Это смертное тело - Элизабет Джордж

— Женщина из Скотленд-Ярда? — спросила Джина. — Не могу вспомнить ее имени.

— Хейверс, — ответил Гордон.

Из стоящей на столе салфеточницы он вынул визитку, которую дала ему Барбара.

— Чего она хотела? — спросила Джина.

— Поговорить об инструментах кровельщика. В частности, о крюках. Ее интересовали крюки.

— С чего бы это?

— Думаю, она обдумывает новое направление расследования.

Джина схватилась за горло.

— Ты, конечно, шутишь, Гордон, дорогой мой. О чем ты говоришь? Ты и выглядишь неважно. Могу я чем-нибудь?..

Он ждал, пока она закончит, но она молчала. Ее слова повисли в воздухе, и она смотрела на него, словно ожидая вдохновения.

— Ты ее знала? — спросил Гордон.

— Я ни разу ее не видела. Откуда мне ее знать?

— Я говорю не о детективе, — сказал Гордон. — Я говорю о Джемайме.

Глаза Джины широко раскрылись.

— О Джемайме? Где бы я могла увидеть Джемайму?

— В Лондоне, — ответил Гордон. — Пони ты называешь лошадьми, потому что ты не местная, ты даже не из Уинчестера. Тут все дело в размере, но ты и этого не знаешь. А Джемайму ты видела в Лондоне.

— Гордон! Что за чушь! Тебе что, сказала это та женщина-детектив?

— Она мне показала.

— Что? Что?!

Он рассказал ей о журнале, о фотографиях и о том, что Джина была среди гостей в Национальной портретной галерее. Она была на заднем плане галереи, той самой, в которой висел портрет Джемаймы.

Джина заметно напряглась.

— Ерунда какая-то. Национальная портретная галерея? Для меня это все равно что страна Оз. Да и когда бы мне там оказаться?

— В вечер открытия выставки.

— О господи.

Не сводя глаз с Гордона, Джина покачала головой. Она поставила стакан с апельсиновым соком на столешницу, и звон стекла о керамическую поверхность был таким сильным, что Гордону показалось, стакан разобьется, но этого не случилось.

— А что еще я, по-твоему, сделала? Может, Джемайму убила? Вот ты как думаешь? — Ответа она ждать не стала, подошла к столу и сказала: — Дай мне эту визитку. Как ее зовут? Где она, Гордон?

— Хейверс, — ответил он. — Сержант Хейверс. Я не знаю, где она сейчас.

Она выхватила у него карточку и взялась за телефон, набрала номер и подождала ответа.

— Это сержант Хейверс?.. Спасибо… Прошу вас, подтвердите это Гордону Джосси, сержант. — Джина протянула ему трубку. — Я хочу, чтобы ты был уверен, Гордон, что я позвонила ей, а не кому-то еще.

Он взял трубку.

— Сержант…

Гордону ответил именно ее голос: судя по выговору, она происходила из рабочей лондонской семьи.

— Черт возьми! Вы хоть знаете, который сейчас час?.. В чем дело? Это что, Джина Диккенс? Вы обещали позвонить мне после того, как она придет домой, мистер Джосси.

Гордон передал телефон Джине.

— Ну что, удовлетворен? — обидчиво спросила Джина, а потом сказала в трубку: — Сержант Хейверс, вы где?.. В Суэе? Спасибо. Пожалуйста, ждите меня там. Я буду через полчаса, хорошо?.. Нет-нет. Пожалуйста, не надо. Я к вам приеду. Я хочу увидеть фотографию в журнале, который вы показывали Гордону… В гостинице есть ресторан?.. Я буду там вас ждать.

Она закончила разговор и повернулась к Гордону. Уставилась на него, как на разбойника с большой дороги.

— Меня это поражает, — сказала она.

— Что? — спросил Гордон пересохшими губами.

— То, что тебе и в голову не пришло, что там мог быть кто-то похожий на меня. Какими же жалкими мы с тобой стали!

Из-за паранойи Мишель Догерти Мередит всю ночь не сомкнула глаз. Чуть свет она покинула родительский дом в Кэднаме, оставив матери записку, в которой написала, что уехала в Рингвуд раньше обычного, потому что у нее накопилось много работы. Мередит знала, что после выволочки, устроенной ей мистером Хадсоном, она не может позволить себе никаких выходок — того и гляди уволят, — однако она понимала, что, не разрешив загадку Джины Диккенс, не сможет полностью отдаться дизайну. Поэтому в пять утра Мередит отбросила мысли о сне и отправилась к дому Гордона Джосси. Там она нашла подходящее место для парковки автомобиля. Это были полусгнившие ворота у фермерского поля, неподалеку от дороги. Мередит развернула машину и стала смотреть в сторону дома Гордона, хотя самого дома не было видно: его скрывала живая изгородь.

Мередит долго пыталась припомнить все, что с момента знакомства поведала ей Джина Диккенс. Оказалось, информации так много, что трудно все привести в порядок. Впрочем, возможно, это и входило в намерения Джины. Чем больше подробностей сообщала ей Джина, тем труднее Мередит было в них разобраться и дойти до правды. Джина просто не рассчитывала на то, что Мередит наймет Мишель Догерти, а та просеет все данные.

Судя по тому, как развивались события, следовало предположить, что все они в сговоре: старший суперинтендант Уайтинг, Джина Диккенс и Гордон Джосси. Она не знала, кто какую роль играет в этом партнерстве, но была уверена, что каждый из них причастен к тому, что случилось с Джемаймой.

В начале восьмого утра Джина подала задним ходом свой блестящий красный «мини купер» и выехала в сторону Маунт-Плезант и дальше, в направлении к Саутгемптону. Мередит подождала немного и последовала за Диккенс. Дорог в этом месте не так много, и Мередит не должна была потерять Джину, но в то же время ей не хотелось, чтобы ее заметили.

Джина ехала спокойно, солнце отражалось от ее волос, потому что верх на ее автомобиле, как и раньше, был опущен. Она вела машину как человек, выехавший на денек за город, правая ее рука лежала сверху на дверце, и ветерок шевелил ей волосы. Она ехала по петляющим узким дорогам Маунт-Плезант, на поворотах подавала предупреждающие сигналы автомобилям, которые могли бы выехать навстречу, и, добравшись до дороги на Саутгемптон, повернула к Лимингтону.

Если бы было на час попозже, то Мередит предположила бы, что Джина Диккенс хочет прошвырнуться по магазинам. Когда она сделала круг и въехала на Марш-лейн, Мередит подумала, что Джина рановато занялась делами. Вероятно, она припаркуется где-нибудь возле Лимингтон-Хай-стрит и зайдет в кафе выпить кофе. Однако, не доехав до этой улицы, Джина еще раз повернула и перемахнула на другой берег реки. На мгновение Мередит подумала — и от этой мысли ей стало холодно, — что Джина Диккенс намеревается на пароме добраться до острова Уайт.

К ее облегчению, она поняла, что ошиблась. На другом берегу реки Джина двинулась в противоположном направлении и взяла курс на север. Теперь она ехала к пруду Хэтчет.

Мередит поотстала, чтобы ее не заметили. Она беспокоилась, что на перекрестке за прудом может потерять Джину из виду. Мередит смотрела в ветровое стекло, благодарная яркому солнцу: оно отражалось от хромированных элементов автомобиля Джины, и Мередит следовала за ним, как за поводырем.

Когда впереди заблестел пруд, Мередит подумала, что, возможно, Джина Диккенс с кем-то встречается там, ведь несколько дней назад Мередит сама назначила ей свидание в этом месте. Однако Джина поехала дальше и свернула на восток, в сторону кирпичных георгианских домов Болье, но вместо того, чтобы въехать в деревню, она устремилась на северо-запад, к перекрестку за прудом Хэтчет, и менее чем через две мили повернула на Норд-лейн.

«Да!» — подумала Мередит. Норд-лейн — идеальное место для встречи. Хотя для того, чтобы доехать сюда, Джина избрала совершенно сумасшедший маршрут, но что может быть лучше, чем этот лес и поляны для такого человека, как Джина, готового к чему угодно, — так теперь думала о ней Мередит.

Норд-лейн следовала за течением реки Болье, терявшейся из виду слева за деревьями. Мередит снова ошиблась. Она была знакома с этими местами, потому что эта дорога приводила к Маршвуд-Байпасе, а оттуда недалеко и до ее дома в Кэднаме. Когда же Джина привела ее к этому месту, не остановившись на Норд-лейн, Мередит впервые подумала, что Джина заметила преследование и решила отправить Мередит домой. Там Джина припаркуется, выйдет и дождется, когда Мередит робко к ней подойдет.

Ошиблась она и на этот раз. Джина действительно привезла ее за собой в Кэднам, но там она тоже не остановилась. Вместо этого она поехала на юг, к Линдхерсту. У Мередит мелькнула мысль о комнате Джины над чайной «Безумный шляпник», но нет, это бессмысленно: зачем Джине делать такие круги, чтобы попасть в Линдхерст?

Мередит уже не удивилась, когда Джина поехала еще южнее, миновала Брокенхерст и выбралась на дорогу, ведущую к Суэю. Вряд ли Суэй является пунктом ее назначения, подумала Мередит. Так и оказалось: Джина не повернула к этой деревне. Вместо этого она поехала назад, к дому Гордона Джосси, откуда и начала свою сумасшедшую поездку, словно мистер Тоад[78] в новом автомобиле. Можно подумать, что Джина совершала утренний моцион, чтобы истратить бензин и убить время.