Пираты Короля-Солнца - Марина Алексеева

— А как же иначе? — спросил Ролан.

— Принято? — спросил Рауль, — Возражений нет?

— Принято! — ответили Пираты.

— Дальше идут довольно забавные вещи, и все-таки стоит послушать. Хотя бы для общего развития. Итак:

"Каждый, кто имеет секреты от других или попытается дезертировать, будет высажен на необитаемый остров. Он может взять с собой только небольшое количество пороха, бутылку воды и ружье' .

— Тогда надо всех высадить на необитаемый остров! — возмутился Анри, — Я уверен, что у всех есть свои секреты, свои тайны.

— Речь идет не о вашей личной жизни, а о том, что представляет интерес для всей команды. А! Вот это забавно! Я не комментировал пунктик пиратского кодекса насчет приказов, и тут воздержусь от комментариев. No comment, как, бывало, говаривал в прелестном парке Хэмптон-Корта милейший герцог Бекингем.

"Наказание за драку на борту — 40 ударов плетью, — добавил зловещим голосом, — По голой спине' .

— Живодерство, — проворчал Шарль-Анри.

— Пираты, и то людей не вешали, а наш милый герцог грозиться реем!

— Хрен редьки не слаще!

Конечно, благородные Пираты Короля-Солнца решили, что такая отвратительная кара не может быть применена ни к кому из них. Все были против.

— Драк на борту не должно быть ни в коем случае, и все тут! — заявил Рауль.

— Все, да не все, — протянул Серж.

— В себе я уверен. А ты?

— Я тоже. И в тебе, и в себе, и в Гугеноте. Учитывая наш, какой-никакой жизненный опыт. Но во всей ораве — отнюдь. Несколько минут назад ты разнял этих мальчишек. Они чуть не бросились друг на друга.

— Да мне не впервой. Жизненный опыт.

— Я помню, как вы в Гавре, когда Бекингем, — заикнулся Ролан.

— Не только в Гавре и не только 'когда Бекингем' . Но не будем отвлекаться. Если драка на борту все же произойдет, предлагаю бойкот нарушителям.

— Бойкот? Это как?

— Прекращаем общение.

— Это значит, не разговаривать, не отвечать на вопросы, словно человек не существует?

— А как еще учить идиотов? Что там у нас дальше?

''Каждый, кто ленится и не чистит оружие, теряет свою долю добычи' .

''Каждый имеет право на свою долю от получения свежих продуктов и питья' .

— Да на камбузе, где я прятался от герцога, этих продуктов — век не съесть! — сказал Ролан.

— Это сейчас. А в пустыне или в горах? О, слушайте! Жуткая вещь!

''Каждому, кто будет воровать от своих товарищей по команде, отрежут нос и уши, и тот будет высажен на берег' .

Пираты расхохотались.

— Можно вопрос насчет отрезанных ушей, милый Рауль? — спросил Оливье.

— Пожалуйста.

— Меня посетила сейчас одна думка, лучше сказать, воспоминание. Когда г-н Д'Артаньян рассказывал нам о своей бурной юности, насколько я помню, ваш уважаемый отец, граф де Ла Фер, в те годы грозился кое-кому отрезать уши. `'Я тебе уши отрежу!" — это была одна из любимейших угроз господина Атоса.

– 'На ходу' — "Я тебе уши на ходу отрежу", — сказал Рауль, улыбаясь, — И не кое-кому, а гасконцу. Это из 'Мемуаров' . Отец мне читал. И еще амьенскому трактирщику. Это когда мушкетеров обвинили в том, что они фальшивомонетчики.

— Вот бы хоть одним глазком взглянуть на 'Мемуары графа де Ла Фера' ! — мечтательно сказал Ролан.

— Да уж! Сам граф де Ла Фер пишет мемуары, и ты туда же! Я уверен, Атос написал шедевр! — воскликнул Жюль.

— Мне трудно быть объективным, я, наверно, слишком пристрастен, — сказал Рауль, — Но мне мемуары отца очень нравятся. Вам, наверно, тоже понравились бы. Что до Ролана, думаю, каждый имеет право писать мемуары, если ему есть что сказать людям. Было бы желание.

— А может, Атос знал 'Пиратский Кодекс' ? И играл в пиратов, когда был мальчишкой?

— Да, играл. Со своим кузеном Мишелем. Мишель, кстати, посвятил свою жизнь морю. Вы что-то еще хотели спросить?

— Мы хотим прочитать мемуары вашего отца! — взмолились желторотые, — Как бы это устроить, сударь?

— Мемуары еще не закончены. И рукопись в одном экземпляре.

— К нашему возвращению граф закончит мемуары?

— И напечатает, не так ли?

— Не так все просто, как вам кажется.

— А вы выпросите для нас, виконт! Вам Атос не откажет. Попробуете?

— Попробую… — пробормотал Рауль.

— Как-то вы уклончиво это говорите, — вздохнул Ролан, — Я больше года в бытность мою королевским пажем вертелся вокруг мушкетеров господина Д'Артаньяна и все расспрашивал, вынюхивал, выведывал, все, что они знали о приключениях знаменитой четверки, по крупицам собирал, а, оказывается, уже есть мемуары Атоса! Скажите, умоляю: там есть про осаду Ла Рошели?

— Да.

— А про Фронду? — спросил де Невиль.

— Да. И про Фронду.

— А про побег Бофора? — спросил Вандом.

— И про Бофора. И про похищение кардинала Мазарини. И про реставрацию Карла Второго. Насколько я помню, на 'Реставрации Карла Второго' отец и застрял.

— И вся эта история с Монком в ящике и миллионом золотых в Ньюкастле? Вау! Нет, вы от нас не отделаетесь!

— Видите, — сказал Жюль де Линьет, — Ролан уже начал вас доставать. Впрочем, коль речь зашла о мемуарах Атоса, да продлит Бог его дни, и я буду доставать вас! Уж не взыщите!

— Пообещайте, что мы прочтем мемуары!

— Мы все тебя достанем!

/ Уже «достали», подумал Рауль./

— Но я же не могу решать за отца!

— Решать вы не можете, но вы можете убедить Атоса, что мы — свои, что нам можно доверить его драгоценную рукопись, и что вся наша орава горит желанием познакомиться с жутко интересными приключениями четырех друзей, написанными к тому же одним из главных участников событий.

— Я… постараюсь, — сказал Рауль мягко, — Мне раньше это и в голову не приходило. Даже де Гишу я рассказывал своими словами. Но в моем перессказе, конечно, не то! Это надо читать! Остроумные диалоги, живое действие…

ОСТРОУМНЫЕ ДИАЛОГИ, ЖИВОЕ ДЕЙСТВИЕ — именно такие книги любил читать Анри де Вандом!

— И счастливая развязка? — спросил Анри.

— Рукопись же незакончена, говорят тебе.

— А насчет отрезанных ушей — это, как вы понимаете, не всерьез.

— Конечно, понимаем! Это шутки юмора!

— Но я продолжаю.

''Запрещается играть в карты на деньги' .

— Это мы уже решили!

''Запрещается пребывание женщин на борту' .

''Полагается смертная казнь всякому, приведшему на борт переодетую женщину' .

— Таковых не имеется, — сказал Вандом.

— Сурово. Лучше бойкот.

— Бойкот так бойкот.

''Музыкантам полагается иметь один выходной день в неделю' .