Оскал Фортуны, или Урок выживания - Анастасия Анфимова

Александра пошевелила пальцами. Работают. Пощупала ладонь. Вроде все нормально.

— Десантница влопалась, — пробормотала она, оглянувшись. — Осталось только научиться лбом кирпичи разбивать да по пьянке в фонтанах купаться.

Шутки шутками, но с разбитой лавочкой нужно что-то делать. Тем более, что привлеченный шумом из людской, почесывая грудь и зевая, вышел Фусан.

Увидев Алекс возле разбитой скамейки, старик застыл с открытым ртом.

Александра, глупо улыбнувшись, развела руками.

— Так получилось.

— Ты что, совсем осатанел от своей Ции? — зашипел Фусан, испуганно оглядываясь. — Хозяйское добро портить! Предупреждение хочешь заработать?

— Не хочу! — огрызнулась Алекс. — Я же говорю, случайно вышло!

— Давай тогда доламывай, — проговорил старый слуга. — Скажем, что трещина была.

— Угу! — обрадовалась Александра и пулей метнулась в каретный сарай. Минут через десять от скамейки остались только два одиноких столбика.

И хотя происшествие казалось мелким и незначительным, Симара с самым надменным видом сообщила Алекс, что от «предупреждения» ее спасла только «доброта» госпожи Сайо-ли и ее, Симары, личное заступничество.

Александра с проникновенным видом поблагодарила «тетю Симу» за «материнскую» заботу, обещая по гроб жизни не забыть благодеяний. Вечером они с Тотигой приладили новую доску. Причем художник вел себя с Алекс предельно вежливо и даже предупредительно. Да и остальные слуги время от времени бросали в ее сторону опасливые взгляды. Очевидно, Фусан не счел необходимым скрывать от слуг истинную причину гибели скамейки. Александра мысленно плюнула и, усевшись возле светильника, принялась разбирать очередные листки книг монаха Линя, правдиво описавшего быт и нравы племен леса и Дикой степи. С каждым днем это получалось у нее все лучше и лучше.

Казалось, жизнь вновь вошла в скучную колею. Она кормила Серого, когда прибежал Тим.

— Алекс! Господин Айоро хочет выехать в сад.

«Желание господ — закон, — грустно подумала она, снимая рабочую куртку. — Все дела бросай, беги исполнять».

Сотник уже самостоятельно спускался со второго этажа и даже выходил на крыльцо. Правда иногда его поддерживала Симара, ни на минуту не оставлявшая раненого одного.

Александра подкатила кресло к лестнице на крыльцо. Усевшись, Айоро отпустил служанку заниматься своими делами, а Алекс приказал отвезти его в сад. Мысленно пожав плечами, она безропотно покатила коляску мимо облетевших яблонь.

— Правда, что ты каждое утро делаешь воинские упражнения? — вдруг резко спросил сотник.

— Я не знаю, какие они, мой господин, — насторожилась Александра. — Просто, если я не сделаю их утром, то весь день чувствую себя плохо.

— Покажи, — потребовал Айоро.

— Где, мой господин? — спросила Алекс.

— Поставь кресло вон под то дерево, — распорядился сотник. — И покажи мне то, что выполняешь каждое утро.

Александра подчинилась. Сделав последний выпад, она застыла, глядя на закутанные одеялом ноги Айоро. Даже такой «добрый» господин мог посчитать дерзостью прямой взгляд слуги.

— Нет, — вынес вердикт сотник. — Это упражнения для безоружной руки. Ты не воин.

«Я никогда им и не называлась», — подумала Алекс, искоса глядя на молчавшего Айоро. Похоже, ему пришла какая-то мысль, и он ее «думал».

— Найди Симару, — наконец, приказал он. — Пусть она откроет выдвижной ящик под моими доспехами. Там есть длинный футляр с желтым тигром. Принеси его. Я здесь посижу.

— Да, мой господин, — поклонилась Александра и поспешила в дом. Нужно поторопиться, а то чего доброго замерзнет хозяин.

Симару отыскал в бывшей комнате Махаро. Тим, Ция и Агути под ее мудрым руководством вытаскивали мебель и скатывали ковры. Выслушав ее, служанка со вздохом пошла наверх. В спальне господина Айоро в углу за стеклянной дверкой стоял полным комплект доспехов. Симара покопалась в связке ключей, что гордо таскала на поясе, и с трудом отыскав маленький ключик, открыла длинный выдвижной ящик. Внутри лежал черный футляр с разъяренным тигром на крышке. Подхватив его, Александра поспешила к господину. Ей очень хотелось взглянуть, что же там внутри. Но ящичек просто так не открывался.

Айоро уже не сидел, а медленно прохаживался вдоль ряда деревьев. Увидев его на ногах, Алекс пустилась бегом.

— Вот, господин, — протянула она футляр.

Сотник сел в кресло.

— Положи на землю.

Александра выполнила.

— Видишь, по бокам две шишечки?

— Да, мой господин, — кивнула Александра, сообразив, наконец, как открывается ящик.

— Нажимай, — продолжал командовать Айоро.

Сухо щелкнуло, и крышка слегка приоткрылась.

— Открывай.

На темном бархате лежали два черных клинка.

— Подай, — сотник протянул руку.

— Который из них, мой господин? — уточнила Алекс.

— Любой, — поморщился тот.

Приглядевшись, она заметила, что мечи выполнены из темно-вишневого, почти черного дерева. Длинная, обмотанная шершавой кожей рукоять, бронзовая гарда и гладко отшлифованное лезвие, на котором, однако, ясно видны следы ударов.

— Бери второй, — приказал Айоро.

— Я простолюдин, мой господин, — напомнила Александра.

— Он учебный, глупец! — рявкнул сотник.

Алекс пожала плечами и взяла клинок. Посмотрев на господина, перехватила ладонями рукоять меча и замерла. Айоро вскочил на ноги и нанес резкий рубящий удар. Александра отскочила, но самое острие мазнуло по боку, заставив поморщиться.

— Неплохо, — проговорил сотник, вытирая пот. — Двигаешься ты быстро.

Он сел на кресло и перевел дух.

— Пока достаточно, — сказал Айоро, запахивая халат. — Поехали домой.

У крыльца Алекс предложила позвать кого-нибудь, чтобы втащить коляску наверх. Но господин отказался. Опираясь на ее плечо, он самостоятельно добрался до своей комнаты и только там тяжело рухнул на кровать. Вокруг него сразу захлопотала Симара.

— Иди, занимайся своими делами, — сказал он Александре. — А с завтрашнего дня будешь помогать мне в тренировках.

— Да, мой господин.

Алекс поклонилась и вышла, с трудом удержавшись от широкой улыбки. Перспектива, хоть чуть-чуть научиться владеть мечом, вернула Александре хорошее настроение. Кажется, и на ее улице наступил праздник.

Глава III. Мы выбираем, нас выбирают

И какой путь он изберет? Оба вели к ужасу и смерти.

Никогда еще в своей жизни Сайо так не завидовала. Знакомство Сабуро с сыном придворного философа переросло в бурный роман. Свино не только забросал ее письмами с признаниями в любви, но и умудрился несколько раз встретиться и переговорить. Когда Ясако приезжала домой из школы, она отпускала наемный паланкин у самых ворот дворца и остаток пути до казарм соратников шла пешком. Вот тут то, как бы случайно, и появлялся Свино. Почти триста шагов они шли рядом, обмениваясь короткими репликами и пламенными взглядами. Знал ли философ об увлечении сыночка или нет, пока оставалось тайной.

Через восемь дней после дня рождения Фанико Тойо, барон Сиро объявил о предстоящей свадьбе своего сына и дочери секретаря сегуна господина Тойо. Сразу же после этого Фанико перестала посещать школу госпожи Дзимо. Теперь у нее появились дела поважнее.

А вот у бедной Сайо не было никакой личной жизни. Ни красноречивый Бакуфо, ни знаток драгоценных камней Ёсо так и не дали о себе знать. Добрая Сабуро как могла ее утешала:

— Чего ты расстраиваешься? Не такой уж Бакуфо и симпатичный. Одни уши чего стоят. Большие, как парадный зонтик сегуна, — говорила она, провожая подругу до паланкина.

Девушка с благодарностью посмотрела на Ясако. Та продолжила с прежним накалом:

— Про Ёсо вообще лучше не вспоминать. Мало того, что старый, еще и лысый. Вот увидишь, скоро твой опекун станет первым всадником, и отбоя от женихов не будет.

Прибыв в усадьбу, Сайо увидела, что Айоро уже чинно вышагивает по дорожке сада, опираясь только на толстую трость. Симара держалась немного позади, готовая в любой момент прийти на помощь господину.

Девушка тут же приказала носильщикам остановиться, покинула паланкин и направилась к опекуну. Заметив ее, сотник приветливо взмахнул рукой.

— Я рада, что тебе уже лучше, мой господин, — поклонилась Сайо.

Запахнув ворот теплого халата, Айоро предложил ей прогуляться.

— Сегун прислал письмо, — проговорил он, тяжело ступая. — На одиннадцатый день месяца Окуня назначено мое чествование. Нельзя же предстать пред очи его высочества больным. Вот хожу, разминаюсь.

— Главное не переусердствовать, мой господин, — осторожно заметила девушка.