Оскал Фортуны, или Урок выживания - Анастасия Анфимова

Едва Сайо и Сабуро вошли на лужайку, к ним тут же подошли двое юношей. Высокий, статный красавец с короткими светлыми волосами и плотный молодой человек с веселой улыбкой на круглом добродушном лице.

Красавец представился как Зосибо Бакуфо, а улыбчивый оказался Дейко Свино.

— Мой отец, придворный философ, — пояснил он, приглашая на танец зардевшую от восторга Ясако.

— А я сын рыцаря, — красавец склонил красивую голову. — Сейчас служу во дворце.

— Меня зовут Юмико Сайо, — представилась девушка, протягивая руку. — Я воспитанница господ Айоро.

— Ну, кто же не знает лучшую ученицу школы госпожи Дзимо, — проговорил кавалер, очень осторожно придерживая за руку девушку. — И грозу всех сварливых тетушек Канаго.

Сайо быстро взглянула на кавалера.

Юноша улыбался, в светло-серых глазах прыгали веселые чертики.

— Ты так много обо мне знаешь, — проговорила она, делая поворот. — А вот я о тебе совсем ничего.

— О, я скромный «гость сегуна», — вздохнул Бакуфо. — Помогаю распорядителю приемов нашего владыки. Служба необременительная, жаль только все время приходится копаться в старинных фолиантах.

— Выискиваешь какую-то страшную тайну? — спросила девушка, разведя руками.

— Всего лишь пытаюсь найти подходящее объяснение, почему одного придворного поставили впереди другого на дворцовом приеме, — юноша поклонился.

Повинуясь музыке, партнеры стали сходиться.

— Неужели это так важно?

— Ты даже не представляешь насколько! — притворно вздохнул Бакуфо. — Гнев мужчин, слезы женщин, обиды, доходящие до кровных.

— Оказывается, у тебя опасная служба, — стрельнула глазками девушка. Этот веселый и общительный молодой человек ей явно нравился.

— Что ты, моя госпожа! — возразил он. — Лучше иметь дело с десятком вооруженных мужчин, чем с одной Ромоно. Неизвестно, где требуется большая храбрость.

Танец закончился, и они вдвоем подошли к скамеечке. Сайо присела, обмахиваясь веером, а молодой человек остался стоять.

— Просто удивительно, как порой люди из камешка делают гору, — проговорила Сайо. — Я всего лишь любезно предложила тете воспользоваться своим паланкином. А злые языки разнесли такую чудовищную сплетню.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что госпожа Ромоно милая и приветливая женщина? — вскинул брови Бакуфо.

— Столь приятной в общении госпожи я еще не встречала, — ответила девушка.

— Разреши, я передам твои слова моему начальнику, — попросил юноша.

— Это еще зачем? — насторожилась она.

— Год назад у него был с ней скандал на празднике цветения риса, — пояснил Бакуфо. — И тогда он мне сказал, что если я отыщу хотя бы одного человека, который назовет Фуро Ромоно доброй женщиной, он заплатит мне золотой.

Молодой человек произнес это с таким серьезным выражением лица, что Сайо не выдержала и засмеялась.

К скамейке подошла Сабуро в сопровождении сына философа. Судя по радостным улыбкам, у них тоже было хорошее настроение. Сайо станцевала с Бакуфо еще два танца, потом ее пригласил важный придворный чиновник, расспрашивавший о здоровье господина Айоро, за ним еще один молодой человек, вообще не проронивший ни слова. Следующий танец попросил Дейко Свино. Сайо видела, как помрачнела Ясако, но не стала отказываться. Едва заиграла музыка, юноша начал расспрашивать девушку о подруге. Решив ничего не скрывать, Сайо сообщила, что Сабуро действительно дочь десятника соратников сегуна. Однако это не избавило ее от множества других вопросов. Как давно госпожа Сайо знакома с Сабуро-ли? Правда, что Сайо-ли хорошо знает ее отца? Любит ли прекрасная Ясако стихи? Какие цветы ей нравятся? За вопросами незаметно закончился танец.

Сайо подошла к подруге. Сабуро пригорюнившись сидела на лавочке. Заметив подругу, она отвернулась и мрачно уставилась на живую изгородь.

Однако когда девушка пересказала подруге их разговор с Свино, тучи, набежавшие на личико Ясако, моментально исчезли.

— И что ты ему сказала? А он? А ты?

Сайо едва успевала отвечать на град вопросов. От дальнейшего допроса ее спас Бакуфо. Девушка с огромным удовольствием пустилась с ним в пляс.

Давно уже стемнело, и слуги разожгли повсюду множество ярких бумажных фонариков. Проголодавшись, Сайо рассталась с приятным молодым человеком и пошла к накрытым столам. Там еще чинно беседовали солидные дамы, не обращавшие на нее никакого внимания. Перекусив, девушка заторопилась на лужайку для танцев и едва не наскочила на широкоплечего, коренастого мужчину с мечом за поясом.

— Госпожа Сайо-ли? — спросил он, поклонившись. В ярком свете фонарей сверкнула ранняя лысина.

— Да, мой господин, — насторожилась девушка.

— Я Минамо Ёсо, десятник стражи покоев, — мужчина выпрямился и внимательно посмотрел на испуганную девушку. — Я прошу тебя потанцевать со мной.

— Откуда ты меня знаешь, мой господин? — спросила Сайо, не торопясь протягивать руку.

— Твоя опекунша Айоро-ли рассказывала о тебе так много хорошего, что я не мог не взглянуть на тебя, — скупо улыбнулся соратник. — А когда увидел, не мог не пригласить на танец.

— А разве можно танцевать с мечом, мой господин? — поклонилась пришедшая в себя Сайо.

— Я приказал оркестру сыграть миори, — улыбнулся воин. — Я надеюсь, тебе знаком этот танец?

— Конечно, Ёсо-сей, — ответила девушка. Миори один из самых древних танцев исполняющихся по сей день. Когда-то благородные воины не расставались с мечом даже во время праздника, и фигуры танцев той поры были специально приспособлены для вооруженных мужчин. Постепенно о них позабыли за исключением миори.

— Как же я могу отказать в такой просьбе, мой господин, — Сайо протянула кавалеру руку, и они вдвоем вошли на поляну.

Заиграла тихая заунывная музыка. Кроме них отыскалось немало пар, решивших станцевать столь древний и сложный танец.

— Эти серьги очень идут к твоим глазам, — во время первой же фигуры сделал комплимент Ёсо.

— Благодарю, мой господин, — поклонилась Сайо.

— Это сульские изумруды, — продолжил мужчина, взяв партнершу за кончики пальцев. — Только у них бывает такой насыщенный зеленый цвет.

— Увы, мне их происхождение неизвестно, Ёсо-сей — вздохнула девушка, делая поворот.

— А вот жемчуг твоего ожерелья из северных рек, — десятник, казалось, не замечал холодной любезности Сайо. — Весь, кроме трех центральных жемчужин. Они с Куршавских островов, что на далеком юге. Ловцы добывают их с большой глубины в водах, кишащих огромными хищными рыбами и ядовитыми морскими гадами.

— Для воина ты прекрасно разбираешься в драгоценностях, мой господин, — проговорила Сайо, пристально взглянув на партнера. Волевое лицо с твердым, резко вырубленным подбородком, который не могла скрыть густая короткая борода, густые сросшиеся брови. Внимательный и спокойный взгляд светло-карих глаз.

— По долгу службы мне нельзя покидать дворец без личного разрешения сегуна, — ответил десятник, разворачиваясь в танце. — Поэтому в свободное время я читаю о драгоценных камнях.

— А как же твоя семья, Ёсо-сей? — спросила девушка.

— Моя супруга умерла четыре года назад, дочь воспитывает сестра, — ответил мужчина. — Так что мое свободное время пока принадлежит только мне.

Музыка смолкла. Партнеры обменялись поклонами.

— Надеюсь еще увидеться с тобой, Сайо-ли, — проговорил десятник. — А сейчас я тебя покину. Служба.

Девушка встала у зеленой стены, глядя вслед уходящему воину. Даже от его походки веяло спокойной уверенностью и спящей силой.

— Куда ты пропала, Сайо-ли? — подбежал радостно улыбающийся Бакуфо. — Я так мечтал пригласить тебя на танец.

— Не только тебе, мой господин, хочется со мной потанцевать, — раскрыв веер, проговорила девушка.

— Тогда под конец праздника я буду совсем пьяный, — тяжело вздохнул молодой человек.

— Это еще почему?

— С горя, — пояснил Бакуфо.

— С какого?

— Когда твоя мечта танцует с другим, — дурашливо всхлипнул юноша. — Остается лишь заливать горе красным вином.

Девушка засмеялась и протянула ему руку. Она станцевала с Бакуфо еще пару танцев, потом он отошел «по важным делам», и девушку тут же пригласил вертлявый красавец с длинными темно-каштановыми волосами, весь танец пытавшийся произвести впечатление своим остроумием. Но вид крашеных волос у молодого мужчины вызывал у Сайо легкую брезгливость. Девушка еле дождалась появления Бакуфо. Юноша стал рассыпаться в извинениях, но внезапно музыка смолкла, и в наступившей тишине раздался звонкий хлопок. Над парком взвились в небо разноцветные огни. Начался фейерверк.

— Эти огненные цветы напоминают мне нашу встречу, — тихо и очень серьезно проговорил Бакуфо.