Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

То же самое произошло и с другой идеей Шукшина, где он хотел затронуть проблемы современности и экранизировать свою сатирическую сказку «Точка зрения». Однако эту вещь «тормознули» уже сами коллеги Шукшина. Во время обсуждения этой заявки на Киностудии имени Горького известный режиссер Сергей Юткевич, к примеру, заявил: «Картина в целом предстает настолько неутешительной, что вряд ли она принесет много радости зрителям, даже желающим надсмеяться над своими недостатками и трудностями в наступающем юбилейном году». (В те дни страна готовилась встречать 50-летие Великого Октября. – Ф. Р.).

Все эти неудачи сильно расстраивали Шукшина. Был даже момент, когда он хотел покончить жизнь самоубийством в родных Сростках. Спас его режиссер Станислав Ростоцкий, который написал ему письмо, где по-мужски поговорил с коллегой и заставил его не раскисать, а, наоборот, продолжать бороться. К тому же у Шукшина вот-вот должна была родиться вторая дочка.

Между тем мечта поставить «Разина» не покидала Шукшина. Практически каждый год он бомбардирует руководство Студии имени Горького и Госкино просьбами разрешить ему запуститься с этой картиной. Но все напрасно: ему впрямую не отказывают, но каждый раз откладывают решение вопроса на потом. Говорят: снимите пока что-нибудь из современной жизни, а потом посмотрим. Причем это вызвано не только боязнью, что Шукшин снимет что-то крамольное, но и тем, что на студии многие мэтры не хотели давать талантливому коллеге шанс вырваться вперед себя. Ведь таланта он был огромного и фильм бы снял по-настоящему грандиозный.

Чтобы не простаивать без работы, Шукшин снимает в 1971 году фильм «Печки-лавочки». Вроде бы бесхитростную историю про алтайского тракториста Ивана Расторгуева (эту роль играл сам Шукшин), который вместе с женой едет отдыхать к морю. Но в этой простой на первый взгляд истории не все было так просто. Сам Шукшин в своей заявке на картину писал, что хочет поднять в ней проблемы истинной человеческой ценности, внутренней интеллигентности, благородства, достоинства гражданского и человеческого.

В 1972 году Шукшин уходит со Студии имени Горького на «Мосфильм». Сделано это было по одной причине: на главной студии страны ему пообещали помочь в осуществлении его давнего замысла – постановке фильма о Степане Разине. Такая надежда и в самом деле появилась и была связана со сменой руководства в Госкино: вместо А. Романова кресло председателя занял Ф. Ермаш. Однако запуск эпического полотна требовал длительной подготовки и больших средств, поэтому, чтобы не простаивать, Шукшину посоветовали пока снять фильм на современную тему. И Шукшин снимает фильм-реквием – «Калину красную». Полную драматизма историю про вора-рецидивиста Егора Прокудина по прозвищу Горе. Главную роль Шукшин оставляет за собой.

Все мы хорошо помним концовку этого фильма: Прокудин умирает на колхозном поле после предательского выстрела одного из бывших дружков-рецидивистов. Умирает на руках любимой женщины. Эпизод снимался в мае 1973 года в Вологодской области. А спустя 16 месяцев после этих съемок – 2 октября 1974 года – Шукшин умирает по-настоящему. Уже на Дону, в каюте теплохода «Дунай», стоявшего на приколе в станице Мелологовская. И рядом с ним в эти минуты не было никого: ни жены (она была в командировке в Болгарии), ни друзей (они спали в других каютах). О том, как было обнаружено тело Шукшина, впоследствии рассказал актер Георгий Бурков. Он же поведал и о мистической истории, которая предшествовала смерти Шукшина. Дело было так.

Шукшин сидел в гримерной и, ожидая, когда гример начнет накладывать на него грим, от нечего делать стал макать булавку в баночку с красным гримом и что-то рисовать на обратной стороне пачки сигарет «Шипка». Эти его художества заметил Георгий Бурков.

– Ты что рисуешь? – поинтересовался он у Шукшина.

– Да вот видишь, вот горы, небо, дождь, ну, в общем, похороны. «Смерть в тумане» называется.

Бурков тут же вырвал из рук коллеги пачку и сунул ее себе в карман. А коллеге посоветовал больше такой ерундой не заниматься. Шукшин в ответ засмеялся: дескать, мнительный ты. А спустя несколько часов его не стало. События развивались следующим образом.

Вечером киношники, которые жили в станице Мелологовской на теплоходе «Дунай», смотрели прямую трансляцию из столичного Дворца спорта первого матча московского этапа хоккейной Суперсерии-74 между сборными СССР и Канады. После матча все разошлись по своим каютам спать. Однако в 4 часа утра Бурков, которому почему-то не спалось, вышел из каюты и в коридоре увидел Шукшина. Тот держался за сердце и стонал. «Валидол не помогает, – пожаловался он. – Нет у тебя чего-нибудь покрепче?» Фельдшерицы той ночью на теплоходе не было (она уехала на свадьбу), но Бурков знал, что у кого-то из артистов есть капли Зеленина. Он сходил и принес их Шукшину. Тот выпил их без меры, запил водой и вновь потер грудь. «Ну как, Вася, легче?» – поинтересовался Бурков. «Подожди, они же не сразу действуют», – ответил Шукшин.

Они зашли в каюту Шукшина. Там Бурков внезапно выразил желание скоротать с другом оставшиеся несколько часов. Но Шукшин возразил: «Что я, девочка, что ли, охранять меня… Нужен будешь – позову. Иди спать». Бурков спорить не стал. Но даже придя к себе в каюту, долго прислушивался к ночным звукам – все ждал, что Шукшин его позовет обратно. Но вокруг было тихо. Вскоре Бурков заснул, а когда проснулся, то часы показывали около десяти часов утра. Вспомнив о Шукшине, он бросился к нему в каюту. Друг лежал в кровати на левом боку, причем что-то в его позе показалось Буркову «не таким». Но он прогнал от себя всяческие подозрения. Осторожно взял со стола заварку и ушел к себе в каюту. Там он вскипятил чайник, разлил чай в два стакана и бросил в них по два куска рафинада. После чего отправился будить Шукшина.

Когда Бурков дотронулся до руки друга, он ощутил неестественный холодок. Понимая, что произошло непоправимое, Бурков, пятясь спиной, вышел в коридор. Войдя в свою каюту, он подумал: «Не может быть… С ума схожу, не иначе…» Он машинально размешал в стакане с чаем сахар и отпил пару глотков. «Вот же, пью чай, чувствую – сладкий», – пронеслось в его сознании. Затем он вновь вышел в коридор. Навстречу шел Николай Губенко. Бурков остановил его и, взяв за руку, сказал: «Пошли к Васе». Но, видимо, что-то было написано на его лице, потому что Губенко отшатнулся от него и закричал: «Что-о-о? Нет-нет, не хочу, не могу…»

И все же именно Губенко пришлось первым убедиться в том, что Шукшин умер. Он вошел в его каюту, потряс коллегу за плечо, а когда тот не отреагировал, пощупал пульс. Пульса не было. Спустя несколько минут о трагедии уже знала вся съемочная группа. В официальной версии смерти потом запишут, что Шукшин скончался от сердечной недостаточности.