Солнце бессонных - Юлия Колесникова

Весь двор уже прилично замело снегом. Около дома образовались мелкие сугробы, и фонарики, поставленные вокруг участка и вдоль дорожки, под слоем снега светили так нежно и приглушено, что казались маленькими светлячками.

— Что случилось с тобой в кафетерии?

Только мы вышли из машины, Калеб сразу же привлек меня к себе, и, уткнувшись ему в ворот, я было испугалась, что сейчас расплачусь. Но слез не было. Значит, он все-таки заметил, а я подумала, что хорошо смогла скрыть, как расстроена. Калеб уже хорошо знал меня и чутко реагировал на изменения моего настроения.

Он дотронулся промерзлой рукой к открытому участку кожи на моем запястье и несколько минут простоял молча, словно к чему-то прислушивался, но я знала, он смотрит мое прошлое, и я не возражала, там не было того, почему я стала вялой и апатичной. Я сначала вздрогнула от его привычного холодного прикосновения, но спустя время перестала замечать, — рука, словно оцепенела, как и сам Калеб.

— Почему ты расстроилась?

— Трудно объяснить, — я не хотела говорить здесь на улице.

Дома собрались все. Терцо вернулся из Лондона, и они с Гремом обсуждали поездку отца. Самюель с кем-то говорила по телефону, но увидев меня, почти сразу же положила трубку. Вид у всех был каким-то заговорщицким, так как они отложили все, только я появилась в гостиной. Мне было не до их дел, и я промолчала.

— Ну как съездили?

— Плодотворно, — отозвалась я, и пошла наверх, оставляя Калеба объясняться.

Знакомое чувство депрессии охватило мое тело, и чтобы подавить накатывающую волну паники, я легла на пол, так и не раздевшись. Я так же не стала оборачиваться на скрип двери. Не раздалось ни каких шагов, но за секунду под кем-то прогнулась кровать, и снова замерла.

Я повернула голову к кровати и увидела Калеба. Уже без пальто, развалившегося на моей кровати, словно она столетиями принадлежала ему. Как он красив, невольно подумала я, и сердце болезненно сжалось. Красивее любого, кого я когда-либо встречала. Без привычных джинсов и футболки, он выглядел старше, и это только усугубляло тревожное сердцебиение.

— Скажи честно — ты считаешь меня ребенком?

Я так и не шелохнулась, продолжая лежать на полу, только теперь смотрела в потолок.

— Нет. И никогда не считал. Иногда мне кажется ты старше меня. Все то, что ты пережила, отразилось на твоем внутреннем мире, и внешне при этом ничуть не изменило тебя. Возможно, выглядишь ты на шестнадцать лет, но только выглядишь, а вот на самом деле, как я подозреваю тебе уже лет сто. И твои родители впарили мне старушенцию, замаскировав ее под подростка.

Я рассмеялась, в один миг расслабившись. Какой нужно быть дурой, чтобы так себя накручивать?! Перебравшись к нему на кровать, я позволила Калебу снять с себя куртку, шапку и ботинки. Уютно устроившись в кольце его рук, я о многом думала. Калеб мне не мешал.

— Разве мог бы я так целовать ребенка? — спустя минут пятнадцать спросил Калеб. Следом за вопросом он наклонился надо мной и, играя, прикоснулся к уху, затем спустился вниз по шее.

Его рука принялась расстегивать замок на свитере, а следом за рукой губы Калеба проложили легкую дорожку вдоль выреза футболки. Он как никогда раньше провел рукой вдоль моей спины и, замерев ниже копчика, прошелся вдоль ноги. От сладкой истомы, накатившей на мое тело, я не могла пошевелиться, и просто ожидала, что он сделает в следующий миг. Его рука, как и с утра, накрыла мою грудь, и нежно сжала. Тихо застонав, я грубо притянула его голову, цепляясь за волосы, ероша их. Поцелуй вышел таким страстным, что когда Калеб резко отстранился от меня, мы все еще глубоко дышали.

— Так как? Ты думаешь, я считаю тебя ребенком? Разве ты не видишь, как я желаю обладать тобой? — прошелестел его голос возле моего уха, и дрожь в моих руках стало трудно скрывать.

— Вижу, и хочу того же не меньше тебя.

Мне было трудно управлять своим голосом, который неожиданно сел.

Мы пролежали так еще долго. Никто из родителей не стал тревожить нас, Самюель могла решить, что мы поссорились. И как я была рада, возможности побыть с Калебом настолько близко. Тяжелый серебряный браслет, скатывался по моей руке взад и вперед, когда я нежно проводила по Калебовому плечу, руке, шее, и так мне казалось, что мы еще теснее связаны.

До моего дня рождения оставалась неделя. Завтра день рождения Бет, а спустя пять дней — мой, и после него Калеб едет во Францию. Я решила, что мы должны максимально использовать это время, проводя его как можно больше вдвоем.

— Так что там придумала Оливье на вечеринку? — спросил меня Калеб, поздно вечером, уже собираясь уезжать домой, чтобы я могла наконец выспаться за эти несколько дней.

— Собираемся завтра в шесть в баре.

Бар был без названия, а может и с названием, но я его не знала, так как подобное заведение в городке было одно, и называли его все просто — бар.

— Боюсь, зная Оливье, нас ждут клоуны, тот заезжий певец, о котором она говорила и много фейерверков. Каждый год она для кого-нибудь одного устраивает подобное мероприятие.

— Не знаю только, будет ли сама Оливье, — вскользь заметила я.

Присев возле меня на кровати, Калеб ласково пощекотал мою щеку прядкой волос.

— Почему.

Я виновато потупилась. Так и не рассказав ему о Дрю, я чувствовала себя неуютно. Калеб со мной постоянно всем делился. И все же что-то не дало мне поведать Калебу о моем участии в исчезновении Дрю и Оливье. Возможно, тогда бы пришлось рассказать о поведении Дрю, и боюсь Калеб точно разозлиться.

— Ты знал, что у Дрю шизофрения?

Калеб несколько секунд молчал прежде, чем ответить. Взгляд его не стал тяжелым, как предполагала я, но на скулах медленно разлился румянец.

— Скажем так, я догадывался. Он иногда нес странный бред.

— Я узнала чисто случайно, и оказалось Дрю в последнее время не пьет лекарства. Видимо они решили отправить его на некоторое время в лечебницу. А может просто забрали ненадолго из города. Не только я заметила, что Дрю стал гипперагрессивен.

— Зато, думаю, ты заметила, что он в тебя влюблен. Дрю несколько раз за нами подглядывал, еще до того времени, как мы начали с тобой встречаться.

— Где? Здесь? И никто мне ни слова не сказал?

Я аж подпрыгнула на кровати от такой новости. Вечно они все решают без меня!

— Тогда я не подозревал, что он болен. Думал, немного пострадает и успокоиться. К тому же, зачем было тебя по глупости беспокоить? Он всего лишь мальчишка.

Если бы Калеб знал, как себя вел со мной Дрю, думаю, он бы так не думал. А раз я не собиралась подставлять шею Дрю под удар, то стоило принять менее обиженный вид.