Сквозь тьму и свет - Райан Кейхилл

прийти в себя. Постепенно ее плечи перестали дрожать, и она сумела остановить слезы, хотя глаза продолжало жечь, а пульсировавшая боль, казалось, намеревалась пробить дыру в черепе. Постепенно Элла сумела рассказать Таннеру все, что произошло на дроге в Гизу, и то, как она пометила могилу Рэтта.

Таннер ее не прерывал, он просто молча слушал. Когда она закончила, он тяжело вздохнул.

– Элла, я должен задать тебе вопрос.

Мрачные интонации в голосе Таннера заставили Эллу вздрогнуть.

– Почему ты путешествовала с Фардой Кираной?

– Я сумела сюда добраться только благодаря Фарде. Фейнира не хотели пускать на корабль в Гизе… – Тут она вспомнила. – Гиза, билеты! Я обещаю, что верну вам деньги. Я не могу прямо сейчас, но найду способ, я…

Таннер вскинул руки.

– Деньги больше не имеют значения. Фарда Кирана один из самых опасных людей, которых ты имела несчастье знать, его волнуют только собственные прихоти. Я должен знать, что он тебе говорил, Элла.

– Я… почему?

– Если он проявил к тебе интерес, на то есть причина. И я не видел человека, для которого все хорошо закончилось, после того как рядом с ним появился Фарда. Я полагаю, он прекрасно знает, кто ты такая. Но никак не могу понять, какое ему может быть дело до девушки из деревни на Юге. Это не имеет ни малейшего смысла.

– Он спас мне жизнь, – призналась Элла.

Таннер приподнял бровь и отклонился назад.

– В городе, расположенном к юго-западу отсюда. В Фарренмилле. В город ворвались араки. … Если бы Фарды там не было, мы бы не выбрались оттуда живыми. – Рука Эллы опустилась на Фейнира, который тряхнул головой и негромко зарычал.

– Понятно. – Таннер поднялся на ноги, даже не пытаясь скрыть тревогу. – Ладно. Я отведу тебя в комнату, и ты постараешься отдохнуть, а я попытаюсь кое-что разузнать. У меня есть друзья, которые, возможно, смогут пролить свет на причины, почему солдаты тебя искали.

Таннер устало вздохнул, откинулся на спинку кресла, и кожа заскрипела, принимая его тело. Он протянул руку к хрустальному графину с бренди, налил себе еще стаканчик, одним глотком осушил его и тут же снова наполнил.

Девушка прошла через серьезные испытания. Его сердце сочувствовало ей и страдало. Племянник мертв. Рэтт погиб. Когда он в последний раз его видел, тому было не больше пятнадцати, но даже и тогда он был сильным и удивительно нежным. Что он скажет брату? Ведь именно он дал Рэтту билеты. Таннер сделал еще один глоток бренди, провел по волосам свободной рукой, сильно надавил на кожу.

Так или иначе, он разберется с чувством вины позже, девушке он необходим сейчас.

Он знал нескольких человек, которые могли выяснить, почему солдаты искали Эллу по имени. Но если к происходящему имел отношение Фарда, это существенно сужало список – лишь очень немногие имели влияние на юстициаров. Таннер поднес стаканчик с бренди к губам и закрыл глаза, позволяя сладким ароматам задержаться на языке, прежде чем проглотить напиток.

Он со вздохом поставил стаканчик на письменный стол, засунул руку в карман и нащупал шероховатую поверхность пергамента, который искал. Вытащив письмо из кармана, Таннер немного подержал его перед собой и лишь потом развернул.

Т, я тебе доверяю. Прошло немало времени после нашего последнего разговора, но я полагаю, что твои убеждения не изменились. На горизонте маячит новый рассвет, и горы должны подвинуться, чтобы мы увидели его свет. А с ним приходит рождение нового солнца. Того, на которое мы надеялись, но не ожидали. Если ты желаешь увидеть новое солнце, зажги свечу и позволь птицам запеть.

Э.

Таннер провел языком по передним зубам, перечитывая письмо по второму и третьему разу. Потом тщательно его сложил и засунул обратно в карман – он опасался оставлять его в любом другом месте, а сжигать его здесь не следовало. Наклонившись вперед, мужчина оперся локтями о стол и положил голову на ладони, так что пальцы накрыли нос, потом прижал кожу и провел ими вниз, до подбородка.

Он допил остатки бренди в стаканчике, потом налил еще, и теперь порция была заметно больше.

Какая-то его часть не рассчитывала, что он когда-нибудь получит это письмо. Но если быть честным до конца, он всегда знал, что оно обязательно придет. Таннер вспомнил ночь, когда он впервые встретил Эйсона Вирандра. Мужчина стоял перед ним, окруженный телами имперских солдат, оплетенный спиралями огня.

В ту ночь Таннера отправили в деревню, расположенную к северу от Копперстилла, вместе с отрядом в тридцать солдат. Ему приказали сжечь деревню дотла за то, что они отказались платить десятину. Когда он добрался туда и отказался выполнить приказ, командир приковал его к столбу, чтобы он увидел, что «делают настоящие солдаты».

Именно в ту ночь он понял, что не хочет быть «настоящим солдатом».

Глава 34. Бегство

Элла приоткрыла один глаз и принялась вертеться в постели. Лунный свет проникал в комнату из окна у нее за спиной и был достаточно ярким, чтобы она смогла разглядеть морду Фейнира, видневшуюся из-под кровати. Мерное дыхание волкобраза показывало, что сон зверя не подвержен кошмарам, преследовавшим его хозяйку.

Все дело в слезах. Сами по себе они не доставляли проблем, но от рыданий у нее жгло глаза, першило в горле, ужасно болела голова. Кто именно из богов решил, что скорбь – недостаточное наказание и к нему следует добавить еще и боль? С ним Элла хотела бы поговорить с глазу на глаз.

Она тихо вздохнула, перевернулась на спину и стала смотреть в потолок, отделанный прямоугольными инкрустациями с цветочными узорами. Ей казалось избыточной роскошью тратить столько сил и мастерства для украшения предназначенной только для сна комнаты. Она тряхнула головой и провела пальцами по спутанным волосам. Сон не шел, и ей казалось, будто она различала звуки, на которые обычно не обращала внимания: ночные песни сверчков, устроивших пирушку снаружи, шорохи ветра, ударявшего в стену цитадели, быстрое биение сердца в груди.

Скрип половицы заставил девушку вздрогнуть, и она села в постели.

Фейнир также проснулся, повернулся и посмотрел на дверь.

– Что такое, Фейнир?

Щетина на загривке волкобраза встала дыбом, он негромко заворчал, а в следующее мгновение зарычал.

Элла постаралась беззвучно отбросить одеяло. Она спала в ночной рубашке, принесенной горничной. Ее одежда лежала на столе в другом конце комнаты, но сейчас ей было не до нее.

– Фейнир? – прошептала она, спуская ноги на пол. –