Хроника смертельной осени - Юлия Терехова

– Какой же ты трус, – внутренне холодея, произнесла она. – Ты его боишься.

– Интересно, – Мигель словно ее не слышал. – Что с ним будет, когда я ему расскажу, как застал вас с Рыковым в Лондоне – вдвоем, в супружеской постели…

– Он никогда не поверит тебе, лжецу и мерзавцу. И как только Анна могла пасть столь низко, изменив Антону с таким, как ты…

Мигель побелел:

– Да как ты смеешь, рыковская подстилка!

Он ударил Катрин с такой силой, что, что она рухнула на холодный бетон. Пытаясь отползти от него подальше, она безуспешно дергалась, но он настиг ее и снова начал бить ногами, стараясь попасть по животу. И, словно осознав, что таким образом он никогда не утолит свою ненависть, Мигель камнем упал на нее и сдавил тонкую шейку цепкими пальцами.

– Вот так! – торжествующе воскликнул он и сжал еще сильнее. Катрин захрипела. Прелестные черты, искаженные жестокой мукой, привели его в такое невероятное возбуждение, что он с силой ударил ее затылком о бетонный пол – один раз, второй… Ноги Катрин судорожно дергались в предсмертной агонии… Теряя сознание, она услышала срывающийся голос «Катрин…», и свет померк для нее…

Но что-то произошло. Уже находясь по ту сторону света, Катрин нежданно ощутила, как пальцы, сжимавшие ей горло, стали слабеть, и потом в ее легкие ворвался живительный воздух. Она жадно глотала его, со свистом и кашлем. Когда сознание немного прояснилось, из тьмы выплыло лицо Мигеля – серое, с синюшными губами и немигающим мертвым взглядом, устремленным на нее. В его черных глазах уже не было ничего – ни ненависти, ни жажды ее, Катрин, смерти, ни гнева – ничего, кроме пустоты, в которую он неминуемо погружался, как в пучину ада, унося за собой все свои страсти и терзания.

Все еще тяжело дыша и кашляя, Катрин выбралась из-под него, а он остался лежать, лицом вниз. И тут она увидела маленькое отверстие в его затылке, еле заметное в густых черных волосах, и несколько капель крови, брызнувших на его светлый свитер. Катрин, цепенея, подняла взгляд. Совсем близко от себя она увидела Анну, застывшую с пистолетом в опущенной правой руке. В воздухе пахло порохом, и в подвале царила мертвая, пугающая тишина.

– Ты что наделала? – прохрипела Катрин, все еще не в состоянии поверить в то, что произошло.

– А у меня был выбор? – так же шепотом ответила Анна и отбросила от себя пистолет, словно склизкую и гадкую жабу.

– Что же теперь будет, – молвила Катрин, с трудом переводя дыхание, именно не спросила, а просто сказала, поскольку и так было понятно – ничего хорошего их не ждет.

Но Анна скорбно смотрела на нее.

– Что будет, то будет. Я же не могла позволить ему, в самом деле, задушить тебя.

– Какой кошмар, – у Катрин сжалось горло, но Анна оборвала ее.

– Хватит! Не время причитать. Говорю же тебе – будь, что будет. А сейчас надо везти Сержа и Олега в больницу, и у нас совсем нет времени – они истекают кровью.

– Я должна перевязать Сержа, – Катрин, пошатываясь на подламывающихся от слабости ногах, подошла к мужу и стала расстегивать на нем куртку. – Мне нужна чистая хлопчатобумажная ткань, – она испугалась, увидев, сколько крови натекло из его раны. – Анна, у тебя есть что-нибудь?

– У меня – ничего, – покачала Анна головой. – Но в машине есть аптечка.

– Принеси, – попросила Катрин, и Анна было направилась к лестнице, но тут услышала глухой голос Олега: – Посмотри вон в том контейнере, на полке – там много чего…

Анна подошла к стеллажу у стены и выдвинула большой пластиковый контейнер желтого цвета. Он действительно оказался битком забит медикаментами и перевязочным материалом. Катрин на удивление быстро соорудила тампон и весьма грамотно перевязала Сергея. Анна помогала ей, поддерживая того за плечи.

– Теперь твоя очередь, – подошла Катрин к Олегу, держа в руках перекись водорода, марлю, вату и бинты.

– Не стоит тебе со мной возиться, – прошептал он.

– Не тебе решать, – произнесла она сухо, склоняясь к нему. Преодолевая его угасающее сопротивление, Катрин промыла рану перекисью и наложила повязку, хотя одного взгляда на эту жуткую рану было достаточно, чтобы понять – все бесполезно.

– Но как мы с тобой их перетащим отсюда в машину? – в отчаянии спросила Катрин. – Два здоровых мужика… А Олега вообще, по-моему, трогать нельзя.

Вдруг они услышали:

– Девочки… подойдите ко мне.

Смертельно бледный, Олег еле говорил, им пришлось наклониться, чтобы разобрать его слова.

– Девочки, вы должны сделать то, что я вам скажу. Не возражайте…

– С какой стати, – возмущенно фыркнула Анна, но он не обратил на ее тон никакого внимания, словно бы она и не сказала ничего.

Катрин сжала ей руку: «Молчи!» А он продолжил, хотя ему с трудом хватало его прерывистого дыхания.

– Где тот, хвостатый, который привез меня сюда?

– Я не знаю, – растерянно оглянулась Анна по сторонам, – Мигель, – она с трудом произнесла его имя, – Мигель сказал, что послал его с каким-то поручением.

– Навряд ли. Александр не стал бы выполнять его приказы. Скорее всего, Кортес его вырубил где-нибудь здесь, неподалеку. Поднимись наверх, Анна, найди его… Пожалуйста.

Катрин умоляюще смотрела на подругу. Анна поджала губы, и, покачав головой, поднялась с колен. Ей пришлось подойти к трупу Мигеля, и, поборов себя, запустить руку в карман его брюк и достать ключ. Она решительно отправилась к выходу, стараясь больше не смотреть на тело испанца.

Как только Анна скрылась за дверью, Олег схватил Катрин за запястье. Его окровавленные пальцы были холодны, как если б он провел долгое время на морозе.

– Душа моя, – почти простонал он, – прости, что втянул тебя во все это… Во весь этот кошмар. Я не хотел…

– Думаю, хотел, – в голосе Катрин не звучало иронии, а только сожаление и печаль – она понимала, что человек, ставший причиной всех ее несчастий, сильно мучается от боли и умирает рядом с ней.

– Прости, – повторил он. – Больше жизни я мечтал, чтобы ты была со мной. Я бы увез тебя отсюда. Но теперь ты остаешься с Сержем – наверно, это справедливо. Ты будешь счастлива с ним. Прости. Но я должен…

– Замолчи, – приказала Катрин. – Тебе нельзя говорить.

– Я должен, – повторил он, с трудом произнося слова. – Это важно. Когда я объясню вам с Анной, что делать, я прошу тебя…

– Замолчи! – закричала она, закрывая лицо руками.

– Добей меня, – Рыков отвел светлые глаза, в которых не было уже ничего, кроме смертной муки – Умоляю, добей…

– Нет! – она отшатнулась. – Нет!

– Прошу – если ты простила меня… тогда добей. Поверь мне, это легко. Просто выстрели мне сюда, – он приложил ее ладонь к своему лбу.

– Нет, – Катрин отняла у него руку. – Никогда! – и в этом ее «никогда» он услышал не меньше решимости, чем когда она произносила «никогда» в ответ на его жгучие признания в любви еще так недавно…

– Понимаю, – он задрожал. – Ты все же хочешь, чтобы я умирал мучительно… как Антон… как Орлов. Ты, конечно, права, и я это заслужил.

– Нет, – она с трудом сглотнула ком в горле. – Это не так… Может, ты это и заслужил, но я этого не хочу. Я не могу тебя убить.

Олег вздрогнул и открыл глаза:

– Что?..

– Я не могу тебя убить, – Катрин поняла, что плачет, но поздно – слезы градом катились по ее щекам.

– Сможешь, – он отвернулся от нее.

Она повторила:

– Нет. Не смогу.

– Пожалуйста, Катрин, – его уже было еле слышно. – Мне очень больно.

– Не втягивай ее в это дерьмо, Рыков, – раздался голос Булгакова. – Не пытайся замарать ее своей кровью. Не станет она в тебя стрелять.

Катрин отпрянула от Олега и кинулась к Сергею. Наконец-то он очнулся и открыл глаза:

– Родной, как ты?

– Бывало и лучше. Кто затампонировал рану? – спросил он, проведя рукой по груди.

– Я, – она опустилась рядом с ним на колени. – Нас в институте учили. На курсах первой медицинской помощи.

– Ты полна сюрпризов, милая, – он улыбнулся через силу…

– Тебе больно? – ахнула она.

– Нет, милая, нет, – он чуть повернул голову в сторону Олега. – А с ним что? Чего это он вдруг смерти запросил?

– Его ранил Мигель. В живот, – Катрин говорила, понизив голос – она не хотела, чтобы Олег ее слышал. – Страшная рана. Я пыталась его перевязать, но, кажется, ему уже не помочь.

– А с этим что? – наконец Булгаков заметил труп испанца чуть поодаль. – Он ранен?

– Он убит. Его убила Анна.

– Анна убила Мигеля? – Булгакову почудилось, он ослышался. – И где она?

– Сейчас придет, – она прижалась щекой к его лицу, и он ощутил соленую влагу на губах.

– Почему ты плачешь? – спросил он. – Он тебя обидел?

– Кто, Олег? – прошептала она. – Нет… Он пытался мне помочь, когда Мигель пытался убить меня… Сначала бил сильно – ногами по животу, – всхлипывала Катрин. – А потом стал душить.

– Урод. Жаль, Анна меня опередила. Вы позвонили Виктору? – спросил он.