Заложники удачи - Иэн Сент-Джеймс

Иэн Сент-Джеймс

Заложники удачи

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Похоже, мы застрянем, – пробурчал Герберт, оборачиваясь через плечо.

С заднего сиденья Тодд бросил взгляд на Парк Лейн.

– В чем дело? Тебе не нравятся машины? Я их продаю, ты не забыл?

Герберт громко фыркнул, что, по-видимому, должно было означать смех.

– Все дело в погоде, – произнес Тодд, наблюдая за пешеходами, семенящими по мокрому асфальту. – В дождь всегда образуются пробки.

– Возможно. Ты надолго, босс?

Бросив взгляд на часы, Тодд понял, что может провести с Лео всего один час.

– Я обещал вернуться домой к восьми. Выпей чашечку кофе и заезжай за мной в полвосьмого.

– Хорошо!

На секунду Тодд подумал: а не пригласить ли Лео к себе домой? Катрина вышла бы из себя, но когда-нибудь он сделает это. Когда-нибудь он настоит на том, чтобы она встретилась с отцом, когда-нибудь он положит конец этой бессмысленной ненависти. Что было, то было. Лео не будет жить вечно. Он старый человек и заслужил примирения с дочерью, даже если учитывать его прошлое, несомненно довольно «яркое». Когда Тодд впервые встретил его, Лео только что вернулся с афганской границы, где он занимался контрабандой оружия для повстанцев. Узнав это, Катрина скривила губы с уничтожающим презрением, давая понять, что она оскорблена в своих лучших чувствах:

– Значит, теперь твое занятие – контрабанда оружия?

– Не только оружия, – попытался протестовать Лео. – Еще я поставлял им продукты. Но они не смогут ими воспользоваться, если не будут защищаться. Я продаю все, на что есть спрос. Я бизнесмен, как ты знаешь.

Катрина отвернулась, презрительно выпятив губу.

– Бизнесмен! Шулер дешевый, вот ты кто!

Это воспоминание вызвало у Тодда кривую усмешку. Дешевый? Итальянские туфли, костюмы от «Салва Роу», вилла во Франции, номер-люкс в гостинице «Ритц» – пятидесятивосьмилетний мужчина, чей шарм все еще привлекал внимание женщин на сорок лет моложе. Такой мужчина уж никак не мог быть назван дешевым.

Улыбка покинула лицо Тодда, когда он снова вспомнил о той первой встрече. Шесть…, нет семь лет назад. Тогда они все еще жили в той квартире над гаражом. Лео появился неожиданно. Ну, а как же иначе? Катрина сама ни за что бы его не пригласила.

– Привет, – сказал он, когда Тодд открыл дверь. – Я – отец Катрины.

Катрина была в бешенстве. Ненависть так исказила черты ее лица, что Тодд никогда не мог бы себе представить ее такой. Он всегда считал Катрин хорошенькой, в некотором смысле даже красивой, и никак не ожидал, что ее лицо может быть безобразным. Встреча не продлилась и нескольких минут. Вся в слезах, Катрина убежала в спальню, а Тодду ничего не оставалось, как указать Лео на дверь. Лео пытался сохранить самообладание, но Тодд видел, что его загорелое лицо заметно побледнело, и он начал бормотать какие-то извинения. Очевидно, он хотел остаться, что-то объяснить, хотел, чтобы его поняли. В другой раз Тодд, может быть, и выслушал бы его, но тогда больше всего его беспокоила Катрина.

– Не сейчас, – так, кажется, сказал он, подталкивая Лео к двери. – В другой раз, хорошо?

На следующий день Лео позвонил Тодду на работу. После осторожных расспросов о Катрине, он произнес:

– Может быть, встретимся, когда я снова буду в Лондоне? Просто посидим вдвоем, выпьем по рюмочке. Ну, как?

Тодд пробормотал в ответ что-то неопределенное и забыл об этом звонке. Вспомнил он о нем только через несколько недель и сказал об этом Катрине. Она так вся и вспыхнула.

– Слушай, я не понимаю, зачем ты вообще с ним разговаривал? Если я не хочу его видеть, то уж тебе-то он зачем?

А в самом деле, зачем? Кажется, у него были все причины не общаться с Лео. Он мог понять, какие чувства могла испытывать к нему Катрина. Лео вверг ее в кромешную нищету, лишил детства, был причиной того, что ее мать спилась, – все это Тодд слыхал не один раз. Встречи с Лео против желания жены были предательством, за которое он осудил бы любого другого.

– Ты сам ищешь неприятности на свою голову, – сказал бы он.

Тем не менее, когда через шесть месяцев Лео снова позвонил, Тодд согласился с ним встретиться. Все дело было в том, что для них с Катриной тогда наступила черная полоса. Их усилия иметь ребенка, кажется, зашли в тупик. Когда Тодд закрывал глаза, перед ним сразу же вставал термометр, вставленный в роскошный зад, или календарь с отметками красным карандашом напротив известных дней, который расписывал все по дням и часам. Он представлял себе такси, дежурившие у подъезда, которые должны были отвезти Катрину к гинекологу, который впрыснет животворный бальзам в ее матку. Он представлял себе медленное движение сперматозоида под микроскопом, мог представить себе продувание фаллопиевых труб.

– Всего по рюмочке, – уговаривал Лео. – Я в «Ритце».

И он пошел исключительно из чувства протеста. До свадьбы секс был пылким и страстным. Секс был возбуждающим, секс был удовольствием! И так было, пока Катрина не захотела ребенка. Тогда все это и началось – визиты к врачам, консультации у гинекологов, встречи с профессорами. Секс стал каким-то больничным, стерильным, однообразным. Он мог бы по-прежнему испытывать физическое наслаждение, если бы мог закрыть глаза на термометры и впрыскивание в матку, на дежурящие у подъезда такси, на продувание фаллопиевых труб и календари с отметками красным карандашом; но закрывать глаза становилось все труднее.

Поэтому-то он и согласился пропустить пару рюмочек с Лео. Ему хотелось отдохнуть от всего этого.

Лео несомненно был один из величайших авантюристов в мире. Он везде побывал и все повидал – торговал гашишем в Марокко, продавал землю на Аляске, добывал золото в Трансваале, охотился в Кении, занимался контрабандой оружия в Бельгийском Конго.

Настроенный по отношению к Лео враждебно, Тодд ожидал, что тот ему не понравится. Если верить Катрине, Лео был мошенник, развратник, человек, которому нельзя было доверять. Тем не менее, как ни странно, они подружились. Тодду он сразу пришелся по душе. Лео был высоким, худощавым, с орлиными глазами и благородными чертами лица. Тодд напротив – низеньким, полноватым, с мягкими чертами. На Лео одежда сидела с таким изяществом, как будто он сошел с картинки модного журнала, в то время как на Тодде даже костюмы от лучших портных не имели вида. Нельзя было не признать, что Лео был чертовски привлекательным старым волком.

«А меня даже симпатичным щенком не назовешь», – подумал Тодд, грустно усмехнувшись. Но что ему больше всего нравилось в Лео – так это его трезвый взгляд на жизнь. Лео видел вещи такими, какими они были, и за всю свою жизнь ни разу не испытал чувства вины. Ни из-за жены, ни из-за неудач в бизнесе. Единственным исключением была Катрина. Если сделка провалилась, то провалилась.