Оскал Фортуны, или Урок выживания - Анастасия Анфимова

— Я рад, что вы посетили наш праздник, — проговорила тучная пожилая женщина, очевидно, мать Фанико.

— Мы пришли всех раньше, чтобы первыми вручить подарки нашей лучшей подруге, — сказала Сайо, поклонившись.

— Подарки будут дарить в свое время, — напомнил господин Тойо.

— Ну, тогда мы их покажем, чтобы порадовать твою дочь уже сейчас, мой господин, — улыбнулась Сайо.

Секретарь посмотрел на дочь, которая ответила ему умоляющим взглядом, и рассмеялся.

— Ладно, девочки, показывайте.

Вдвоем с супругой они стали осматривать накрытые столы, обмениваясь негромкими замечаниями. Потом госпожа Тойо тяжело уселась на скамеечку у главного входа в павильон, ее супруг направился к украшенному аркой проходу в зеленой стене кустарника, за которой виднелась верхушка такого же шатра.

Девушки отошли в сторонку.

— Это тебе от меня и господ Айоро, — сказала Сайо, протягивая черную коробочку. — На день рожденья.

— Какие красивые! — проговорила Фанико, с жадным вниманием разглядывая серьги в виде дельфинов. — Большое тебе спасибо.

— Прости, Тойо-ли, — поклонилась Сабуро. — Мои родители не так богаты, как опекуны Сайо. Поэтому я прошу тебя не обижаться на скромный подарок.

Девушка достала из-за пояса длинный узкий футляр.

— Вот возьми, пожалуйста.

Тойо аккуратно открыла крошечный ящичек. Но черном бархате белела длинная серебряная заколка с небольшой, искусно сделанной золотой бабочкой.

— Благодарю тебя, Сабуро-ли, — Фанико в знак самых лучших чувств легонько пожала пальцы Ясако.

В это время возле павильона остановились еще одни носилки. Из них выбралась молодящаяся дама в кричаще ярком платье и тоненькая девушка в скромной коюбе.

— Кто это? — тихо спросила Сайо.

Фанико бросила быстрый взгляд.

— Баронесса Томоро. Простите, девочки, пойду встречать.

— Конечно, Тойо-ли, — улыбнулась Сайо. — Иди, у тебя еще столько дел.

Дочь секретаря ответила обворожительной улыбкой, и ловко обходя столики, поспешила навстречу новой гостье.

Постепенно павильон наполнялся нарядно одетыми женщинами и девушками. Каждую из них мать и дочь Тойо встречали радушными поклонами и приглашали отведать скромного угощения. Одноклассницы Фанико образовали свой кружок, где, посмеиваясь, вспоминали школьные истории, ревниво разглядывали наряды друг друга. Из-за зеленой изгороди доносился негромкий гул мужских голосов.

Блистая шикарными нарядами и драгоценностями, появились придворные дамы. Увидев опекуншу, Сайо взяла подругу за локоток и направилась к Айоро.

— Моя госпожа, — поклонилась она. — Разреши представить тебе мою подругу Ясако Сабуро.

Дама милостиво кивнула в ответ на глубокий поклон дочери десятника.

— Как здоровье твоего уважаемого отца? — любезно спросила она.

— Благодарю за заботу, моя госпожа Айоро-ли. Отец здоров и просил передать тебе свое уважение и почтенье.

— Я не забуду его заботы и самоотверженность в нашем путешествии на север, — с этими словами госпожа Айоро поклонилась, дав понять, что аудиенция закончена.

Сабуро правильно поняла намек и, поклонившись, отошла к одноклассницам.

— Как себя чувствует мой супруг? — первым делом спросила опекунша.

— Когда я направилась сюда, он отдыхал, моя госпожа, — ответила воспитанница. — Симара говорит, что выздоровление идет даже быстрее чем обычно. Господин Айоро очень сильный человек.

— Ты даже не представляешь насколько, — согласилась женщина и, улыбнувшись, спросила:

— Как тебе здесь?

— Парк великолепен, — ответила девушка. — А больше я пока ничего не видела.

Айоро негромко рассмеялась.

— Я не буду чрезмерно опекать тебя, — проговорила она. — Веселись, радуйся прекрасной погоде, щедрому угощению и не самому плохому обществу.

— Спасибо, Айоро-ли, — поклонилась воспитанница.

— Но если случится неприятность, — стала серьезной опекунша. — Находи меня немедленно. Не пытайся выпутаться самостоятельно.

— Я выполню твои пожелания, моя госпожа, — твердо пообещала Сайо и тут же спросила. — Господин Айоро сказал, что если мне предложат переночевать, я могу остаться.

— Не можешь! — нахмурилась опекунша и, глядя на удивленную воспитанницу, улыбнулась. — А должна!

— Я поняла тебя, Айоро-ли, — поклонилась воспитанница, в душе надеясь, что подобного предложения не последует. Они обсудили наряды некоторых дам, при этом опекунша высказала целый ряд критических замечаний, а воспитанница в основном помалкивала, ограничиваясь многозначительными междометиями. К сожалению, поупражняться в злословии долго не пришлось. Гостей пригласили на соседнюю лужайку, где была сооружена сцена и расставлены длинные скамейки, разделенные проходом.

Почти вровень со сценой располагался невысокий помост с тремя креслами. Из прохода в живой изгороди напротив чинно выходили нарядно одетые мужчины, занимая свою часть посадочных мест. Как заметила Сайо, молодых людей оказалось не так уж и много, в основном это были солидные, взрослые мужчины. Едва все успели занять свои места, появился отец именинницы. Низко кланяясь, он сопровождал невысокого, полноватого мужчину в желто-голубой одежде с бриллиантовым гербом Канаго на груди и двух женщин: немолодую статную красавицу и девушку, ровесницу Сайо. Наряды жены сегуна и его старшей дочери сверкали золотом в свете заходящего солнца. Собравшиеся приветствовали властителя низким поклоном. Канаго благожелательно кивнул и прошел на помост.

— Это их высочества и принцесса Сато, — вполголоса проговорила Айоро. — Нет наследника и еще двух принцесс.

— А почему? — поинтересовалась воспитанница.

— Они еще слишком молоды, — пояснила опекунша. — Принцу Муно всего шесть лет.

Шум затих. Слуги быстро расставили вдоль края сцены яркие фонарики. На помост поднялся маленький пышно одетый человечек с губастым лицом и длинными седыми волосами. Низко поклонившись сегуну и гостям, он заговорил писклявым голосом, иногда тоскливо подвывая.

— Я, Эдо Роздо, придворный драматург господина Канаго, хочу представить новую пьесу «Сито и Гито.» В ней пойдет речь о двух влюбленных, принадлежащих к враждующим родам. Не в силах сделать выбор между верностью семье и любовью, они убивают друг друга. На их похоронах главы родов клянутся в вечной дружбе.

Первые полчаса Сайо было откровенно скучно. Высокопарные, неживые диалоги производили гнетущее впечатление. Но постепенно трагедия, разворачивавшаяся на сцене, увлекла девушку. Искусная игра пожилого актера, исполнявшая рольСито, заставила ее сопереживать героине, поставленной перед жестоким выбором между родовой честью и любовью к сыну врага.

Да и другие актеры не подкачали. Сцена ссоры, закончившаяся смертью брата Сито, заставила Сайо непроизвольно вздохнуть.

С короткими перерывами спектакль продолжался до наступления темноты. После того, как сегун пару раз ударил ладонью об ладонь, гости Тойо разразились громкими аплодисментами. При этом многие зрители кидали на сцену золотые и серебряные монеты. Актеры кланялись и жмурились от удовольствия под денежным дождем, даже если какая монетка и ударяла кого-нибудь из них.

Настала пора отведать праздничного угощения. Женщины потянулись в одну сторону, мужчины в другую. Вместо знакомых павильонов уже стояли накрытые столы, расположенные буквой «Т». Слуги провожали гостей к отведенному им месту. Сайо хотела сесть с Айоро, но опекуншу пригласили в начало стола поближе к госпоже Тойо и имениннице, а воспитанницу усадили подальше к одноклассницам. Девушки быстро разобрались между собой, и Сайо оказалась рядом с Сабуро.

— Как тебе пьеса? — вполголоса спросила она, жадными глазами разглядывая аппетитно пахнущие кушанья.

— Очень слабо, — ответила Сайо. — Спасает только игра актеров.

— А мне понравилось, — возразила подруга.

Слуги разлили по бокалам белое вино. Пир начался. Потом настал черед дарить подарки. За спиной Фанико на столике выросла гора коробочек и обернутых шелком свертков. Не успели последние из гостей одарить именинницу, как с той поляны, где показывали пьесу, донеслись звуки музыки.

— Девушки, красавицы! — обратилась к собравшимся госпожа Тойо. — Идите танцевать, а то кавалеры заждались.

Исключая близких родственников, благородные мужчины и женщины тонгойской империи редко праздновали за одним столом. По традиции пировали они всегда раздельно, встречаясь только в помещении для танцев. Именно здесь юноши и девушки заводили знакомства, тут назначались свидания и произносились первые признания в любви. Только на танцплощадке юноша мог подойти и заговорить с незнакомой девушкой, не рискуя прослыть невежей и грубияном. А девушка могла себе позволить пококетничать, без риска считаться вульгарной и распущенной. Не удивительно, что танцевать благородная молодежь любила и умела.