Заложники удачи - Иэн Сент-Джеймс

Речь Майка блистала остроумием, он был прирожденным оратором и умел завладеть аудиторией.

Итак, Тодд сел на место, он с удовольствием слушал, радуясь тому, что рядом были Хэнк и Дон Антонио. Он смеялся над шутками Майка. Он слушал его с уважением. Вдруг погас свет и на экране появился Барзини и заговорил о концерте. Он с восхищением смотрел пятиминутный фильм Майка о «Паломе Бланке».

Прошло двадцать минут.

Потом полчаса.

Время от времени Глория открывала дверь и впускала какого-нибудь опоздавшего – но Филипп Рус не появлялся.

Тодд начинал нервничать. Он видел Карьера, сидящего в первом ряду, видел Лапьера. Он видел Катрину рядом с Друри, Мэнни и Берни, о чем-то разговаривавших вполголоса. Со своего места Тодд мог видеть весь зал. Но Руса нигде не было.

Презентация была рассчитана на сорок пять минут.

Тогда Тодда охватил дикий страх. Что, если Рус не появится? Или появится и скажет, что никакая сделка не состоится? Что, если…?

Его сердце оборвалось.

Ему не понравился Рус. Если уж быть честным, совсем не понравился. Он не доверял ему. Он бы и не поверил ему с…

Рус прошел через приемную, зная, что он должен купить «Палому Бланку», чтобы спасти свою собственную репутацию. Его уши до сих пор горели после телефонного разговора с Нью-Йорком. Клиенты не любили поспешных решений, и они не заставили его сомневаться в том, что недовольны. Дела пошли еще хуже, когда он узнал об огромном успехе Барзини в Нью-Йорке и о том, что газеты написали маленькие статейки про его концерт в «Паломе Бланке» – но Рус потерял лицо и прекрасно знал это.

Сейчас его намерения были самыми добрыми. Ему предложили цену в двадцать восемь миллионов фунтов стерлингов – «но ни цента больше до телевизионной передачи», – он шел с намерением купить «Палому Бланку» за двадцать пять миллионов. Тогда он сможет похвастаться клиентам, что сэкономил для них три миллиона фунтов. Еще раз он мог оправдать свое доверие. Не говоря уже о том, что мог получить рекордную сумму денег.

Он добрался до верхней ступеньки на лестнице и поспешил в приемную, прошел мимо огромных фотографий Барзини и «Паломы Бланки», догадавшись, что все уже находятся за двойными дверями в конце коридора, но на полпути его поймала Глория.

– Добрый день. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Меня зовут Рус, – ответил он, глядя на книжечку в ее руке.

Гром аплодисментов донесся из-за дверей.

Рус нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пока Глория листала страницы в книжечке.

– Я встречался с мистером Тоддом сегодня утром, – сказал он.

Глория наконец нашла его имя в списке.

– Ах, да, мистер Рус, но думаю, что вы уже опоздали на презентацию.

Прежде чем он успел сказать что-то, двойные двери открылись, и люди устремились вниз в приемную. Рус был ошарашен таким количеством людей. Он представлял себе несколько десятков, а не сотен народа, и один-единственный взгляд на их лица сказал ему о том, что на них пресс-конференция произвела огромное впечатление. Из слов Глории он понял, что небольшой обед будет сервирован в холле. Он уже собирался сказать Глории комплимент, как увидел Тодда под руку с человеком, чье лицо ему показалось очень знакомым. Рус нахмурился и наконец вспомнил его имя. Карьер! Карьер из «Беллы Висты», на Майорке! Конечно. Ругнувшись про себя, Рус вспомнил, как Карьер боролся за то, чтобы выбить деньги для «Беллы Висты». Да. Карьер – это другой номер.

– А! – воскликнул Тодд с облегчением и повернулся к Русу. – Я полагаю, вы знакомы?

Они сухо улыбнулись друг другу, едва обменялись рукопожатием, как появился Хэнк и увел Карьера в столовую.

– Мы вас нагоним, – сказал Тодд им вслед и повернулся к Русу.

– У нас тут есть небольшой кабинет, где мы могли бы потолковать с вами, – произнес он, пропуская вперед Руса. – Садитесь, пожалуйста.

Никто из них не был так уверен в себе, каким притворялся. Рус сделал вид, что изучает фотографии «Паломы Бланки» на стене.

– Это что, ваш человек, который занимается отелями? – презрительно фыркнул он, садясь. – Карьер – мелочь пузатая. У него нет средств, чтобы выиграть в большой лиге.

– Однако не думаю, что вы знаете его партнера, – ответил Тодд, садясь с другой стороны стола. – Хуан Гонсалес? Винодел? Он владеет половиной Испании.

Они, как боксеры, завоевывали преимущества. Каждый подставлял другого. Замечание Тодда насчет Гонсалеса крепко ударило по Русу, но тем не менее он заставил Тодда понервничать, притворяясь, что ему это безразлично. Тодд подумал, не поспешил ли он считать цыплят по осени.

Судья признал бы равный счет.

Если бы только они знали, как много у них общего. Рус должен был купить «Палому Бланку». Тодд должен был продать ее. Морони бы повесился, увидев их вместе. Он бы оценил юмор ситуации, поскольку, поставив Тодда в безвыходное положение, он, сам того не желая, послал к нему Руса в качестве спасителя. Морони бы потирал руки, радуясь своей шутке. Он бы даже сказал: «Мне свойственно помогать людям». А Лео бы потом играл на этой истории многие годы.

Но Тодд ничего не знал о встрече Руса на Монмартре…

А Рус ничего не знал об угрозах Морони в адрес Тодда…

Где-то там, в отеле, Катрина печатала так быстро, как только успевали ее пальцы. С одной стороны от нее стоял Берни Фрэнсис, который диктовал изменения к стандартному соглашению, с другой – Шарли. Время от времени они обменивались тревожными взглядами, потому что, хотя цифры и были исключены из того документа, который она печатала, Мэнни рассказал Катрине о суммах, которые были вовлечены в это дело, а она поделилась с Шарли. И женщины обнялись, сказав друг другу глазами то, что они боялись произнести вслух. «Неужели это возможно? Соглашение сегодня? На двадцать три миллиона?»

В столовой, за угловым столиком, в перерывах между закусками Мэнни имел беседу с Друри.

– Полагаю, что Рус работает на крупную корпорацию. Некоторые вещи говорят о том, что это «Эл, Дан и Брэдстрит», фирма мирового значения. Так что, если предположить, что мы правы, мы можем сделать следующий шаг…

– Это как раз то, что ты хотел, Хосе. Сделка сегодня. Но тебе придется очень сильно повысить цену… – говорил Хэнк Карьеру.

И за огромным столом, украшенным букетом цветов, Майк Томпсон рассказывал журналистам о том, какой грандиозный успех будет иметь фильм во всем мире.

– Да, конечно, я объездил весь свет, но должен сказать вам, я никогда не видел места красивее, чем «Палома Бланка». На экране оно просто великолепно.

Неподалеку от них Софи пленяла журналиста из «Санди Таймс».

– Вы согласны, что наш архитектор – гений? – мурлыкала она, повернувшись к Дону Антонио, который сидел рядом с ней.