Гибель советской империи глазами последнего председателя Госплана СССР - Владимир Иванович Щербаков

сушками сидели мы с ним и торговались: “Если мы тебе увеличим выплату налогов на… миллион рублей, то уменьшай на… нам налог на прибыль. Мы всё равно заплатим, эту сумму бюджет не потеряет, перевыполним план и из сверхплановой прибыли построим пару детских садов, в другой год – школу или медцентр…”

К чести Валентина Сергеевича должен сказать, это был человек слова. Когда он работал уже большим начальником в отделе себестоимости и финансов Госплана, т. е. практически главным в стране финансистом, державшим в руках 95 % всех денежных потоков, случалось, что уменьшение или пересмотр плана Косыгин (тогдашний предсовмина) нам подписывал задним числом 31 декабря в 9 часов вечера. Таким образом, до 21:00 мы по какому-то показателю государственный план проваливали, а после 21:00 и до полуночи выполняли. Поскольку я в Совмин в силу ранга был не вхож, Валентин сам туда ходил, пробивал, потом приносил мне. Уже с документом на руках, бывало, Новый год приходилось встречать в Москве, иногда в компании с Павловым у него дома. Его супруга Валентина Петровна накрывала на стол и таким узким кругом праздновали».

Так знакомство постепенно переросло в более тесные дружеские отношения. Плюс стали часто вместе с Аганбегяном и Поповым ездить по стране и миру, встречаться с предпринимателями, инвесторами, политиками, читать лекции по линии Всесоюзного экономического общества ВЭО (сейчас Вольное экономическое общество).

Щербаков В. И.: «Позже, когда я начал работать в Москве, мы уже окончательно сдружились. В Кабинет министров меня назначили к нему сначала заместителем, а чуть позже первым заместителем – министром Минэкономики, реорганизуемого из Госплана СССР. В связи с острыми противоречиями, быстро возникшими между Павловым и Горбачёвым, примерно с апреля и до конца августа 1991 года мне по очень многим направлениям работы нередко приходилось исполнять фактически роль главы правительства. Так что о работе и Валентина, и кабинета имею возможность компетентно судить не с чужих слов.

С полной ответственностью могу заявить, что 90 % “информации” о Павлове, распространяемой до сих пор, – это политически конъюнктурная ложь и откровенная клевета. Должен также подчеркнуть: за почти полвека работы в экономике мне довелось сталкиваться с огромным количеством специалистов в этой сфере. На мой взгляд, Павлов – высочайший профессионал. Он досконально знал бюджетную систему, все межотраслевые балансы, каналы и объёмы “перетока” денежных средств, в особенности ценообразования всех отраслей, прекрасно ориентировался в системе доходов и расходов государства и, что называется, “кожей чувствовал” экономику. Он мгновенно схватывал проблему, пару минут обрабатывал её в своей голове-“ёжике” и выдавал нередко абсолютно неожиданные решения. Авторитет и “погоны” собеседника его, казалось, не заботили вовсе. Он иногда отвечал Горбачёву так, что мне хотелось немедленно покинуть помещение, чтобы не усложнять их отношения».

Межбюджетные столкновения

Как уже говорилось, впервые в 1991 году страна вступила без утверждённого государственного плана и бюджета.

Российское руководство продолжало заявлять, что исходит в этом вопросе из принципов, отличных от подходов центра. Б.Н. Ельцин подчёркивал, что не возражает против того, чтобы бюджет РСФСР являлся частью союзного, но крупнейшая республика страны «свой бюджет должна формировать сама». И Россия не намерена выделять дополнительные 27 млрд рублей, на которых настаивал на переговорах 4 января министр финансов СССР Валентин Павлов.

Борис Николаевич заявлял буквально следующее: «Раскройте каждую расходную статью, и мы будем решать, какую её долю республика берётся финансировать».

Кроме того, с нового года вступили в действие Законы РСФСР «О порядке применения на территории РСФСР в 1991 году Закона СССР “О налогах СССР с предприятий, объединений и организаций”» и «О порядке применения на территории РСФСР в 1991 году Закона СССР “О подоходном налоге с граждан СССР, иностранных граждан и лиц без гражданства”». Они предоставляли по сравнению с союзными законами существенные налоговые льготы как предприятиям и организациям, так и отдельным гражданам… но только тем, что перешли под юрисдикцию России.

Законодатели получили возможность исправить положение лишь после того, как в самом начале января на заседании Совета Федерации было достигнуто межреспубликанское соглашение о стабилизации народнохозяйственных связей в 1991 году. Главная задача возобновившей 8 января работу IV Сессии Верховного Совета СССР должна была состоять в рассмотрении и принятии государственного плана и бюджета СССР на нынешний год.

Напряжённая работа над Экономическим соглашением шла все новогодние праздники. И оно было подготовлено. Что касается Продовольственного соглашения, остался один вопрос – с Украиной.

«Заседание Совета Федерации, 3 января 1991 года.

Ельцин. Надо золото распределить между республиками, чтобы у каждого был свой золотой запас для банков, внешнеэкономической деятельности. Вы обещали.

Горбачёв обещает сделать это, когда будет подписан Союзный договор.

Ельцин (с ухмылкой). Это когда ещё будет!»[179]

А пока продолжалось выяснение межбюджетных отношений с республиками. Всё, на что готова была пойти Россия, – это подписать соглашение на 1991 год по стабилизации экономического положения в стране, с основными принципами которого она была согласна.

Военный бюджет страны, по словам Ельцина, Россия согласна была финансировать пропорционально своему национальному доходу. И готова была взять на себя расходы на социальные нужды военнослужащих и демобилизованных из армии россиян.

В результате соглашение между Союзом и Россией по государственному бюджету на 1991 год подписали М. С. Горбачёв, Б. Н. Ельцин, Ю. В. Скоков и В. С. Павлов 8 января.

По сравнению с первоначальным проектом в нём были уменьшены отчисления в союзный бюджет налога на прибыль на 26 млрд, весь налог с оборота оставлен в распоряжении республик. Зато дополнительно ввели налог с продаж – 36 млрд, 70 % от которого должны были зачисляться в республиканские бюджеты и 30 % – в союзный. Дополнительно в бюджет Союза была введена статья «средства, передаваемые из бюджетов республик на финансирование общегосударственных программ» на 41 млрд (в них входили и 23 млрд, которые первоначально собиралась перечислить Россия, и примерно в том же соотношении отчисления других республик).

После этого началась IV Сессия Верховного Совета СССР. 10 января можно было услышать такую формулировку: принимаемый на 1991 год бюджет – чрезвычайный.

Верховный Совет утвердил цифру. И ещё одна немаловажная деталь: впервые в соответствии с достигнутыми на Совете Федерации договорённостями все иностранные займы стали браться и распределяться с согласия республик. В дальнейшем республики принимали на себя обязательства по погашению этих задолженностей.

Кстати, по словам В. С. Павлова, именно на 1991 год приходился пик выплат советских долгов – 9,3 млрд рублей.

Верховный Совет СССР принимает решение, что некоторые централизованные функции целесообразно передать в республики. В Госплане был подготовлен новый баланс.

Щербаков В. И.: «Я показываю Валентину баланс –