Искрящее сердце - Юлия Шолох

в песочнице и пора идти кушать суп и спать. – Не упрямься. Тебе не нужно слушать про Тауку с её байками, ты и без этого слишком нервная. Она была стара, пойми. Оставим её в прошлом, она давно мертва! Иди ко мне, милая, и всё будет хорошо.

– Мы найдем тебе хорошего мужа, – подключилась мама. – Завтра же будет готов список с лучшими кандидатами сезона! Я лично за ним поеду! У тебя будет полгода, чтобы выбрать из них одного себе по душе! Они все воспитаны в лучших традициях хладнокровных! Ваши дети будут нормальными! Зачем тебе тандр? Без него тебе будет лучше, без него ты сможешь создать совершенно нормальную семью… как у нас… как у окружающих… как принято у хладнокровных!

Ох, что-то воздуху не хватает.

Отец скрестил взгляд с Томирисом и неприятно улыбался. Он был уверен в победе. Конечно, его можно понять, кто добровольно захочет отдать дочь существу, которое однажды может превратиться в зверя и вырвать твоей дочери глотку? И внуков еще мимоходом задавить.

– Милая, иди к маме, – гипнотизировала меня мама.

– Инжу, – Томирис на миг отвернулся от отца и посмотрел мне в глаза. – Поверь мне. Ты должна мне верить, прошу тебя! Я тебе не вру!

– Иди ко мне, – будто не слыша, повторяла мама.

В её глазах было столько любви…

Каждая мать любит своих детей, даже от нелюбимого мужчины, ведь дети – это другое. Когда-нибудь и у меня будут дети. Я стану проводить с ними время и радоваться, что в моей жизни появилось хоть что-то стоящее. Муж будет показывать их друзьям на очередном приёме, забывая, как кого зовут, а потом отправит их спать, потому что в курилке его ждет очередная любовница, как принято у хладнокровных.

Воспитанные в лучших традициях молодые люди?

Я вздрогнула.

Я не буду на него смотреть.

В последний раз посмотрев на маму и тайно надеясь, что мой взгляд не очень дикий, я отвернулась и пошла к Томирису, а потом быстро спряталась ему за спину, потому что такого невысказанного осуждения со стороны родителей не исходило даже в тот день, который закончился появлением на моей талии пояса верности.

Я прижалась спиной к его спине, потому что иначе мне пришлось бы сползти на пол.

Что я только что сделала? Это же просто… просто…

Нет, уже не важно, зачем думать о том, что уже позади? По моей коже будто гуляет ветерок, ощущение которого пропадет, если я поступлю неверно, а я не хочу его лишаться, потому поступаю верно. Я только что сделала всё правильно.

– И сударыня, – прибавил Томирис, который, судя по голосу, чему-то улыбался себе под нос. Спина, на которую я опиралась, поднималась, когда он дышал, но в остальном оставалась неподвижной, крепкой и надежной, как скала. – Не забудьте снять с неё это приспособление, ну… вы понимаете какое. Вы ведь забыли сделать это с утра? Теперь сделайте.

***

Отправились в дорогу мы, когда уже темнело. На подъездной дорожке ждала длинная, похожая на обтекаемую акулу машина той самой дорогущей марки, которых на свете существует всего несколько десятков и которую может себе позволить далеко не каждый хладнокровный. Окна машины были закрыты кожаными шторками на распорках, которые первую часть дороги я училась открывать и закрывать. Хотя нет, просто игралась, что там учиться – нажимаешь кнопку или влево или вправо… и все.

Интересно, где живет Томирис? Всю дорогу мне хотелось бросить эту кнопку и на него посмотреть, но я таращилась в окно, потому что, во-первых, непонятно, чего теперь от него ждать, а во-вторых, надо же узнать дорогу к своему новому… хм, дому.

Как странно больше не ощущать на талии эту цепь. Мама молча сняла ее с меня, когда я переодевалась в дорожное платье. Она на меня обиделась, но уверена, это ненадолго. У неё много способов расслабиться и сбросить злость… Итак, я свободна. Столько лет прошло… я даже простила родителей, что ни один из них передо мной не извинился за то, что они столько лет продержали меня в поясе, даже когда необходимости уже не было. И за то, что мне не объяснили, чьё это было решение. Томирис пытался выяснить, почему я первым делом подумала на него, но родители отказались говорить в моём обществе на эту тему, а с ним предпочитали вообще не разговаривать.

Неужели всё уже в прошлом? На самом деле?

Я свободна… А если вспомнить, что это означает… Я быстро облизала губы. Все, о чём я думала перед балом, кажется такой глупостью!

Потом мы въехали на центральные улицы кварталов, где живут богатейшие представители среднего класса.

Посмотрите-ка, как ведут себя девушки на улицах! При виде темно-серой машины Томириса большинство из них чуть ли не под колеса прыгало, и каждая вторая выпячивала грудь и приоткрывала рот. Ничего себе! Да они же себя на самом деле предлагают!

Ну, просто слов нет…

А как Томирис на это реагирует?

Я обернулась так быстро, что чуть не уперлась в него носом. Оказалось, он куда ближе, чем мне казалось.

Я увидела его подбородок, уже не такой идеально выбритый, как днём, и губы. Интересно, они у него мягкие? Хотя нет, меня должно интересовать другое.

Его губы улыбались.

– И что, они всегда так себя ведут?

Он молча кивнул, но улыбаться не перестал, даже еще больше расплылся.

– Говорят, ты примечаешь на улицах красивых девушек, а потом приказываешь ловить и привозить их к тебе. Силой.

Он прекратил улыбаться.

– Про меня много чего говорят. Ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать – не все слухи правдивы.

Я еще раз глянула в окно. Очередная девушка, стоящая на тротуаре выставила вперед ножку в тонком чулке и призывно приоткрыла губы.

Если бы ей дали возможность, она бы моментально пошла на штурм…

– Они не такие! – Прошептала я. – Люди не такие.

Этого не могло быть! Я, конечно, знала, что многих девушек интересует только обёртка, но не настолько же! Сегодня столько потрясений. Во мне кровь тандров. Меня забрал Томирис. Пояса нет. А на улице – красавицы, которые легко бы меня сделали при сравнении, исключая это хищное бесстыдное выражение глаз – они себя предлагали. Даже не знали толком, кто в машине едет, какого пола, возраста и сложения, но уже предлагали. Им было все равно.

– Люди не такие, – не веря своим глазам, повторила я. – Не может быть.

Томирис обнял меня за плечи, но не стал тянуть к себе.

– Инжу, не волнуйся так. Конечно, люди