Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Перевёрнутая ладья» пересекла ров по свежей насыпи и остановилась у ворот. Защитники города бросили все силы на то, чтобы забаррикадировать пострадавшие створы. При отсутствии сторожевых вышек даже скидывать камни на головы нападавшим было неоткуда.
Вскоре прозвучал первый удар, от которого частокол дрогнул. С той стороны раздались отчаянные крики. Под ритмичные команды, находясь под защитой щитов своих товарищей, солдаты тараном наносили по воротам удар за ударом. Покрытые листами бронзы створы, уже поражённые огнём, содрогались и стонали. На одном из ударов ворота затрещали, пробитые. Стражники поспешили заделывать брешь под непрекращающимся натиском тарана.
Никес состоял в отряде царевича Ренэфа. Он и Стотид были единственными людьми здесь.
Бывший командир стражи Леддны видел, как были пробиты ворота нижнего города и рогатые воины отбросили ненужный уже таран. Плотным строем сомкнутых щитов, ощетинившихся копьями, рэмеи вошли в нижний город, сминая защиту. У ворот, подчиняясь приказам командира, они с пугающей слаженностью рассредоточились, перестроились в новый порядок, позволявший уже не только защищаться, но сражаться в ближнем бою. Стражники в панике отступали, собираясь в подобие строя. Савис, заменивший Никеса на посту командира, был здесь – руководил обороной. Никесу стало искренне жаль его. Прежде Савису не доводилось воевать с рэмеи. Кто вообще мог воевать с ними?! Из живых существ они превратились в боевую машину, практически неуязвимую, работавшую нечеловечески слаженно. Имперских солдат было немного, меньше, чем стражи… и всё же люди отступали, в ужасе глядя на рэмейские боевые штандарты, на высокие щиты с императорскими соколами, на копья и изогнутые клинки.
Пришло время делать окончательный выбор. Он мог бы обернуться против рэмеи. Тогда отряд царевича смял бы его, уничтожил, но он ценой жизни купил бы страже немного времени… Вот только зачем, ради чего? Ради человека, для которого их жизни ничего не значили и ничего не значила Леддна? Почти все имеющиеся в Леддне силы градоправитель стянул в акрополь для защиты себя самого, оставив в нижнем городе простой люд – и горожан, и беженцев из ближайших селений. Долгом стражи было защищать их. Ликир поставил простых людей живым щитом перед рэмейскими копьями и колесницами, даже не попытавшись помочь им отстоять землю, которой владел и которую должен был оберегать. Ликир, который сам передал его царевичу Таур-Дуат как преступника, надеясь тем самым обезопасить себя от гнева Империи… Ликир, который крал женщин для своих утех и убирал неугодных мужчин… Никес помнил рэмейские допросы, о да. Но «жестокие варвары-рэмеи», как их величала молва, пущенная самим же Ликиром, оказались честнее, справедливее его соотечественников. Он уже передал царевичу всё, что знал об устройстве Леддны, уже предал свой город… Или спас его? Всё слишком смешалось. Одни понятия были подменены другими, и ответ на вопрос, кому хранить верность и кого предать, теперь уже не был столь очевиден.
– Не обманула разведка рогатых, гляди-ка, – хрипло шепнул Стотид рядом с ним, казалось, едва удержавшийся от того, чтобы сплюнуть, – слишком уж близко стояли имперские воины. – Свою-то жирную задницу Ликир спрятал надёжно. Что делать будем, командир?
Никес отчётливо и ярко вспомнил всё, что обсуждал со своим товарищем, всё, о чём говорил с царевичем, всё, что рассказал ему сын старосты из приграничной деревни, гостивший в лагере. Бывший командир стражи присягнул рэмейскому царевичу, и только он теперь мог защитить своих людей от силы рэмейского оружия. Все эти мысли пронеслись в его сознании быстрее, чем имперская колесница.
– Пропустите меня вперёд! – крикнул он. – Пустите, я должен поговорить с ними!
Рэмеи медлили, не решаясь разомкнуть строй.
– Выполнять! – рявкнул царевич, руководивший солдатами из центра строя.
Точно волна пошла по отряду. Сохраняя боевой порядок, имперские солдаты чуть расступались и тотчас же заново смыкали щиты, закрывая бреши. Никес шёл между ними, думая только о том, что должен был спасти свою золотоволосую Клийю и своих товарищей, зажатых между городом и боевой машиной рэмеи. Возможно, вместе, под защитой Императора, они могли бы дать Леддне новое будущее…
Никес сделал последний шаг и вышел из строя. Среди стражников Леддны пронёсся вздох изумления – многие узнали его, сколь ни мало напоминал он сейчас того, кем был прежде. Придав своему голосу всю твёрдость, на какую он только был способен, Никес провозгласил:
– Я – ваш бывший командир, незаслуженно снятый с поста Ликиром и отправленный в плен к рэмеи! Я, Никес, сын Тодиса, пришёл восстановить справедливость!
– Предатель! – крикнул кто-то слева.
Прежде, чем Никес успел увернуться, стрела вонзилась в выставленный перед ним рэмейский щит.
– Благодарю, – выдохнул он.
Имперский солдат молча кивнул. Остальные угрожающе подняли копья. Больше выстрелов не последовало.
– Если вы будете сражаться с силами сиятельного царевича, то бесславно умрёте здесь! – продолжал Никес. – Леддна будет принадлежать Таур-Дуат, как уже принадлежат приграничные земли. Но быть завоёванными или вступить под защиту – это зависит только от нас! Как можем мы подчиняться одному из нас, который проявляет к нам меньше человечности, чем рэмеи? Который крадёт у нас, насилует наших женщин и топчет наши жизни, когда ему это угодно? Где обещанные Ликиром союзники? Где он сам? Никому нет дела до нас! Не мы ввязались в конфликт с Империей! Не мы убили наследника трона! Но нам, нашим жёнам и детям придётся заплатить за чужие преступления!
Со стороны стражников раздались разрозненные возгласы. Кто-то высказывался – пока неуверенно – в поддержку рэмеи, иные озвучивали страх перед сожжением города и дальнейшим рабством. Люди и боялись, и желали этого противоречивого союза, явно более предпочтительного, чем смерть.
– Я был пленником рэмеи, но они отпустили меня, когда моя невиновность была доказана! Я сам бывал в селениях, которые теперь принадлежат сиятельному царевичу. Я видел тех людей, что поддерживали его и благодарили за защиту! Они стали не рабами, но подданными Императора… да будет он вечно жив, здоров и благополучен, – Никес добавил рэмейскую формулу благословения после паузы, но понял вдруг, что действительно желает именно этого. – Где был Ликир? Он посылал своих наёмников уничтожить тех, кто всего лишь выказал уважение к соседу! Рэмеи не пришли к нам с войной. Наш градоправитель эту войну развязал, и теперь
