Искрящее сердце - Юлия Шолох

– Сейчас твои вещи соберут и ты переедешь в мой дом. Послезавтра мы поженимся. Всё уже решено, у твоего отца нет причин отказывать моему предложению, и не было бы, даже отсутствуй предсказание. А моему предложению уже почти два десятилетия, так что я намного опередил всех своих конкурентов… И я верю Тауке. И мне хотелось бы, чтобы ты поверила ей тоже. Или хотя бы не отказывайся прямо сейчас. Ничего сейчас не говори, слышишь? Я обещаю тебе, ты будешь счастлива, потому что я наблюдал, как ты растешь и каждую секунду убеждался, что ты моя караса… Просто допусти вероятность, что это возможно, пусть вероятность мизерная. Но просто допусти на миг, что предсказание может быть правдой.

Как хорошо, что он не ждёт от меня ответа. Шевелить языком, как и любой другой частью онемевшего тела я сейчас не смогу даже под страхом нищеты.

Только почему у него такой несчастный голос? Неужели всегда происходит так? Неужели каждая из невест по достижению совершеннолетия вынуждена слушать предложение, сделанное таким голосом, будто жениха ведут не к алтарю, а на заклание?

И ещё одно.

Несколько лет, проведенных в оковах ненавистного мне пояса…

Я открыла глаза и заставила себя двигаться. Руки с обманчивым спокойствием легли на колени.

– Томирис, а ты сам этого хочешь? – с кривой улыбочкой, так бесившей моих родителей, спросила я. – Или предсказание обязывает сделать мне предложение?

Он не стал отводить глаз. А я – не смогла.

– Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу.

Вот теперь его голос звучал совсем по-другому. Раньше он, казалось, просил, а теперь под стать моему – измывался. Только вот над кем?

– Ты очень молода, Инжу, несмотря на то, что вчера достигла совершеннолетия. Боюсь, ты не сможешь понять, как долго я тебя ждал.

Щёки сами собой загорелись.

– Я почти двадцать лет ждал одной только возможности смотреть на тебя, не опасаясь за твою репутацию!

Да уж, теперь он смотрел. От его взгляда было жарко и я не знала, чего мне хочется больше – закрыться от него чем-нибудь плотным или наоборот, сбросить платье на пол и оголить кожу.

Я много раз представляла, что на меня смотрит любимый человек, но ни разу не ощущала ничего подобного. Сколько раз я видела себя в зеркале? Не сосчитать. Но ни разу я не замечала в своем отражении чего-нибудь, способного вызвать такой результат. Такой взгляд.

Я редко сталкивалась с мужчинами. Не с молодыми ребятами, чьи глаза горят весельем и восторгом, а именно с такими, как Томирис – в чьих глазах тайное обещание чего-то, от чего перехватывает дух.

Он смотрит так откровенно…

Но неужели я позволю себя смутить? Неужели позволю себе так просто сдаться, забыть про годы ненависти и страха? Есть ещё одно маленькое но – там, под платьем, на мне все ещё замкнута тонкая цепь с крошечным, но таким неприятным устройством. Она на мне много лет. Много бесконечных чертовых дней! И будь я проклята, если никто за это не ответит!

Я встала и быстро пошла к Томирису. Пришлось обойти кушетку, стоявшую на пути. Он не стал отходить, а жадно следил за мной и мне даже казалось, ему тяжело дышать, будто в комнате не хватает воздуха.

Забыть про то, что на моем поясе? Хм…

Я подошла вплотную и навалилась на него грудью, пристально смотря в глаза. Почему он так напряжен? Что он ищет на моём лице? Чего ждёт? Там что, надпись должна высветиться, что-то вроде: "личная собственность семьи Хайде"?

Я навалилась сильнее и Томирис вынул-таки руку из-за спины, переместив на мою талию. Но на объятие это не походило, скорее, он сделал так, чтобы я не упала.

Тогда я отпрянула и, не успев подумать, что делаю, принялась расшнуровывать корсаж. Для моей цели мне нужно было просто расслабить шнуровку, чтобы задрать блузку и оголить живот, потому что платье сегодня на мне, к несчастью, с высоким воротом, а задирать юбку кажется нецелесообразным. Всего-то минута времени, хотя сложно не обращать внимание на его слегка растерянный взгляд.

Надо отдать Томирису должное, он молчал, ни единого вопроса и ни единого комментария в мою сторону. Ни единой попытки помешать, остановить мой всплеск буйного исступления.

Я задрала блузку и схватила его за руку. Вначале казалось, её невозможно подвинуть, а потом она поддалась и двинулась вслед за моей.

– Хочу, чтобы ты ко мне прикоснулся, – с усмешкой сказала я и приготовилась получить отказ. Не враг же он сам себе?

Но он позволил мне тянуть его руку к своему животу. И главное, на его лице не было ничего кроме растерянности и этой жадной тоски…

Хороший актер? Ну, посмотрим!

Мне не было его жаль. Сделав последний рывок, я со всей силы прижала его руку к своему животу. Кожа приникла к коже, из груди будто выбило воздух…

А потом он закричал.

***

Одна из свадебных примет гласит, что молодожены будут счастливы, если в день их бракосочетания пойдет дождь, а ещё лучше – ливень. Ну а град обещает просто райскую жизнь уже на земле.

На ближайшую неделю запрогнозирована сухая жара.

Интересно, откуда берутся приметы и насколько они правдивы? Некоторые считают, дело просто в вере, мол, если веришь, то будешь стараться, будешь уверенно двигаться к цели и вполне предсказуемо, добьёшься цели с помощью собственных усилий.

Но иногда хочется, чтобы окружающий мир немного тебе помог и показал – да, всё будет хорошо, не сомневайся, не бойся, просто иди вперед.

Мне этого тоже хотелось.

Из окон гостиной открывался прекрасный вид на парк, но я стояла тут совсем не потому, что мне вдруг приспичило любоваться окрестностями. Не знаю, почему на моих глазах слезы, но показывать их ему я не собираюсь.

Вспомнив крик Томириса, я снова вздрогнула и наклонилась вперед, сдерживая тошноту. Я не думала, что будет настолько плохо. Первый кавалер всего лишь сунул руку в вырез моего платья и получил импульс такой силы, как если бы его ударило током.

Второй был смелее и полез пальцем под кромку трусиков. Его свалило на пол. Ну а потом я, конечно же, перестала экспериментировать, потому что не хотела, чтобы из-за меня кто-нибудь покалечился. Весь мой опыт общения с мужским полом ограничивается примерно шестью месяцами, включая несколько десятков поцелуев и два прикосновения, о которых не хочется вспоминать.

Но сейчас я вспоминала. Никто из них не кричал так… как кричал он.

Я смогла отойти от