Беспощадный. Не русские идут - Василий Головачев

– А ты?

– Я устроюсь в рубке. – Он бесшумно растворился в темноте.

Данилин покачал головой, пролез в замаскированную каюту, предназначенную скорее всего для отдыха экипажа, обнаружил две подвесные койки и растянулся на одной из них, не снимая одежды. Через минуту сон сморил и его.

Проснулся он от предчувствия беды.

Рывком поднялся, открывая глаза.

Катер не двигался, слегка покачиваясь с боку на бок.

Скрипели снасти, с палубы доносились голоса, стук, позвякивание, скрип металла о металл.

Иллюминатор казался окном в морскую синь – наступило раннее утро.

Голоса на палубе смолкли и взорвались хором.

Данилин разобрал сомалийское слово «долор» – платить, вылез из своей каюты, но Брана в первой не обнаружил. Тогда он поднялся в рубку.

До берега было далеко, не меньше пяти километров, отчего он виделся на западе волнистой жёлто-бурой полоской.

Рядом с катером покачивался на волнах другой катер, побольше «Миража», но гораздо более затрапезного вида: с облезлыми бортами, ржавыми поручнями, вмятинами и пробоинами на рубке и – крупнокалиберным пулемётом на носу. Ствол пулемёта был направлен на «Мираж», а на его станину небрежно опирался рослый европеец, судя по бледной небритой роже, в грязном военном мундире, с грязным же синим беретом, сдвинутом на ухо.

Кроме него, на палубе катера торчал негр в пятнистой куртке, в таком же берете, с автоматом под мышкой – самым настоящим «калашниковым», а из окна рубки выглядывала ухмыляющаяся чёрная рожа другого негра.

Ещё трое сомалийцев в комбезах американских морских пехотинцев, увешанные оружием, обступили на палубе «Миража» Даара и Брана в бурнусе, прячущего руки в рукавах. Негр-рулевой лежал у их ног, обхватив затылок ладонями.

Данилина заметили.

Один из пиратов (сомнений в том, что это именно пираты, не оставалось) направил на рубку автомат, поманил его на палубу.

Сомалийцы залопотали, второй из них, худой и жилистый, оттолкнул вышедшего из рубки Данилина и залез туда, юркнул вниз.

Данилина подтолкнули в спину стволом автомата, жестом велели поднять руки, сноровисто обшарили. Он спокойно сложил руки на затылке, перехватил короткий предупреждающий взгляд Брана, означающий: ждать!

Сомалийцы заговорили, размахивая перед носом Даара кулаками. Тот ответил, помогая себе энергичным жестикулированием. Вёл он себя очень адекватно, как свой, а жесты помогали держать руки открытыми, свободными, что говорило о его спецназовских навыках.

Несколько раз в его речи прозвучало слово «эмерико», и Данилин понял, что Абдула пытается объяснить налётчикам причину пребывания на катере «американского гражданина».

На Даара заорали сразу двое.

Снова раздалось слово «долор»: у сомалийца требовали заплатить за что-то: то ли за то, что он «незаконно» вёз Данилина, то ли вообще за проход в водах, контролируемых местными полевыми командирами.

Даар развёл руками.

Его ударили прикладом автомата в живот.

Данилин косо глянул на Брана и понял, что пришла пора действовать.

Сомалиец, ударивший Даара (тот согнулся от боли, но успел сунуть руку под мышку), повернулся к Данилину, заорал, замахнулся автоматом.

Дальнейшие события развернулись в течение нескольких секунд.

Одним движением Данилин вырвал у сомалийца автомат и ударом приклада в скулу сбросил пирата в воду.

Второго мгновенно скрутил оживший Бран, также отбирая у него автомат.

Данилин прыгнул на борт чужого катера, ударом ноги сбросил негра с «калашом» в воду и обработал запоздавшего с реакцией, открывшего рот пулемётчика.

Бран нырнул в рубку, чтобы перехватить спустившегося в каюту третьего члена банды.

Ухмылявшийся за штурвалом катера негр выдернул из окошка рубки голову, схватился за оружие, но Данилин не остановился в движении, продолжая держать темп, и успел ворваться в рубку до того, как рулевой начал стрелять.

Из рубки на палубу «Миража» вышел Бран.

Даар разогнулся, шаря по сторонам глазами, держа руку на рукояти торчащего за пазухой пистолета. Затем расслабился. Подошёл к борту катера, посмотрел на барахтавшихся в воде пиратов, погрозил им пальцем, бросил какую-то короткую фразу на сомалийском, означавшую, очевидно, что-то вроде «не балуйте».

– Никого не убили?

– Зачем? – буркнул Бран.

– Это правильно, нам бы этого не простили. Однако ловко вы их обработали. Сколько тебя знаю, а видеть, как работают витязи, не доводилось.

– Что дальше? – нетерпеливо спросил Данилин.

Вскочивший на ноги рулевой «Миража» выдернул откуда-то автомат, и тоже – русский «калашников», направил ствол на отфыркивающихся в воде пиратов, помог им забраться на катер, отобрал оружие и уложил рядом с пулемётчиком.

– Предлагаю связать всех покрепче, закрыть в трюме, вывести из строя передатчики, рации и мобильные телефоны, – ответил Даар. – Часа через два они освободятся, но мы уже будем на месте. К счастью, эти парни из клана Дир, соперничающего с кланом Дарод, поэтому в Бууште, принадлежащей дарод-сомалитам, мы будем в безопасности.

– Заканчиваем, – согласился Бран.

Они быстро загнали примолкших пиратов в трюм их судёнышка, связали всех таким образом, чтобы те не смогли освободиться по крайней мере часа два-три, побросали за борт их рации и мобильники, а также оружие вместе с пулемётом, и заперли дверь трюма.

Через минуту после этого «Мираж» помчался в прежнем направлении, оставив за кормой катер пиратов.

Данилин и Бран спустились в общую каюту. Вскоре к ним присоединился жизнерадостный Даар, с уважением оглядел обоих.

– Круто справились! Аж слюнки потекли. Прошу прощения.

– Чего они хотели? – спросил Данилин.

– Получить «таможенный сбор», – усмехнулся сомалиец.

– За что?

– За пересечение морской границы «независимого» государства Дирстан.

– Я так и думал.

– Может, поучите меня работать, как вы?

Данилин покосился на спутника.

– Вряд ли у нас будет время на это. Появишься в России – милости прошу в одну из школ Рати.

– Сэнк ю, мистер американец, – засмеялся Даар. – Ну что, господа переговорщики, давайте завтракать? У нас ещё час пути, если никто больше не перехватит.

– Горячий чай можешь сделать?

– Без проблем. – Сомалиец исчез.

– Мы прошли всего лишь простейший тест на профпригодность, – хладнокровно сказал «араб» Диомид Аполлинариевич. – Это были только цветочки.

– Догадываюсь, – улыбнулся Данилин. – Ягодки впереди.

Санкт-Петербург

Буй-тур

Конференция заканчивала работу в шесть часов вечера, поэтому Буй-Тур успел к её завершению вернуться в институт и у выхода из конференц-зала перехватил Аглаю, появившуюся с какой-то женщиной.

– А я тебя жду.

– Тебя не было на моём докладе, – огорчённо сказала девушка.

– Так получилось. Надеюсь, ты дашь мне его почитать?

– Конечно, с удовольствием, он у меня на диске записан.

– Как на него прореагировали делегаты?

– Очень хорошо, даже замечательно, хлопали долго.

– Значит, ты хороший докладчик. – Буй-Тур заметил брошенный украдкой взгляд на часы и заторопился: – У меня предложение: что, если нам вместе поужинать?

– Меня дома ждут, – начала девушка нерешительно, потом посмотрела на полное надежды лицо Буй-Тура и махнула рукой: – А, подождут, если недолго. Куда ты хочешь пойти?

– На Московском проспекте есть одна хорошая кафешка.

– Поехали, – согласилась Аглая.

– Ник, подойди к машине, – скомандовал Буй-Тур по мобильному.

Девушка посмотрела на него вопросительно, и он добавил:

– Водителя вызываю.

Они вышли из института в толпе делегатов конференции, среди которых мелькнули Влад и Борис.

Ник уже ждал командира возле «Ауди».

– На Московский, – сказал ему Гордей. – Ужинать едем.

Оперативник бросил оценивающий взгляд на Аглаю, кивнул и сел за руль, не решившись на шутку.

– Гордей Мироныч, – заговорил в микронаушнике рации голос Уса, – к вам направляется этот наглый журналюга.

Буй-Тур оглянулся.

К машине действительно спешил Канчельскис с фотоаппаратом в руке. Он и здесь, на конференции, уже приобрёл славу скандалиста, взяв интервью у двух докладчиков и переврав их ответы в эфире радиостанции «Свободная Эстония», вещавшей на Россию.

– Еле успел, – подбежал он к Аглае, собравшейся сесть в машину; ни с ней, ни с Гордеем он не поздоровался и его мнения не спросил, можно ли поговорить с его спутницей. – Я слышал, вы выступали с темой о России, якобы она душа мира и всё такое прочее. Ответьте на несколько вопросов для газеты «Новости».