Над картой Родины - Николай Михайлов

За годы жизни и борьбы под знаменем Коммунистической партии в нашем народе выковалась новая идеология.

Это обновление не идет само собой — оно дается упорной борьбой нового со старым. Оно достигается неослабной борьбой советской культуры против злотворного влияния собственнической, индивидуалистической морали прошлого.

Советский человек выковывает в своем сознании новые, коммунистические идеи: идеи коллективизма, братства, общего блага. Он изживает черты, рожденные капиталистическим обществом, где царят эгоизм, отгороженность, корысть, дух наживы, жестокое, волчье право сильного.

Передовой советский человек не отделяет свои собственные интересы от интересов всей страны. Он един с народом — будет лучше всем, будет лучше и ему. Он не противопоставляет себя государству, больше того — ставит государственные интересы выше своих личных.

Высокое общественное сознание, забота об интересах народа все сильнее проникают в быт, определяют поведение миллионов рядовых советских людей. И это самое знаменательное во всей нашей жизни.

Передовой советский человек поднимается до такого уровня сознательности, что непринужденно, по доброй воле отдает свои силы, свои знания, всего себя общему делу. Это есть высшая степень расцвета личности.

Помыслы народа, творца истории, слиты с восходящим потоком жизни.

Об этом рассказывает нам и географическая карта.

X

НАД КАРТОЙ РОДИНЫ

СТОЛИЦА

Советский человек един со своей страной. Он глядит на нее как хозяин. Вся страна — дело его рук, предмет его забот. Для него нет заброшенных углов, неинтересных мест — всю шестую часть мира, осененную красным знаменем, достает его внимательный глаз.

С глубокой думой смотрит советский человек на карту Родины, с нежной любовью обозревает от края до края великую обновленную страну, арену своего непрестанного труда.

Как прозрачное выпуклое стекло собирает лучи в одну яркую, горячую точку, так в одну жгучую точку сердце советского человека собирает Родину: Москва.

Одни из нас здесь выросли, другие еще не успели побывать — все равно: здесь выросла наша Отчизна. Вокруг Москвы сложился русский народ, вокруг себя сплотил другие народы.

Что для нас дороже Московского Кремля? Зубчатые седовато-красные стены над тихой рекой. Граненые шатры высоких острых башен, крытые, как дерном, темно-зеленой черепицей, увенчанные медно-золотыми флюгерами. Рубиновые звезды на пяти самых высоких шпилях. Дворцы и златоглавые соборы за стеной на изумрудном холме, как груда драгоценностей в шкатулке из красного дерева с бархатным дном.

Когда-то Кремль выполнял прямое назначение: с его стен москвичи сбрасывали набегавших врагов. Постепенно границы страны расширились, и Кремль перестал быть крепостью — он превратился в символ. Раньше Кремль защищал нас, теперь мы защищаем Кремль.

После Октября началась новая жизнь древнего города. Национальный центр русского народа, осуществивший государственное объединение Руси, стал столицей многонационального Советского Союза, великой державы, возглавляющей мировой социалистический лагерь.

Москва — политический центр нашей Родины. Здесь — Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза. Здесь в дни своих сессий заседают Верховный Совет СССР и Верховный Совет РСФСР. В Москве работает Советское правительство. В столице сходятся нити всей нашей хозяйственно-политической жизни.

Москва — самый крупный культурный центр нашей страны. Здесь — Академия наук СССР, передовое и самое большое научное учреждение мира. Здесь около 80 музеев, среди них Музей великого Ленина. Здесь около 30 театров, включая самые прославленные во всем мировом искусстве. Здесь свыше 70 издательств, среди которых — крупнейшие в мире; по всем городам и селам рассылает Москва книги и газеты. Своей культурной работой столица воспитывает наш народ, помогает ему в борьбе за коммунизм.

С каждым годом все больше съезжается сюда юношей и девушек из всех республик Советского Союза, из стран народной демократии, чтобы получить высшее образование. В Москве сто с лишним вузов, в них больше студентов, чем в Англии и Франции, вместе взятых.

Писатели и поэты, артисты и музыканты всех братских народов несут в Москву свои лучшие творения — и Москва венчает их признанием.

Москва — самый крупный индустриальный центр СССР. Она одна дает примерно в четыре раза больше промышленных изделий, чем в 1913 году давала вся царская Россия.

Московская промышленность сильно изменилась. Раньше металлообработка здесь была развита слабо. Но в годы пятилеток в столице появились огромные новые заводы сложного и точного машиностроения, электротехники, химии. Разрослась, обновилась и продолжает быстро расширяться также текстильная, швейная, обувная, пищевая промышленность, — ни один город в стране не производит столько различных предметов народного потребления, как индустриальная Москва.

Во все края нашей Родины, во все страны народной демократии рассылает Москва свои изделия, и поток этот все нарастает. Нет в нашей стране дома, нет предприятия, где бы мы не нашли вещей из столицы. Вся страна, весь мировой социалистический лагерь ощущает помощь Москвы.

Москва не только выпускает изделия промышленности, — она делится своим индустриальным опытом, своим мастерством. На самых отдаленных заводах работают люди, прошедшие производственную школу в Москве.

Столица Советского Союза должна носить облик, отвечающий ее весу в стране, на земном шаре. Естественно, что в Москве ведется строительство необычайного размаха.

План Москвы похож на срез древесного ствола — концентрические круги, рассекаемые радиусами: по радиусам во все стороны шли из столицы Руси торговые пути. По кругам, постепенно расширявшимся, располагались городские стены: Москва росла защищаясь. Между кругами и радиусами ложилась замысловатая вязь переулков.

Прямых улиц почти не было: в каждой хоть небольшая, да кривизна. Древний город не строился, а вырастал. Он рос естественно, сам собой, внутренней силой родной страны. Возница прокладывал колею, пешеход протаптывал тропинку — город повторял эти дороги рисунком своих улиц.

Почти не было улиц одной эпохи. Город не знал предвзятой охраны того, что отжило, — ветхое отмирало само собой и прорастало молодым, которое поднималось там, где могло. Все рядом — древнерусская церковка с каменной резьбой, с луковицей купола, с низкими пузатыми колоннами; дворянские, зачастую деревянные, как бы провинциальные домики в духе екатерининского классицизма; пышные фасады казенных зданий московского ампира; особняки богатых купцов в вычурном стиле модерн, господствовавшем в начале двадцатого века; кирпичные корпуса «доходных» домов, возведенных перед первой мировой войной разбогатевшими домовладельцами и стремящихся скрыть свою наготу каким-нибудь робким орнаментом…

И сквозь этот запутанный, пестрый мир проступила новая, советская Москва.

Реконструкция сохранила основы прежнего плана, но отказалась от рухляди. Был город булыжных мостовых, тесных улиц, низких домов, бесчисленных церквей. Теперь перед нами — город широких гладких магистралей, многоэтажных зданий. На плане Москвы мы видим новые кварталы, широкие улицы, новые площади, парки, каналы.

Много веков нашей столице. И все же самый молодой, самый новый город у нас в стране — Москва.

Мы не снесли Москву, чтобы все старое заменить новым, не стали строить советскую столицу на чистом месте — Москву обновляли изнутри. Точно так же обновлялась вся страна, — не отметая, а преодолевая свое прошлое, беря от него лучшее.

Пыльно-красный тон кирпича, темно-бурый тон дерева вытесняется светло-серым цветом железобетона, белыми, желтоватыми, золотистыми оттенками керамической облицовки. Исчезло мерцание куполов — лишь в Кремле горят золотом главы древних храмов, памятников русского зодчества. Покривившиеся домишки углами выпирали на узкий тротуар — теперь на их месте выросли новые здания, архитектура которых стремится сочетать монументальность с легкостью, удобство с красотой. По ним постепенно ровняется вся улица. Новые дома зачастую стоят, отступя от тротуара, и в их расположении мы угадываем «красную линию», черту будущего, до которой скоро расширится вся улица. А во многих местах магистрали уже расширились, и москвичи впервые по-настоящему познакомились с большой перспективой, которую раньше скрадывала узость и извилистость улиц. Главное в городском пейзаже теперь — обширные вертикальные плоскости новых домов, расчленяемые линиями балконов и окон, горизонтальные плоскости гладких мостовых.

Нет цепочки тумб, нет зеленой полоски травы по подзору панели, нет ряби булыжника, — им вымощены теперь лишь мелкие переулки. Раньше пролетка дребезжала на камнях, теперь, сверкая глянцем, автомобили шуршат на асфальте. Вместо ломового извозчика работает грузовик, но и грузовикам закрыт проезд через центр. Трамвай оттеснен троллейбусом на окраину. У потока уличного движения не только новый темп, но и новый ритм, незнакомый старой Москве: глазок светофора то накапливает автомобили у перекрестка, то разом пускает их в ход.