Страсть искажает все (СИ) - Михалина Юлия

Дернувшись к дверце, успела открыть ту прежде, чем Сергей заметил её манипуляции. Попытался удержать, закрыть, но автомобиль несся на слишком высокой скорости, чтобы успеть притормозить. На сей раз судьба оказалась благосклонней.

Всё происходило слишком быстро, чтобы Ритка успела уразуметь, что творит. В одночасье вылетела из машины, ударяясь всем телом об асфальт. Потом еще и еще раз, перекатываясь вокруг себя до той поры, пока темнота окончательно не заполонила сознание…

31 глава

2010 года

Темная комната, освещенная лишь ярким пламенем из камина. Рядом с последним — полукругом расположены четыре кресла, в которых сидели мужчины. Четверо совершенно разных мужчин. Четыре различных характера и нрава. Четыре мотива находиться ныне здесь, в этом доме. Но одна история, одно общее дело, связывающее вместе. Одно общее беспокойство и тревога. Единая цель для четверых.

В комнате царила тишина, нарушаемая треском горящих поленьев. Все молчали, каждый задумчиво глядя на пламя, не решаясь разорвать узел несвоевременной неразговорчивости. Молчание было последним, что стоило предпринимать. Необходимо действовать. Верно ли, ошибочно? Кто знает. Главное, не сидеть сложа руки. Отчетливее всех это разумел Олег. Может, не отчетливее, но нетерпимость больше других не давала покоя ему.

— Я поеду за ней! — Подхватившись, взволнованно бросил мужчина.

— Сядь! — Рыкнул старший.

— Я не могу здесь сидеть, когда, возможно, именно в эту секунду Рощин убивает Ритку! — Выплюнул и сам скривился, осознавая, что предположил.

— Ты считаешь, мне легко? — Стукнув кулаком по подлокотнику, прикрикнул Вотан. — Мне самому этот Рощин — вот где стоит! — Поднеся ладонь к шее, показал характерный знак.

— Тогда какого хрена Вы до сих пор ничего не предприняли? — Слетая с катушек, Чернышевский бросился к Михалычу, хватая за грудки. — Вы! Столько лет потратили на становление справедливости в нашей стране! Где она эта Ваша долбанная справедливость?

— Олег, успокойся! — Вмешался Штормин, до этого тихо наблюдавший за происходящим. — Не зарывайся!

— Бандиты по-прежнему ходят на воле, Ритка снова у Рощина, а мы сидим здесь, курим трубку мира и размышляем! — Уже орал Олег, не в силах остановиться. — О чем можно размышлять? О чем? На кой черт Вам генеральские погоны, если никого из близких не способны защитить?

Оценивающе смерив лицо Чернышевского, Вотан перевел взор на руки, сжимавшие его рубашку:

— Рот закрой.

— Что? — Тряхнув головой, избавляясь от наваждения, переспросил мужчина.

— Рот закрой. — Повторил генерал. Когда Олег, разжав руку, отшатнулся назад: — А теперь послушай: можешь собраться и поехать к Рощину, устроить разнос, тем самым дав понять, что зависим от Маргариты. Соответственно поставить под угрозу себя. И не факт, что тебя оттуда выпустят. Живым.

— Ничего, не с такими справлялся. — Растирая лицо ладонями, Чернышевский измерил шагами небольшое расстояние меж креслами.

— Может быть. — Проследив за реакцией других мужчин на свои слова, Вотан продолжил: — Но дело, к которому мы шли долгое время тоже окажется под угрозой срыва. Если Плантатор надумает докопаться, докопается до всего.

— Он подозревает, что я работаю в связке с Олегом. — Рискнул вставить слово Буртенко. — Про облаву Шторма, вообще, молчу. И там ищет связь с Михалычем.

— Вот. — Удобнее устраиваясь в кресле, генерал потянулся к столику за пачкой сигарет. — Буря дело говорит. Если Рощин свяжет в единый узел тебя с Русланом, а меня с Игорем, считай, что окончательно провалили операцию. Он заляжет на такое дно, что нам не снилось. — Обращаясь к Руслану: — Ты хоть никакой хвост за нами не привел?

— Обижаете! — Возмутился мужчина. — У меня всё под контролем!

— Хорошо. Нужно поскорее продумать дальнейшие действия для нашей операции.

— Да при чем здесь операция? — Вскрикнул Олег, взмахнув руками. — Вы слышите себя? Создается впечатление, что Вам, как и много лет назад системе, криминальному миру и всем вокруг, плевать на Ритку!

— Да пойми ты, дурья башка! — Поднявшись, Михалыч подошел к Чернышевскому и постучал тому по лбу. — Он и Ритку за собой потянет! Тогда узнаешь, что из Инанны вытащить её и того было проще!

— Почему не вытащили? — Вопросительно вздернув бровь, фыркнул мужчина.

— Ты сам прекрасно помнишь, как всё случилось. — Тяжело вздохнул Вотан.

— А до появления Рощина почему нет? Тогда Вам карьера была важнее, так?!

На несколько мгновений опять воцарилась тишина. Воинственная тишина. Никакого рукоприкладства, глаза в глаза. Дерзкий против уставшего. Смелый против потерявшегося в мире собственных комбинаций. Воздух раскалился до предела.

— Я не знал, что с ней. — На грани выдержки.

— Конечно, получать очередные погоны важнее.

На скулах генерала заходили желваки. Верный признак того, что еще чуть-чуть и сорвется. Как пить дать сорвется!

— Прекратили! — Подлетев к мужчинам, пытаясь отодвинуть тех друг от друга, вмешался Буря. — Не хватало между собой вражду устроить! Общее дело делаем.

— Иногда мне кажется, что общая у нас только структура, под которой работаем. — Поморщившись, Чернышевский отступил. — В остальном… Вам погоны новые нужны, мне Ритка.

— Шторм, скажи хоть что-то! — Буркнул Руслан.

— Что сказать? — Игорь вальяжно поднялся с кресла и прошел к барному столику, стоявшему поодаль у стены. — Олега знаю не первый год — у него по жизни свои понятия, ключевой составляющей которых всегда была Маргарита. — Наливая в пузатый стакан коньяк. — Ну а Михалыч… — Поймав предостерегающий взгляд. — Михалыч всегда прав.

— Погоди-погоди! — Поняв указательный палец вверх, затараторил Буртенко. — Хочешь сказать, что наш Волкодав и Ритка давно знакомы?

— Ты с луны свалился, что ли? — Удивился Штормин, опустошая бокал.

— Трындец, приехали! — Вновь вспыхнул Чернышевский. — Мы, как красны девицы, будем сплетничать о моей жизни?

У мужчины в голове не укладывалось, почему до сих пор здесь, выслушивает очередной бред, когда должен быть с Риткой, вытаскивать её из лап Рощина. Какого черта послушался Шторма и приехал из аэропорта сюда?!

Всё произошло чрезмерно быстро. Слишком неправильно. Глупо. Чертова задержка с затерявшимся багажом. Поначалу никак не насторожившая, потому как давно повелось, что сервис в нашей стране всегда отличался своим «великолепием». Когда пришел на место, где дожидалась Ритка, понял, что, если промедление и было случайным, то весьма злополучным, сыгравшим роковую роль в игре под названием «жизнь».

Олега до сих пор трясло, когда в мыслях возвращаясь на несколько часов назад, прокручивал в голове события из Жулян. Вернулся, а Риты нет. Почему-то сразу ничего дурного в не подумалось. Подумалось — наверняка отошла в дамскую комнату. Несколько минут прождал, как идиот осматриваясь. После осенило, что, вероятнее всего, место перепутал — оббежал зал ожидания вдоль и поперек, а её нигде нет.

Всё пытался узнать у прохожих, не видел ли кто похожую женщину. Пожилой мужчина признал, что столкнулся на входе со странной парой — огромным лысым мордоворотом, тащившим за собой не по погоде одетую девушку, которая ко всему прочему не шибко стремилась идти с ним. Сомнений не осталось — проворонил свою Ритку. Обещал, что не отпустит, не даст в обиду, а сам по собственной глупости чуть ли не в белы рученьки Рощинских шестерок вручил.

Чернышевский тогда поехал бы к Плантатору, не появись Шторм. Оказалось, тот в последний момент решил их встретить. Опоздал на каких-то минут пятнадцать. Появись Игорь чуть раньше, ничего этого могло не случиться.

Порой, глядя на старого доброго друга Штормина, Олег не соображал, на чьей стороне тот играет. Точнее, на чьей понятно — за справедливость, за закон. Но во имя чего?

Игорь всегда старался помочь Олегу. Во времена учебы, с судом, когда в тюрьме был. В общем-то, не без помощи Шторма Чернышевскому удалось выйти из зоны условно-досрочно. Вроде должен благодарить, да глядя на этих троих мужчин, которых считал друзьями, с которыми столько лет шел бок о бок, язык не поворачивался благодарить…