Оникромос - Павел Матушек

– Ты пойдешь в лес и найдешь нору нюхачей и зелейниц. Среди них живет некая Бмулкина. Я хочу, чтобы ты привел ее к нам. Это очень старая козимандиска, и она уже немного не в себе, но разбирается в целебных Тихо Зеленых лучше всех, она посоветует нашему больному Асерему, чем ему следует питаться, чтобы побыстрее восстановиться. А еще она внимательно осмотрит его и проверит, не сломал ли ты ему что-нибудь еще. И, возможно, она также знает, как снять с рога эту светящуюся штуку, которую ты заполучил неизвестно когда.

– Хорошо, я бы с удовольствием, но понятия не имею, где может находиться эта…

– Я помогу, – сказал Тертелл. – Я пойду с ним, если ты позволишь, Тазам.

– А как же иначе, – спокойно произнес Тазам, и Тертелл понял, что он просто предвосхитил неизбежное. – Немедленно отправляйтесь в путь. У вас мало времени. Пока погода благоприятствует нам, но неизвестно, как долго это будет продолжаться. Через два-три дня мы двинемся на другую сторону перевала, и я надеюсь, что к этому времени вы уже вернетесь с Бмулкиной. Если не успеете, то встретимся на другой стороне, под Старой Гранью. Но и там мы не будем ждать вас вечно, потому что, когда небо закроют густые черные тучи и начнется дождь, нам придется спуститься в долину…

– Мы успеем, – заверил Тертелл.

– Надеюсь. Идите и берегитесь зубастых.

Тертелл чувствовал на себе взгляды всех козимандисов и козимандисок, но презрительно игнорировал их. Он развернулся и двинулся в сторону леса. Вскоре его догнал Хессирун.

– Он избавился от нас, да? – спросил он.

Даже для него это было очевидно.

– Да, он надеется, что мы не вернемся, но мне ужасно хочется его разочаровать.

Хессирун усмехнулся.

– И мне тоже. И мне…

Тазам молча провожал их взглядом. Он смотрел, как эта странная парочка козимандисов, рядом с которой всем было неуютно, входит в заросли Тихо Зеленых. Он чувствовал облегчение от того, что на какое-то время, возможно, даже навсегда, покончил с ними. Ему вдруг ему показалось, что в глубине леса, между сучьями, появились огромные, непонятные фигуры, которых в природе не должно существовать. Один – угловатый и металлический, на четырех длинных ногах, состоящих как бы из двух частей. Другой – продолговатый, похожий на мощную змею, толстую, как древесный, поваленный ветром, которая таращит холодный глаз, выпуклый и сухой. Тазам моргнул, фигуры исчезли. Хессирун и Тертелл тоже. Остался только лес. И низкое солнце, дрожащее живым золотом на листьях.

Пирга

Поезд шел на восток. Купе, в котором дремал Бруно, напоминало внутреннюю часть небольшого уютного сундука, обитого темно-красным атласом. Папка с документами соскользнула с его колен и упала на пол. Он не проснулся. Монотонный стук колес погружал его в глубины сна.

Бруно показалось, что он лишь на мгновение прикрыл глаза, но когда поднял тяжелые веки, уже наступил серый рассвет и поезд стоял на пустой платформе. Бруно открыл окно, впустил в купе прохладную сырость осеннего утра и высунул голову наружу. Перрон оказался обычной погрузочной платформой, у которой не было даже навеса. Ни один звук не нарушал тишины. Бруно посмотрел налево и за низкими зданиями увидел большую бетонную стену.

– Наконец-то, – сказал он с улыбкой.

Тем временем раздался громкий хруст приближающихся шагов, и в конце платформы появился человек в военной форме. Его лицо не выражало никаких эмоций. Он подошел и спросил:

– Бруно Грасс?

– Верно.

– Сержант Эдмунд Бели, адъютант капитана Каво. Пойдемте. Я отведу вас к нему.

Бруно собрал разбросанные документы, которые читал во время поездки, и закинул их в чемодан. Затем надел пальто и неуклюже выбрался из вагона. Сержант повернулся и быстрым шагом двинулся вперед не оглядываясь. Бруно старался, как мог, нервно перебирал ногами, но догнать его не мог. За платформой находилась широкая площадь, с многочисленными рытвинами и пропаханной в грязи колеей. Бруно пытался балансировать телом и перепрыгивать с одного сухого места на другое, как это делал сержант, но у него не было навыков, и ему мешал тяжелый чемодан, поэтому он быстро проиграл неравный бой и увяз по колено в темно-коричневой жиже. Когда же попытался выбраться из нее, грязь с жадным чавканьем проглотила его левый ботинок. В итоге промокший и взбешенный, он добрался до противоположной стороны площади, где у ворот закрытого склада его ждали сержант Бели и вездеходный уазик. Сержант, не говоря ни слова, отобрал у него чемодан и засунул его между сиденьями. Сели в машину. Взревел мотор, и уазик рванул вперед, разбрызгивая во все стороны вязкую грязь.

– Немного асфальта здесь не помешало бы, – заметил Бруно.

– Вовсе нет. У нас редко бывают гости, а суровые условия помогают держать солдат в узде.

– Вы, наверное, тратите целое состояние на ботинки.

Сержант даже не улыбнулся.

– В этих вы бы и так далеко не ушли. Я попрошу кладовщика найти вам что-нибудь получше. Какой размер вы носите?

– Обычно подходит сорок пятый. Я бы предпочел примерить, прежде чем…

– Конечно. Я принесу вам несколько пар на выбор.

Бели явно не любил пользоваться тормозами, поэтому уазик заносило на поворотах, подкидывало и швыряло во все стороны. Бруно с сержантом быстро промчались между длинными корпусами из темно-коричневого кирпича и мимо просторной мастерской, где сварщики чинили разбитый броневик. Потом они резко свернули налево и поехали вдоль огромной бетонной стены. Они миновали бегущую колонну легко одетых солдат, выкладывающихся по полной на утренней тренировке, и резко затормозили перед невзрачным семиэтажным зданием штаба.

Кабинет капитана Каво располагался на верхнем этаже и был частью его квартиры, поэтому отсутствие лифта, скорее всего, не представляло для него проблемы. Тяжело поднимаясь по крутой лестнице, Бруно разглядывал широкую спину сержанта Бели и думал о том, что адъютант, желает он того или нет, обязан находиться в отличной форме.

Каво уже ждал Бруно. Свежевыбритый, в расстегнутом мундире и с ногами на столе. Он смерил Бруно высокомерным взглядом и указал ему на стул.

– Садитесь, пожалуйста. Я вижу, что крещение состоялось.

– Крещение?

Каво красноречиво посмотрел на босую ногу Бруна, покрытую коркой светло-коричневой грязи.

– Да…

– Все новобранцы должны пройти площадь.

– Я не ваш солдат, капитан.

– Вам тоже не помешает.

– Я понимаю, что вы пытаетесь меня отговорить.

Каво захохотал.

– Если бы это было так, вы бы оказались в лазарете. С огнестрельным ранением.

– Мне не нравятся такие шутки.

– Это была не шутка. Я бы с радостью отправил вас обратно, но у меня нет выбора.

– К счастью.

– О счастье поговорим, когда вы вернетесь. Если