Человек книги. Записки главного редактора - Аркадий Мильчин

Не могу в связи с этим не высказать своего отношения к Вашему письму в редакцию «Литературной газеты». По существу Ваши замечания совершенно справедливы, и я очень сожалею, что доверился целиком энтузиазму Л.Я. Давтян, не проконтролировал как следует ее работу, а те, кто это делал, оказались не на высоте [видимо, я имел в виду помимо Г. Иванова еще и моего заместителя Быкова]. Но, скажу Вам откровенно, форма, которую Вы придали своему письму в редакцию, и некоторые утверждения в нем не показались мне ни корректными, ни точными.

Так, сравнивать судьбу издания с судьбой оригинала – его уничтожением жандармами, на мой взгляд, вряд ли правомерно. Передержкой выглядит и упрек в том, что читатель не поймет, почему текст «Звездочки» напечатан дважды: Вы сами объяснили суть дела в конце своей статьи. Слишком категоричны и гиперболичны общие выводы.

Неточны Вы и когда пишете, что, несмотря на неоднократные Ваши просьбы, издательство не прислало Вам корректуры всего текста. Я и директор издательства узнали о Ваших просьбах только из письма в «Литературную газету». Подписали Вы корректуру статьи в печать, как выяснилось при просмотре, без всяких оговорок. Если Вы просили об этом Л.Я. Давтян, то так и следовало написать.

Некорректно и обвинение нас в том, что мы стремимся сделать издание не лучше, а дороже. Во-первых, недостатки издания – результат самых благих, самых лучших устремлений. Во-вторых, малотиражные факсимильные издания не могут не быть дорогими, так как цена на них устанавливается по себестоимости, а затраты на бумагу и типографские расходы велики.

Наконец, можете мне поверить, что случившееся есть следствие не позиции и методов работы издательства, а непродуманности и редакционно-издательской неопытности Л.Я. Давтян. Наше сотрудничество с очень многими и самыми разными авторами, в том числе из Пушкинского дома, никогда не омрачалось даже подобием тени.

От себя лично не могу не принести Вам извинения за то, что в издании не было обозначено авторство Л.Я. Давтян, чем Вы были поставлены в ложное положение, и за то, что Вам не был показан весь текст сопроводительной брошюры. Очень сожалею об этом.

Прошу Вас, правда, не рассматривать это письмо как официальное письмо издательства. На такое я не был уполномочен.

Всего доброго. Мильчин.

Со всем случившимся и со своим письмом к Я. Левкович я познакомил О.В. Рисса. Он 14 февраля 1982 года написал в ответ:

Проект Вашего ответа зловредной Янине, на мой взгляд, составлен умно и убедительно, благо она сама «подставила» свои бока. Так, наличие корректуры ее статьи, конечно, ставит под сомнение ряд ее обвинений. Думаю, что дело не просто в раздраженности, а в чем-то другом, скорее, просто в фанаберии от комплекса неполноценности.

А затем под впечатлением всей истории 9 марта 1982 года вписал ее в литературный контекст:

…Ваша «детективная история» действительно типична для современной «эпохи», когда развелось столько мелких и крупных подлецов, высшее удовольствие которым доставляет попытка сделать какую-нибудь гадость другому. <…>

Вымышленное обвинение в мнимом письме из бухгалтерии тоже коварным поступком не назовешь. Это даже не отдаленный потомок Яго сочинял, а «духовный» брат (или сестра) того купринского мелкого Галушки (в рассказе «Мирное занятие» или «На покое»), который, выйдя на пенсию, занимается сочинительством кляуз на известных ему лиц. Помнится, Вы когда-то писали мне о каких-то других «грязных» проделках в бухгалтерии. Ужас в том, что кое-кто «клюет» и на такие фальшивки. <…>

Если у Левкович есть какие-то остатки совести, то, полагаю, она поймет, в какую грязную историю ее хотят затащить.

«Альманах библиофила»

Это издание – детище Евгения Ивановича Осетрова, много лет возглавлявшего клуб книголюбов в Центральном доме литераторов. Он основал это издание и, до самой своей кончины в 1993 году оставаясь его главным редактором, подготовил к изданию 28 выпусков.

Первый выпуск «Альманаха библиофила» был напечатан издательством «Книга» в 1973 году в качестве собственного издания. Последующие второй, третий и четвертый выпуски вышли уже с грифом Всесоюзного общества книголюбов (ВОК), а затем издательство начало выпускать «Альманах библиофила» как заказное издание Центрального правления ВОК.

Сотрудничать с Евгением Ивановичем Осетровым работникам издательства «Книга» было весьма непросто. Причин было несколько.

Он, например, предлагал опубликовать сомнительные материалы вроде «Велесовой книги», и стоило приложить немало усилий, чтобы заставить его отказаться от этого и не позорить альманах и издательство. Удалось это только благодаря рецензиям авторитетных историков и лингвистов, которые доказывали, что текст «Велесовой книги» – фальсификация, написанная в XIX или XX веке и примитивно имитирующая древний славянский язык. Осетров же считал, что если подобная публикация вызовет скандал, это прекрасно: все обратят внимание на издание, оно «прославится».

Еще одной бедой было то, что Е.И. Осетров больше заботился о том, чтобы печатать литературоведческие и историко-литературные статьи и материалы (возможно, те, которые ему не удавалось напечатать в журнале «Вопросы литературы», где он с 1968 года служил заместителем главного редактора), чем о публикации профильных библиофильских материалов. А это вызывало недовольство библиофилов. Между тем у альманаха имелась редколлегия. Первоначально она была действительно рабочей, включала А.И. Маркушевича, В.Г. Уткова, А.А. Сидорова (он хотя и не приезжал на заседания, но присылал свои короткие отзывы на присланные ему материалы) и секретаря редколлегии Л.М. Наппельбаум, которую Е.И. Осетров хорошо знал как библиотекаря ЦДЛ. С первого заседания редколлегии я принимал в ней участие как главный редактор издательства «Книга» (впоследствии ЦП ВОК ввело меня в ее состав) и могу засвидетельствовать, что все члены редколлегии читали подготовленные к публикации материалы и докладывали устно или письменно их оценку. Но затем в ее составе стали появляться люди, которые никакого участия в работе редколлегии не принимали. Например, близкие по духу Евгению Ивановичу П.В. Палиевский, В.В. Кожинов, Е.А. Исаев, а также представлявшие руководство Госкомиздата СССР – сначала И.И. Чхиквишвили, а затем сменивший его на посту первого заместителя председателя этого ведомства В.В. Чикин – или представители писательских организаций или комитетов по печати союзных республик И.В. Абашидзе, К.С. Айни, Ю.П. Некрошюс.

В помощники себе Е.И. Осетров в качестве секретаря редколлегии сначала выбрал Ю.М. Акутина, человека знающего, с которым можно было иметь дело, но, к величайшему сожалению, он вскоре скончался. Сменившие же его на этом посту люди были пешками Евгения Ивановича, и работать с ними было очень трудно.