Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин

цеплялась за жизнь, потому что очень любила ее. Из раза в раз маленькие раны затягивались, ее спасал тот незначительный клочок энтропиума где-то в мышцах. Она до последнего верила и цеплялась за жизнь, пока полностью не утратила рассудок, став бездушной куклой, потеряв все эмоции и веру в светлое будущее.

— Прости, я настоял на том, чтобы ты залез к ней голову, — раскаивался я, глядя на него мокрым взглядом.

— Ашидо, я говорил тебе, что не стану лезть к Лаффи в голову, но такую человеческую судьбу даже такой черствый мудак, как я, не может проигнорировать. Я изменил ее воспоминания, вычленив из них практически все, что она помнила об этом ужасном месте и об этом ужасном человеке, теперь она стала немного чище и пришла в себя, потому смогла заговорить с тобой, как прежде.

— Илия, ты правда помог ей вернуть рассудок?

— Я не мог поступить иначе, Ашидо, мне до слез жаль эту бедную девочку, и я хочу, чтобы у нее появился шанс прожить эту жизнь заново, позаботься о ней, пожалуйста.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы она больше никогда не познала ничего подобного.

— Спасибо, Ашидо, — впервые размяк Илия. — Для Лаффи существуешь только ты, а я для нее — чужой, потому никак не могу принести ей счастья, а ты можешь.

— Как много воспоминаний обо мне ты ей оставил?

— Все детство и немного тех, которые давали волю к жизни в лапах Сильвестра.

— Почему ты полностью не стер самую плохую часть?

— Потому что без нее она не сможет реабилитироваться, тем более, что эти воспоминания в любой момент могут вернуться.

— Погоди, разве ты не стер их безвозвратно?

— Ашидо, «шиирацу» неидеальна, если ты будешь напоминать ей о тех событиях — она начнет вспоминать, а вместе с тем начнет возвращаться боль и сознание помутится, потому лучшим решением было немного оставить, чтобы она только частично знала о том, что ей пришлось пережить, будто глядя лишь на вершину айсберга. Если ты начнешь перекрывать дурные воспоминания хорошими — действие «шиирацу» усилится, и она полностью обо всем забудет.

— То есть ты создал почву для ее реабилитации, потому что так результат ее лечения превзойдет обычную чистку памяти?

— Видишь, ты все прекрасно понимаешь, не глупый же.

— Спасибо, Илия, я очень тебе благодарен. В душе ты куда лучше, чем кажешься на первый взгляд.

— Приму с честью твою благодарность, друг.

— Это все, что ты мог рассказать мне о Лаффи?

— Погоди, еще не все, — опомнился Илия. — Я должен тебе об этом сказать, чтобы ты не добивал ее хрупкое сердце.

— Погоди, о чем ты?

— В медпункте Лаффи сказала, что любит тебя — это не пустые слова.

— Конечно, не пустые, я тоже люблю ее.

— Ты меня не понял, Ашидо.

— А что тут непонятного?

— Хорошо, давай объясню тебе, как взрослому ребенку, — он взял со стола большой бургер и откусил кусок. — Смотри, видишь? Он очень сочный, настолько сочный, что сок от внутренностей пропитывает булочку насквозь и вытекает на руки.

— И что бы это могло значить?

— Лаффи течет от одной только мысли о тебе так же, как этот хренов бургер, — пояснил он.

— Илия, только не говори мне…

— Она любит тебя по-настоящему, и меня пугает то, как на нее повлияло прошлое. До момента, пока я не стер ее воспоминания, она могла только пускать слюни и чавкать с пустой головой, но теперь же с полным восстановлением ее репродуктивной системы, чувства к тебе значительно обострились. Лаффи видит в тебе мужчину и может запрыгнуть на тебя в любой удобный момент, потому будь бдителен. Насилие оказало обратный эффект — она не боится снова оказаться в мужских руках, Лаффи этого сама хочет и только тебя видит в качестве партнера.

— И как мне быть? У меня ведь есть Юмико и я по-настоящему люблю ее.

— Именно поэтому я тебе не завидую, теперь придется плавать в любовном треугольнике, и, боюсь, выматывать это будет сильно, ведь тебе придется концентрироваться на том, чтобы не разрушить отношения с Юмико и сохранить их с Лаффи, не проделав дыру в ее сердце.

— Спасибо, что предупредил, — я склонил голову и подставил под нее руки, осознавая, как тяжело мне теперь будет просто жить.

— Обращайся за помощью, я поддержу в любом вопросе, — улыбнулся Илия.

— В таком случае, я могу начать уже сейчас?

— Ты о чем?

— Илия, я понимаю, что ты готов помочь мне во всем, что касается Лаффи, но есть еще кое-что.

— Ты о Сальвадоре? — прочитал меня наперед он.

— Да, я о нем, этот старик служит ключом к свершению моей мести. Ты ведь знаком с ним, тогда почему бы тебе не рассказать о том, где я могу его отыскать и помочь мне расправиться с ним и остальными? Я не прошу никого убивать, просто используй на нем «шиирацу», чтобы узнать, где прячется Колден, а дальше я сам.

— Тут все не так просто, Ашидо, — отстранился он. — Я могу рассказать тебе о нем все, что душе угодно, но не более, ведь я дал клятву, что не буду вмешиваться в его дела. Это — дело чести, а для меня честь значит все.

— Мне достаточно того, что ты хотя бы дашь наводку.

— Что ж, тогда тебе придется послушать весьма долгую и занятную историю…

Глава 28: Реинкарнация

Первая половина XIII века:

— Где я? Это… Бездна?

Кругом царила лишь мертвая тишина, небосвод разливался холодными красками акварели, именно в этом месте, знакомым еще с юных лет, я умер, истекая кровью на холодной земле где-то на одиноком островке посреди бесконечного ничего. Я еще помню, как сжимал в зубах свое обручальное кольцо, пока мои глаза закатывались и тело покидала жизнь. Ты, наверное, спросишь, почему именно в зубах? Ответ прост — я потерпел величайшее поражение в своей жизни, утратив все: обе руки, семью, а вместе с тем подвел жителей собственной колонии. Именно на моей совести лежала вина за смерти каждого из них, не только потому, что я был недостаточно силен, но и потому, что не научил никого из них выживать. Я слишком много брал на себя одного, выгорая изо дня в день, теряя остатки рассудка и превращаясь в психопата, потому теперь стою здесь — совсем один.

Не знаю почему, но я ничего не чувствую, боль ушла, голое тело сверкало под незримым источником света, мои руки исправно функционировали, разум очистился и к сердцу подступил долгожданный покой —