Комментарий к роману "Евгений Онегин" - Владимир Набоков

«Тот же самый критик, — пишет Пушкин в одной из неопубликованных статей, — понимает так, что в намерения тяжелого гуся входит использовать свои красные [то есть не черные или еще какие-нибудь] лапы для плавания, и справедливо замечал, что недалеко уплывешь на красных лапках»{114}.

Слово лапки (ед. ч. лапка) здесь не имеет уменьшительного смысла (хотя с точки зрения грамматики смысл этот именно таков), а означает всего лишь нижние конечности домашней птицы. Однако на самом деле полная форма (ед. ч. лапа, мн. ч. лапы) по-русски была бы уместнее применительно к живому гусю (у тяжелого гуся как тело, так и плоские нижние конечности маленькими не назовешь). Ноги птиц, видовая принадлежность которых не уточняется, от вьюрка до павлина, конечности насекомых (на взрослой стадии развития) и маленьких четвероногих (например, комнатных собачек, кроликов, домашних кошек) правильно называть лапками. Конечности же более крупных собак, волков, медведей и тигров, водоплавающих птиц, страусов, орлов, ястребов и им подобных, а также лапообразные конечности черепах и верблюдов именуются лапами. Нижние конечности гусениц и детей зовутся ножками, как и ножки стульев, что с точки зрения грамматики является уменьшительно-ласкательной формой слова ноги.

13 …первый снег… — На дворе декабрь 1820 г., и перед нами первое из трех описаний прихода зимы в романе. Еще два находим в гл. 5, I (относящееся к той же самой зиме, но увиденной глазами Татьяны) и в гл. 7, XXIX–XXX (ноябрь 1821 г.).

Упоминания зимы в editio optima таковы:

гл. 1, XVI: морозной пылью серебрится его бобровый воротник (ноябрь или декабрь 1819 г.)

XXII: бьющиеся кони, прозябнувшие кучера

XXVII: наведенные на снег радуги

XXXII: ножка зимой на чугуне камина

XXXV: утренний снег, хрустящий под ногой

гл. 4, XL: карикатура южных зим

XLI: зимних друг ночей

XLII: мороз, катание на коньках, сверканье первого снега (декабрь 1820 г.)

XLIII: зимнее времяпрепровождение

XLIV: ванна со льдом

XLV–L: ужин у камина (5 января 1821 г.)

гл. 5, I: наконец-то выпавший снег (2–3 января 1821 г.; обратим внимание на частичные совпадения с гл. 4)

II: простые радости бедняков

III: Вяземский и Баратынский

IV: на солнце иней, сиянье розовых снегов

IX: ясная ночь, мороз, хрустящий снег

XI: зимняя сцена в сне Татьяны (5 января 1821 г.)

XII: сугроб и медведь

XIII: ветви сосен, отягченные снегом

XIV: рыхлый снег, хрупкий снег

XV: пустынный снег

XX: тьма морозная

XXI: багряный луч на мерзлом стекле

XXIV: «метель» в соннике

XXV: сани с гостями (12 января 1821 г.)

гл. 6, XXIV: перелетная метель под ярким солнцем (14 января 1821 г.)

гл. 7, XXIX: зима идет (ноябрь 1821 г.)

XXX: первый снег на кровлях бань

XXXV: зимняя дорога

гл. 8, XXXIX: зимняя спячка Онегина (с начала ноября 1824 г. до начала апреля 1825 г.) подходит к концу.

<…>

12—14 Отвергнутое чтение (2370, л. 27) гораздо умилительнее:

Скользит и падает — ВеселыйВыходит зайчик — первый снегЗвездами падает на брег.

XLIII

В глуши что делать в эту пору?Гулять? Деревня той поройНевольно докучает взору4 Однообразной наготой.Скакать верхом в степи суровой?Но конь, притупленной подковойНеверный зацепляя лед,8 Того и жди, что упадет.Сиди под кровлею пустынной,Читай: вот Прадт, вот Walter Scott.Не хочешь? – поверяй расход,12 Сердись иль пей, и вечер длинныйКой-как пройдет, а завтра то ж,И славно зиму проведешь.

1 …что делать… — Ср. у Китса, «Мечта» («Fancy», 1820), стихи 15–18:

…What do then?Sit thee by the ingle, whenThe sear faggot blazes bright,Spirit of a winter's night…

(…Что же делать?Сиди у очага, когдаСухие ветки пламенеют ярко,Дух зимней ночи…)

См. также конец гл. 4, XLI.

5—8 Пушкин заключает письмо к Вяземскому (28 января 1825 г., из Тригорского, близ Михайловского, в Москву) словами: «Пишу тебе в гостях [от Осиповых] с разбитою рукой — упал на льду не с лошади, а с лошадью: большая разница для моего наезднического честолюбия».

10 …Прадт… — Доминик де Прадт (1759–1837), французский публицист. В библиотеке Онегина той зимой могла быть скорее всего его книга «Европа после Экслашапельского конгресса, последовавшего за Венским конгрессом» («L'Europe après le congrès d'Aix-la-Chapelle, faisant suite au congrès de Vienne». Paris, 1819), где есть следующий забавный пассаж (с. 36–42):

«Les accrois semen s de la population en Russie suivent les mêmes degrès qu'on les voit parcourir en Amérique. … Il est calculé qu'en 1920 [la] population [des Etats-Unis] surpassera 100,000,000 h[abitans]… [Dans] cent ans la population de la Russie excédera cent millions d'hommes… Ajoutez que la Russie… est la seule puissance de l'Europe qui possède encore, dans une très-grande abondance, une des machines les plus essentielles de la guerre, un des principes vitaux de l'état militaire d'un pays, les chevaux… [et] sous ce rapport, la Russie ressemble à… l'Amérique…»[601]

Вот главная идея Прадта (с. 42): «Le congrès de Vienne, en sanctionnant l'occupation de la Pologne, a faussé la politique de l'Europe qui exigeait d'éloigner la Russie à tout prix»[602].

10 …W. Scott! — Вальтер Скотт, например, «Айвенго» («Ivanhoé, ou le Retour du croisé») во французском переводе Огюста Жана Батиста Дефоконпре (Paris, 1820).

1—4 В беловой копии читаем:

В глуши что делать в это время?Гулять? но голы все места,Как лысое Сатурна темяИль крепостная нищета.

Черновик (2370, л. 77 об.) помечен «2 генв. 1826».

Бродский, конечно же, в восторге от этого намека на тяготы крестьянской жизни в прежние лета, до Ленина со Сталиным.

Здесь дивная аллитерационная игра на г и л:

В глуши что делать в это время?Гулять? Но голы все места

Сатурн — античный бог времени или времен года; обычно изображается лысым седобородым стариком с косой в руках. Он пожирает собственных детей, «как революции пожирают рожденные ими же свободы» (говаривал жирондист Верньо).

XLIV

Прямым Онегин Чильд ГарольдомВдался в задумчивую лень:Со сна садится в ванну со льдом,4 И после, дома целый день,Один, в расчеты погруженный,Тупым кием вооруженный,Он на бильярде в два шара8 Играет с самого утра.Настанет вечер деревенский:Бильярд оставлен, кий забыт,Перед камином стол накрыт,12 Евгений ждет: вот едет ЛенскийНа тройке чалых лошадей;Давай обедать поскорей!

1 …Чильд Гарольдом (тв. пад.)… — Первый звук, Ч, Пушкин произносит по-английски, однако следующий гласный — уже на французский манер — и вместо английского ай. Он начал следующее слово с г, использовавшегося для передачи английского и немецкого h; поставил ударение на последнем слоге имени à la française[603]и вдобавок припечатал окончанием русского творительного падежа (-ом).

Наиболее же поразительна здесь сама рифма. Чтобы подбавить сарказма по поводу избитой рифмы морозы — розы, подачки читателю в строфе XLII, Пушкин теперь показывает, на что способен: со льдом — акцентировано на предлоге, и эта простонародная интонация разительно контрастирует с космополитическим Гарольдом. Напоминаю англоязычному читателю, что rime richissime[604], даже состоящая из двух слов, как здесь, не имеет в русском того вульгарно-шутливого оттенка, который возникает в английском. У меня есть в запасе еще один прелюбопытный пример.

В шутливых строках, посвященных осаде Измаила в «Дон Жуане» (песнь VII, строфа XVII), среди перепутанных русских фамилий, которые уже были исковерканы, пройдя через транслитерацию с немецкого на французский и английский, фамилий с прилипшими к ним потрепанными w и подложными seh или, напротив, утратившими h во французском начертании, есть одна — «Mouskin Pouskin» (Мусин-Пушкин), зарифмованная с «through skin» и «new skin»[605]. (Графы Мусины-Пушкины состояли в отдаленном родстве с просто Пушкиными.) Согласно сноске Колриджа в его издании «Дон Жуана», фамилия эта принадлежит графу Алексею Ивановичу Мусину-Пушкину (1744–1817), государственному мужу и археологу; однако было еще одно лицо с такой фамилией — граф Алексей Семенович Мусин-Пушкин (род. 1779), посол Екатерины II в Лондоне и Стокгольме, который также умер в 1817 г. и тоже был известен мемуаристам.