Хроника смертельной осени - Юлия Терехова

В какой момент Сергей заметил, что Мигель исчез вместе с Александром? Погруженный в собственные размышления, он не успел уловить, когда те пропали из поля его зрения. Но это продолжалось всего несколько минут, и вот уже испанец появился в дверях подвала – один, без Александра, и, плотно притворив за собой дверь, запер ее. А ключ спрятал в карман джинсов.

– Ты один? – с подозрением спросил Сергей. – А где тот – chevalier?

– Срочно свалил, – ухмыльнулся Мигель. – Ну что, амиго? Ты все еще готов защищать ее до последнего?

– Если ты имеешь в виду мою жену, – сжал зубы Булгаков, – то я готов ее защищать. Что ты задумал?

Мигель вздернул брови:

– Ничего нового. Всего лишь – прикончить эту мразь, который когда-то гордо именовался нашим другом.

– Анна не позволит этого, – сказал Сергей, и Мигель вновь изумленно спросил:

– С чего ты взял, амиго?

– Она ясно выразила намерение не устраивать самосуд. Так что прекрати самодеятельность. Где Александр? Куда он делся?

– Какая разница, – Мигель и не думал оставлять наглый тон. – Я дал ему задание. Тебя это не касается. Займись-ка ты лучше своей женой.

Сергей покосился на Катрин. Та застыла подле Анны безмолвным изваянием, но никакой ваятель не смог бы передать выражения обреченности и скорби на ее белом и прозрачном, словно выточенном из алебастра, лице.

– Поразительно, – вдруг уронил Мигель, не в силах отвести глаз от ее трагичной фигуры. – Просто поразительно.

– Ты о чем? – холодно спросил Сергей.

– Как она красива – твоя жена, – ни секунды не колеблясь, откликнулся Мигель. – И как может в одной женщине сочетаться подлость, гордыня и лживость с таким очарованием. Не завидую я тебе, амиго.

– Я тебе не амиго, – презрительно ответил Сергей. – И позволь тебе повторить – хоть одно неверное движение в сторону Катрин…

– Помню, – хмуро ответил Мигель. – Я все помню… Ты укатаешь меня в асфальт. Идиот. Если б ты дал себе труд хотя бы задуматься – на мгновение… ты бы все сразу понял… напрягись, Серж…

– Не понимаю, – Сергей с досадой покосился на испанца. – Хватит говорить загадками, черт тебя подери!

– Ты помнишь как мы отмечали день рождения этого подонка? – Мигель кивнул в сторону Рыкова. – Пять лет назад, в ночном клубе?..

Сергей прикрыл глаза – помнит ли он? Еще бы! В тот вечер он в первый раз держал Катрин в объятиях… И перепились тогда все крепко. Что это было? И с ними ли все это было?..

…Музыка грохотала, словно наступил день Страшного суда – отдаваясь в каждом нерве. Орлов, уже весьма поддатый, из глубокого кресла наблюдал, как Катрин отплясывает на столе, с которого Мигель смахнул стаканы с остатками выпивки. Ее длинные волосы развевались, когда она кружилась, рискуя свалиться, но окружавшие стол Сергей, Олег и Мигель были готовы подхватить ее в любой момент. Их глаза горели хмельным огнем, алчно устремленные на прелестную молодую женщину на высоких тонких шпильках-стилетто, в узких черных брючках и в топе, который и топом-то с трудом можно назвать – маленький кусочек фиолетового шелка, прикрывавший ее великолепную грудь. На высокой шее раскачивался кулон – грушевидная жемчужина на длинной золотой цепочке. Катрин была пьяна – но не более, чем все остальные – вечеринка продолжалась уже часа четыре.

Втроем они с вожделением взирали на нее, но когда к столу осмелился приблизиться кто-то из компании, веселившейся рядом, то наглеца сразу же оттеснили в сторону. Антон вместе с Анной, еще смущавшейся, обнимались на диванчике, время от времени поглядывая на Катрин и посмеиваясь над раздраженной физиономией Орлова.

На очередном вираже Катрин занесло окончательно, и она с хохотом упала на руки Олега, чуть не свернув ему с лица очки. Он вовремя поймал их, но Катрин не отпустил, а, недолго думая, посадил ее себе на плечи. Там она и сидела, поводя грациозно руками, словно продолжая танцевать, пока наконец, терпение Орлова не лопнуло.

– Ну-ка, поставь ее на место! – рявкнул он, но Олег его не услышал, зато услышал Мигель и хлопнул Орлова по плечу:

– Брось! Всем весело!

– Я сказал – поставь ее! – с угрозой произнес Орлов, но в этот момент Катрин что-то прокричала, правда, ее голос потонул в музыке и шуме. Тогда она, лягнув Олега в бок, наклонилась и что-то проорала тому прямо в ухо. Он мгновение оценивал ее слова, а потом рассмеялся.

– Что она говорит? – зло спросил Орлов.

– Говорит, выполнит любое желание того, кто поймает и удержит ее, если она прыгнет во-он оттуда, – и Рыков показал на небольшой балкончик на высоте чуть больше трех метров. – Американка, типа. Ну, – он обвел насмешливым взглядом всю компанию. – Кто участвует?

Орлов пожирал ненавидящими глазами длинноволосую смеющуюся ведьму на плечах Олега.

Хмельная, опьяненная, луной озарена,В шелках полурасстегнутых пришла ко мне она,Лихой задор в глазах ее, тоска в изгибе губ,Хохочущая, шумная, пришла ко мне она…

– Это ты о ней? – спросил Орлов Мигеля, продекламировавшего Хафиза[218] с невозмутимым видом.

– О ком же еще? Естественно, о ней, – охотно подтвердил испанец. – Только сейчас скандала не устраивай. Пусть веселится. А потом скажешь ей все, что о ней думаешь. Или не только скажешь. Разберешься, короче…

Орлов помрачнел еще сильнее, а Катрин тем временем исчезла, чтобы через минуту появиться на балкончике. Глаза ее сверкали сумасшедшим огнем.

– Ну? – крикнула она. – Кто самый смелый?

– Сука… – Мигель не услышал, а скорее уловил это движение губ приятеля, все еще стоявшего рядом.

– Не желаешь попробовать? – нехорошо усмехнулся Орлов. – Есть возможность ее трахнуть… Не отвертится.

– Если я захочу ее трахнуть – мне не понадобится американка, – нагло заявил Мигель.

– Что ты сказал? – повернулся к нему Орлов.

– Расслабься, – Мигель все еще широко улыбался. – Твоей принцессе ничего не грозит… с моей стороны.

Орлов вздрогнул:

– Да неужели? Вот спасибо, амиго…

– Сарказм? Напрасно, амиго, напрасно… Я ведь могу и передумать…

– Попробуй только, – злобно пригрозил Орлов. – Тоже мне – Казанова Кортес де Сильва… – Он презрительно хмыкнул.

– Я ведь могу и передумать, – повторил Мигель, и ноздри его дернулись, словно у ягуара на охоте. – Любопытно… если б я с ней переспал – что бы ты сделал? Послал бы ее к черту? Избил бы? Убил бы?

– Да она никогда б не стала спать с тобой. На х… ты ей сдался… Да кто бы то ни было… Она моя. Сука она, конечно, но она моя.

– Неужели? Ты лучше во-он туда посмотри, – пихнул его локтем Мигель, и Орлов повернул голову. Под балконом стоял Булгаков. Задрав голову, он смотрел наверх, на балкон, туда, где во всплесках света – красного, синего, ослепительно белого – стояла Катрин. Она что-то говорила ему, смеясь, он улыбался и кивал головой, а потом показал на свою широкую грудь, словно объясняя ей, куда следует прыгать.

– Он что, спятил? – обозлился Орлов. – Она же разобьется, пьяная дура.

– Так останови ее, – Мигель не отрывал горящего взгляда от Катрин. – Хотя – любопытно, что потребует с нее Булгаков. И держу пари – простит он ей эту американку, влюбленный идиот…

– Какой идиот? – пораженно пробормотал Орлов, наблюдая, как Катрин перелезает через невысокий кованый парапет балкончика. «Fuck them all», – издевательски пропела Милен Фармер, и Катрин отпустила руки…

Сергей поймал ее словно пушинку, даже не покачнувшись, а потом крепко прижал к себе, а она обхватила его за шею. Какую-то долю мгновения они смотрели друг другу в глаза – она с хмельным интересом, он – с отчаянным желанием.

– Что желает белый господин? – прокричала Катрин ему в ухо, но Булгаков, с трудом оторвавшись от ее манящих глаз, лишь покачал головой. Он показал пальцем на свою щеку, и она звонко чмокнула его. А потом ладонью вытерла след от бледно-лиловой помады, оставшийся на его лице после ее поцелуя. Булгаков улыбнулся и поставил ее на пол.

– Не советую больше экспериментировать, – громко сказал он. – Следующий раз можешь не отделаться так легко…

– Ну, чего и следовало ожидать, – хмыкнул Мигель, злорадно наблюдая за перекошенным лицом Орлова. – Хорошо устроилась… Нет, со мной этот номер не пройдет.

Орлов открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не успел.

– Теперь моя очередь, – Мигель вышел вперед. – Ступай-ка, принцесса, снова на балкон.

– А ну, стой, – Орлов схватил его за рукав. – Прекрати балаган.

– Не ты этот балаган начал, не тебе его и заканчивать. Иди, Катрин, что же ты стоишь? – он плотоядно смерил ее взглядом.

Она, хоть и пьяная, но почувствовала нехорошие интонации в его голосе и, удивленная, не тронулась с места.

– Ну что ж ты, – Мигель выжидающе смотрел на нее. – Иди! Ты сама поставила условия. Ступай! – приказал он.

– Ты настаиваешь? – она взглянула на него исподлобья. – Ладно!