Невидимый заговор против человечества - Н. Сенченко

• пересмотр инвестиционных налоговых кредитов;

• выработку предложений по расширению полномочий президента страны в случае экономического спада[709].

Экономическая политика Кеннеди и его предложения подверглись публичной атаке со стороны редактора журнала “Форчун” Чарльза Мерфи, нью–йоркского губернатора Нельсона Рокфеллера, его брата Дэвида Рокфеллера и редактора “Уолл–стрит джорнал”. Даже министр финансов из команды Джона Кеннеди, член СМО

Дуглас Диллон, выразил поддержку Дэвиду Рокфеллеру, возражавшему против президентской политики в 1962 г. Спустя три года, в 1965 г. он примкнул к Рокфеллеру, создавшему формальную группу поддержки войны во Вьетнаме.

“Поддержка президентом Кеннеди экономического развития и национализма третьего мира, его терпимость к правительственному экономическому планированию, даже когда это предполагало конфискацию частной собственности, отвечающей интересам США, все это вело к конфликту между Кеннеди и элитами как внутри США, так и за их пределами”[710], — писал исследователь Гибсон.

В политике по отношению к Вьетнаму Кеннеди вначале успокоил своих воинственных консультантов тем, что увеличил количество военных советников, численность которых к концу 1963 г. выросла до пятнадцати тысяч. После печально известных событий в Бухте Свиней в 1961 г., он стал все более не доверять докладам военной разведки и ЦРУ. 11 октября 1963 г. Кеннеди утвердил меморандум 263 Совета национальной безопасности, который одобрял возможный выход военных из Вьетнама к концу 1965 г. И сразу же приказал начать негласный вывод военного персонала к концу того же года.

Он, как и ранее, решительно отвергал рекомендации направить американские сухопутные войска в Лаос. “Отказываясь от расширения военного присутствия, Кеннеди выступил против Объединенного комитета начальников штабов и влиятельных высокопоставленных представителей в правительстве, включая членов СМО, таких как Дин Раск, Роберт Макнамара, Макджордж и Уильям Банди”[711], — отмечал Гибсон.

Еще одной ключевой фигурой был Аверелл Харриман, представитель СМО, чьи связи с деятельностью тайных обществ можно проследить еще со времен Первой мировой войны и возникновения советского коммунизма. Именно Харриман, один из наиболее приближенных к внутреннему кругу Кеннеди, осенью 1963 г. поддержал отстранение от власти во Вьетнаме президента Дуема и направил то, что стало известным как телеграмма “зеленый свет” в Сайгон. В этой телеграмме была выражена поддержка движения против коррумпированного правительства Дуема. “В ней никакой речи не шло об опасности переворота, однако его вероятность одобрялась”[712], — отмечал автор Майкл Макклир. 2 ноября Дуем был убит в ходе переворота собственными генералами, который, как многие полагают, был инспирирован ЦРУ. Вскоре после этого разразилась вьетнамская война.

“Ось ложи СМО и Харримана, члена СМО, была слишком крепка и непосильна для президента Кеннеди”[713], — отмечал бывший американский посол в Сайгоне Фредерик Нолтинг.

Джон Кеннеди понимал, что ему следует быть в легкой оппозиции по отношению к войне, поддерживаемой такими влиятельными силами. Он доверился сенатору Майку Менсфилду, сказав, что намерен “полностью вывести войска из Вьетнама”, отметив, что не может этого сделать, пока не получит мандат на выборах в 1964 г.[714]. Корпоративная Америка, возможно, хорошо осознавала “неоднозначное лидерство” и самостоятельность президента Джона Кеннеди, что вызывало беспокойство парней с “железной горы”.

Несмотря на то что все события указывали на то, что Кеннеди планировал закончить американское присутствие во Вьетнаме, никто наверняка этого не знает. Выстрел в Далласе, штат Техас, 22 ноября 1963 г. завершил его президентство. Обстоятельства убийства президента Кеннеди до сих пор остаются невыясненными.

Следует отметить, что жена обвиняемого убийцы Ли Харви Освальда в 1994 г. сказала автору А. Веберману следующее: “Ответ на вопрос, кто убил Кеннеди, — Федеральная резервная система. Не нужно недооценивать этого. Не будет правильным сваливать вину только на агента ЦРУ Джеймса Энглтона и ЦРУ. Это только один палец одной и той же руки. Люди, управляющие деньгами, стоят над Центральным разведывательным управлением”[715].

Джон Кеннеди не только обратил внимание на плачевно зависимое положение государства США от частных банков, входящих в ФРС, он обнаружил, что это положение противоречит конституции США, обязывающей печатать банкноты Федеральное Министерство финансов.

И вот президент США, демократически выражаясь, гарант конституции, вместо того чтобы идти на поклон к Высшему Совету ФРС, задумал собственную денежную реформу и 4 июня 1963 г. подписал указ за номером 11110, в котором распорядился, чтобы Министерство финансов США стало, наконец, выполнять свои конституционные обязанности и приступило к печатанию денег.

Нам неизвестно, кто и как пытался отговаривать президента от этого решительного исторического шага. На эту щекотливую тему не издано никаких воспоминаний. Мы можем только предполагать, что такие люди даже в ближайшем окружении Дж. Кеннеди, несомненно, были.

Известно только, что Министерство финансов досконально изучило вопрос и приступило к исполнению президентской директивы. Проблема пополнения казны США и выплаты государственного долга все той же Федеральной Резервной Системе должна была решиться в сравнительно короткий срок.

К тому моменту, когда кортеж президента США с охраной въезжал в Даллас, на складах Федерального казначейства уже лежали новенькие стодолларовые банкноты, вполне готовые к употреблению, причем в весьма значительном количестве — ЧЕТЫРЕ ТРИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ. (Сегодня долг США ФРС составляет девять триллионов.)

Выстрелы по живой мишени в Далласе (в соответствии с независимым расследованием, сразу из трех точек) остановили ход президентских часов.

Нетрудно догадаться, что заменивший Джона Кеннеди после роковых выстрелов республиканец Линдон Джонсон по какой‑то причине без всякого шума распорядился эти злополучные зеленые бумажки сжечь. Так была провалена одна из самых крупных и значительных денежных реформ, когда‑либо готовившихся в истории человечества.

Стоит ли связывать два эти события — насильственную смерть президента и конечное торжество Федеральной Резервной Системы, — читатель в состоянии решить сам.

Для нас в этих событиях сегодня нет ничего неожиданного. Если речь идет об абсолютной власти, которой добиваются в течение многих столетий, и вдруг плодам этой вековой работы начинает что‑то угрожать… Следует ли удивляться, что основатели всемирной финансовой пирамиды “заказали” президента США? Ведь это те же силы, которые развязывали мировые войны с миллионными жертвами… Кто же исключит убийство одного человека, пусть даже президента США, когда “на кону такие ставки”? (Кеннеди был чужим для иудеев ФРС человеком, будучи по происхождению католиком–ирландцем).

На след могущественных закулисных сил указывает и тот факт, что никто в высших эшелонах власти — ни демократы, ни республиканцы, — не счел необходимым довести расследование этого “убийства века” до конца. Напротив, все попытки энтузиастов или родственников убитого пробить стену молчания вокруг расследования заканчивались для них плачевно.

В “самой свободной и демократической стране” мира по чьей- то неумолимой воле имела и, что особенно интересно, по сей день имеет право на существование только самая нелепая, противоречащая фактам и не выдерживающая критики официальная версия[716].

Не является ли это наилучшим доказательством того, что силы, замыслившие и осуществившие это преступление, до сих пор находятся в США на вершине власти?

Следует отметить еще два момента. Первый — доктор Мартин Лютер Кинг младший, был убит в 1968 г. после того, как он направил свой ораторский пыл и организационные способности на борьбу против войны во Вьетнаме. Второй — зафиксированное исследователями огромное количество случаев препятствования правдивому расследованию смерти президента Кеннеди указывает на то, что за убийством Кеннеди стоит огромная и влиятельная сила. Она находится на самом высоком уровне американской структуры власти — уровне, контролируемом тайными обществами и их членами с Уолл–стрит.

Война в Корее

Нигде манипуляции тайного общества по обе стороны конфликта не проявились более явно, чем в Корее в начале 1950–х годов. Как в Персидском заливе и во Вьетнаме, официальная терминология называла этот конфликт, который стоил жизни почти 34 тысячам американским парням, обычной “полицейской акцией”, а не войной.