Путь миротворца - Павел Александров

Автолик молниеносным взмахом рассек череп последнему фобору и, усмехнувшись, обернулся к Амарте. Он не пострадал, только обливался потом, а длинные черные волосы слиплись и висели поникшей травой.

Стоя впереди трех своих легионеров, колдунья не собиралась бежать, напротив, презрительно усмехалась.

— Аделиане! Неужели вы поднимите руку на беззащитную женщину?

— Не сомневайся! — резко выкрикнул Харис. — Открывай темницу или…

Вооруженный щитом и кулаком, он шагнул вперед, но жезл в руке Амарты вдруг вспыхнул.

— Ди-и-инами-и-ис пне-е-евма! — уловил Марк в голосе колдуньи знакомое заклинание. Однако оно предназначалось не ему.

Полупрозрачный магический сгусток, вылетевший из воспылавшего жезла, ударил в щит Хариса с силой несущегося всадника. «Динамис пневма» черной колдуньи оказалось многократно сильнее, чем у Яннеса. Отброшенный на несколько метров, Харис влетел спиной в книжный шкаф, дробя витражные стекла.

— Так вот кто обучил этой дряни серых магов! — с отвращением сказал Автолик.

— Угадал, стрелок! — усмехнулась Амарта. — Ну что, сыграем в настоящую софрогонию? Астре-е-оме-е-елас!

Из ее жезла вылетела черная молния.

— Щит Небес! — негромко крикнул Автолик и молния скользнула по его мечу, уходя в сторону.

— А ты мне нравишься, вольный стрелок, — Амарта улыбнулась, так, словно преподносила ему венок после триумфа на Светлой арене.

На короткий миг ее глаза оказались полностью поглощенными тьмой.

— Астре-е-оме-е-елас! Астре-е-оме-е-елас!

Спасаясь, Автолик с трудом отразил две черные молнии, бросился в сторону. Из уст Амарты вылетел едва уловимый шепот — жезл указал на стену. И тут со стены сорвались развешенные декоративные цепи и с огромной силой захлестнули вольного стрелка. Подлетев вверх ногами, Автолик упал, обвитый тоненькими цепями по рукам и ногам.

Предчувствуя свою очередь, Марк сжался в комок и выставил перед собой Логос — последнюю надежду, накрепко сжимая его обеими руками.

— Я владею и смертельными заклинаниями, миротворец, — сообщила Амарта. Ее лицо сияло. Она знала свою сверхъестественную силу и упивалась поражением аделиан, ставших в один миг такими беспомощными. — Если бросишь меч, обещаю, что будет не так больно.

«Зачем ей это, зачем? — снова погружаясь в пучину страха, думал Марк. — Она же и так может обезоружить меня!»

Зеленые мистические глаза Амарты глянули в его глаза, пронзая его хлипкую волевую защиту, охватили сознание: «Брось меч, брось меч, брось меч! — зашептал в его разуме нежный, вкрадчивый, но в то же время властный голос. — Брось меч, и все это кончится!» Что-то невидимое ломало волю, захватывало часть за частью душевное естество. Искушение сдаться становилось невыносимым, голова поплыла в тумане, мысли беспорядочно растеклись как в наркотическом сне.

Очень хочется оставаться безвольным. Просто плыть и плыть под управлением чужой руки, уйти из постылой реальности, где нужно бороться, принимать решения, нести ответственность…

— Маркос, закрой разум! Свет истины! — ворвался в ухо голос Автолика.

— Свет истины, — решительно повторил Марк, внутренними силами блокируя вторжение взгляда Амарты. — Я не сдамся. Не дождетесь! Именем Спасителя, исторгнись, чужая воля!

Он мысленно направил поток света в надвигающуюся тьму воли Амарты.

Трезвость вернулась с новой силой, обострив многие чувства. Краем глаза Марк увидел скорченного на коленях Хариса: шлем слетел, он сжимал разбитую голову. Автолик рвал и терзал на себе тоненькие, но прочные цепи.

— Вспомни софрогонию! — крикнул он отчаянно.

— Да-да, вспомни, — передразнивая, поддакнула Амарта и направила жезл в лицо Марка. В ее голосе ясно проскользнуло раздражение из-за неудачной попытки захватить его разум.

Марк почувствовал, что его губы что-то непроизвольно шепчут. Он прекрасно понял, что хотел сказать Автолик, но легче от этого не стало.

Найти не просто нужное слово, а Слово! И не просто найти, а поверить в него, поверить, что оно может остановить заклинание Амарты. Эта софрогония смерти не имела ничего общего с состязаниями на Светлой арене.

Осознание того, что между ним и могущественной колдуньей нет никого, кто мог бы помочь, пугало со страшной силой. Вспоминая занятия по антимагии, Марк занял боевую стойку, держа Логос острием вниз на уровне глаз. «Сконцентрируйся! — приказал он своим мыслям. — Поверь истине!»

— Ди-и-инами-и-ис пне-е-евма!

— Святой щит! — завопил Марк, вскидывая Логос.

Он высвободил из глубины души все, что мог. Оживший в руках меч изогнулся, отбив полупрозрачный сгусток вверх. Сильный рывок дернул меч в сторону, Марк еле удержал рукоять. Заклятие разнесло одну из шикарных люстр, осыпав пол кучей поломанных свечей.

— Решил поиграть? — Амарта сжала губы в узкой ненавидящей улыбке. — Посмотрим, как ты защитишь себя от владыки огня! Те-е-ефрозо-о-о!

«Огненный шар гнева!» — пронеслось в голове. Марк почувствовал, как волна ярости ударяет в голову, но вовремя погасил ее, ослабив силу заклятия.

— Тихие воды, — прошептал он, точь-в-точь как на уроках с хранительницей. Спасение — в спокойствии.

…И снова заклятие чуть не вырвало меч из его рук. Логос отразил пылающий огнем шар в огромный книжный шкаф, который вспыхнул стремительным пламенем. Посыпались горящие колдовские книги, из них повалил зеленоватый дым. Начался новый пожар, но зал и так наполнялся дымом, забивая легкие и ухудшая видимость. В одном из лестничных проемов забарахтался еще один маг, угодивший в ловушку предусмотрительного Автолика. Другие маги вместе с несколькими прислужниками тушили на всех четырех лестницах подожженную Харисом мебель. Однако огонь от магических зелий был стойким.

— Те-е-ефрозо-о-о!

— Тихие воды, — снова произнес Марк, дивясь, как он до сих пор на ногах.

Огненный шар отбился от меча, влетел в подвесные полки, наполненные разнообразными склянками, и все это жалобно зазвенело, загремело на пол.

— Не жалко громить собственное имущество?

Марк кричал без злобы и издевки, просто чтобы не потерять психического равновесия. Несмотря на троекратный успех, он шатался от перенапряжения, чувствуя каждую мышцу, одурманенный удушливым дымом.

Амарта, не теряя уверенности в своих силах, вскинула жезл, как тут в ее зеленых чарующих глазах мелькнуло что-то живое, естественное, что-то ставящее ее в одну черту с простой смертной женщиной. Выражая презрение к ее гипнотической магии, Марк в упор глянул в ее глаза.

…То естественное, что светилось в них, оказалось жгучей ненавистью. Не той родовой ненавистью извечно враждующих рас, которую излучали на него глаза даймонов, а горькой, человеческой. Боль. Обида. Жажда возмездия. Взгляд ненависти несчастной женщины, устремленный на жестокого врага, исковеркавшего ее жизнь.