лицо такое… есть в нем что‑то от типичного для высокопоставленных чиновников выражения: этакая утомленность небожителя вперемежку с надменностью.

– Мда, маловато, – заключает Юнидатус, придирчиво осматривая нас, словно товар, в партии которого он подозревает недостачу. И голос у казначея немного брюзгливый. – Не из чего выбирать, не из чего выбирать…

– Что поделать. – вздыхает декан. – Что дают, с тем и работаем. Зато расходов меньше.

– Меньше расходов – это хорошо. Выйдите все из‑за столов. – Юнидатус небрежно взмахивает рукой. – Давайте, встаньте в шеренгу по росту. Дайте вас хорошо рассмотреть.

Декан чуть не с ужасом косится на меня, видимо, ожидая, что я что‑нибудь выкину, но казначей не употребляет обращение «мясо», и хотя его надменность неприятна, это недостаточный повод наживать себе врагов.

Вместе со всеми девушками я встаю в шеренгу перед столами. Юнидатус Тарот обводит нас все тем же взором то ли скучающего покупателя, то ли утомленного ревизора.

Подходит к началу шеренги и неспешно идет вдоль нее, бормоча под нос:

– Понятно‑понятно… кхм, все ясно…

И я совершенно не удивляюсь, когда он останавливается напротив меня. Пахнет он сладковато, отталкивающе. За его спиной декан бледнеет и смотрит на меня так… кажется, будь такая возможность, она забыла бы о гордости и рухнула передо мной на колени, умоляя вести себя покорно. Она действительно боится этого архидемона до ужаса.

Но возможности умолять у нее нет. Юнидатус Тарот с любопытством оглядывает меня. «Не лезь на рожон, – уговариваю себя, разглядывая на его груди почти незаметные швы черной с темно‑зелеными вставками брони. – Подумай о Саламандре: любой переполох может закончиться ее разоблачением, чем быстрее уйдет этот казначей, тем лучше. Просто молчи».

– Знаменитая пятнадцатая невеста. – усмехается Юнидатус Тарот и вдруг хватает меня за подбородок ледяными пальцами, дергает вверх. – Смотри на меня.

ГЛАВА 30

Потребность посмотреть ему в глаза захлестывает меня, но гнев и упрямство сильнее, я отскакиваю, стискивая зубы, едва сдерживая резкие слова. И смотрю не на казначея, а на декана. Та бледна, глаза вытаращены. Поднимаю взгляд выше: индикатор на накопителе под потолком слегка мигает. Неприятное ощущение на подбородке настолько сильно, что я тыльной стороной ладони вытираю место, которого касались чужие холодные пальцы.

– Не такая ты смелая, раз не можешь посмотреть мне в глаза. – лениво усмехается Юнидатус Тарот.

Слишком похоже на подначку. Его слова так и провоцируют поднять голову, смело посмотреть ему в лицо, хотя у меня нет ни малейшего желания выполнять его приказы. И мне совсем не нравится подергивание индикатора заполнения поглотителя магией. Может, это декан так нервничает, и ее фон увеличивается, но не исключено, что казначей немного колдует. В общем, если хочет посмотреть мне в глаза – пусть сам вокруг прыгает и попытается заглянуть.

«Не хочу смотреть и не буду», – мысленно огрызаюсь я.

Несмотря на эти правильно осторожные мысли, меня так и зудит его послушаться и посмотреть в глаза, словно тянет, словно подбородок опять поднимают. И в то же время на меня что‑то давит, словно воздух рядом с Юнидатусом Таротом тяжелее раза в три. Дышать тяжело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не нравится мне этот казначей. И на уровне логики, и интуитивно. Интуиция так просто кричит, что это самое опасное существо из виденных мною… если не считать Безымянного ужаса.

– Мда, я ожидал чего‑то более впечатляющего, – пренебрежительно сообщает Юнидатус Тарот и идет дальше, постепенно избавляя меня от возникающего рядом с ним ощущения давления и нехватки воздуха.

Останавливается казначей и рядом с Найтеллит.

– Ты неплохо поладила с лордом Баашаром.

Даже глядя перед собой, краем глаза я замечаю, как он тянется к ее подбородку. Найтеллит тоже резко отступает.

– Какие все недотроги, – опять ленивая усмешка Юнидатуса Тарота. Меня от него просто тошнит. – Но для приличных невест это, пожалуй, даже хорошо.

Он отходит к бледной Дахаре Мараут и встав рядом с ней, складывает руки на животе. Кажется, смотрит на нас. Похоже, на меня – у него убийственно тяжелый взгляд, от которого сводит мышцы. На мгновение возникает странное ощущение в шее, словно я собираюсь вздернуть подбородок и все же посмотреть на него, но я давлю непонятный порыв, сосредотачиваюсь на себе, мысленно отгораживаюсь от этого архидемона, от чувства, будто я опутана сетями, связана.

«Я не позволю себя запугать, я сильная и смелая, я могу справиться с каким‑то казначеем, будь это хоть архидемон, хоть кто, я сама управляю собой и своими чувствами», – в сердце зарождается вихрь приятного ощущения, и мне становится легче.

Пожалуй, я готова поставить на то, что Юнидатус Тарот, вопреки всяческим ограничениям и опасениям по поводу использования магии, ее все же применяет. Что‑то подавляющее волю или влияющее на восприятие – так шепчет моя интуиция.

– Понятно, – Юнидатус Тарот еще немного медлит, чем‑то звякает. – Но девушек, которым выпала честь предложить себя демонам, надо как‑то более явно выделяться из толпы, украсить, а то совсем убогое зрелище. Раздай им это, пусть носят.

– О, вы, как всегда, удивительно мудры, – лепечет Дахара Мараут и, взяв это что‑то блестящее, направляется к началу шеренги. – Никто не догадался о таком, а вы… вы, как всегда, великолепны во всем.

Интересно, ему самому не тошно от такой откровенной лести?

Декан тем временем добирается до меня, протягивает золоченую брошь «Невеста № 15». Витые буквы, витой узор, неоправданно толстое основание побрякушки, в которое много что можно затолкать. Да и Леонхашарт что‑то там говорил о прекращении финансирования разных проектов, а тут вдруг траты на украшения. Кажется, на нас вешают еще один микрофон или жучок для отслеживания местоположения.

Если жучок от сектора Возмездие еще как‑то можно понять, мы же их проект, то зачем такое казначею? Какое мы имеем к нему отношение? Что ему нужно?

– Носить всем и не снимать, – приказывает он с небрежной твердостью. – Всех нарушителей наказывать. И всем лучше следить за внешностью. Вам выпала великая честь, извольте соответствовать хотя бы немного.

И он под восторженно‑льстивые лепетания декана покидает библиотеку. Я опускаю взгляд на брошь. Нет, это явно не просто украшение, раз его заставляют носить в приказном порядке.

После ухода Юнидатуса Тарота меня то и дело дергает мысль, что надо было посмотреть ему в глаза, просто какое‑то навязчивое желание. Не думаю, что это было бы разумным поступком, я уверена в правильности своего поведения, и это периодическое сомнение всколыхивает внутри дикую злость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Еще и беспокойство о Саламандре не отпускает: вдруг решит убежать, а ее размер явно непригоден для маскировки, или опять разревется и привлечет внимание.

Когда занятия заканчиваются, в комнату я почти бегу.

Но невидимая Саламандра тихо сопит в ванне. Она никак не проявляет себя, даже когда я наливаю воду в стакан из‑под щеток.

Именно в воду я бросаю свою брошь, а к ней отправляются броши Манакризы, Лиссы и Катари. Для надежности стакан накрывается еще одеялом – если микрофоны встроены, они ничего не уловят.