Аэропорт. На грани катастрофы - Артур Хейли

вами повиснет кислородная маска, хватайте ее и прижимайте к лицу. Вопросы будете задавать потом. Если возникла разгерметизация, нельзя терять ни секунды. Если же тревога окажется ложной, вы снимете маску, и дело с концом: она не причинит вам вреда».

Пилотам, подвергавшимся испытаниям на разгерметизацию, демонстрировалось действие кислородной недостаточности в разреженной атмосфере тренажера. Надев кислородную маску, пилоты должны были поставить на листе бумаги свою подпись, но как только они начинали писать, им предлагали снять маску, и подпись тут же превращалась в каракули или просто обрывалась. Затем, прежде чем пилоты успевали потерять сознание, им снова надевали маску.

Глядя потом на свою подпись, пилоты не верили собственным глазам.

Однако руководство авиакомпании полагало, что слишком пристальное внимание к кислородным маскам может посеять тревогу среди пассажиров, и настаивало на самом поверхностном ознакомлении пассажиров с ними. Улыбающиеся стюардессы со скучающей или иронической миной нарочито небрежно демонстрировали, как пользоваться кислородной маской, и чей-то голос, явно торопясь поскорее покончить с этой ненужной процедурой, трещал тем временем по трансляции заученные фразы, как попугай:

– …в случае крайне маловероятной неполадки… утвержденные правительством правила требуют, чтобы мы объяснили вам…

О необходимости действовать в этом случае быстро не упоминалось вообще.

Все это приводило к тому, что пассажиры с таким же безразличием наблюдали демонстрацию кислородных масок, с каким обслуживающий персонал самолета ее проделывал. Какие-то чиновники-маньяки, размышляли пассажиры, придумали эти коробки у них над головой и эти нудные, из раза в раз повторяющиеся демонстрации с масками. (Зевок!) Им лишь бы изобрести что-нибудь похитрее, чтобы повысить подоходные налоги и оправдать все возрастающую дороговизну жизни. Так какого черта!..

И когда на регулярных рейсах над головой пассажира вдруг открывался люк и оттуда вываливалась кислородная маска, большинство с любопытством взирали на нее и даже не пытались ее надеть. Примерно то же произошло и теперь – только на этот раз опасность была реальной.

Вернон Димирест увидел реакцию пассажиров и чуть не взревел от ярости, вспомнив о том, как он сам и другие пилоты тщетно пытались добиться, чтобы демонстрации с кислородными масками перестали носить полушутовской характер. Но не было времени ни предостеречь людей, ни хотя бы подумать о Гвен, которая, быть может, была уже мертва или умирала в нескольких шагах от него.

Сейчас необходимо было немедленно вернуться на свое место и помочь спасти самолет, если это еще возможно.

Вобрав в легкие кислород из маски, Димирест ринулся вперед.

В салоне туристического класса над каждым рядом кресел по обе стороны от прохода повисли четыре кислородные маски – три для пассажиров, занимающих кресла, и одна на всякий случай – для того, кто может оказаться в проходе. Одну из таких масок и схватил Димирест.

Но чтобы добраться до кабины, он должен был бросить эту маску и взять другую, переносную, с которой можно было бы передвигаться.

Два переносных кислородных баллона находились впереди, в сетке под потолком у входа в салон первого класса. Димирест знал, что если он доберется туда, то с помощью одного из баллонов сможет преодолеть расстояние до пилотской кабины.

Он продолжал продвигаться вперед, хватая одну кислородную маску за другой – из тех, что были свободны. Однако в одном из рядов впереди свободной маски не оказалось: три маски надели пассажиры – в том числе какая-то девочка-подросток, а четвертую та же девочка прижимала к лицу ребенка, лежавшего на коленях матери. Девочка, судя по всему, уже овладела положением и жестами показывала пассажирам, что надо делать. Димирест повернулся в другую сторону и увидел свободную маску: сделав последний глубокий вдох, он бросил свою маску и устремился к той, свободной. Прижав ее к лицу, он снова глубоко втянул в себя кислород. Он не прошел еще и половины туристического салона.

Он сделал еще рывок вперед и вдруг почувствовал, что самолет резко накренился на правый борт и начал падать.

Димирест замер на месте. Он понял, что сейчас уже ничего не может изменить. Дальнейшее зависело от двух обстоятельств: от того, насколько сильно поврежден самолет и насколько искусен окажется Энсон Хэррис, оставшийся один там, у штурвала.

Для тех, кто находился в пилотской кабине, все, что произошло за эти несколько секунд, явилось не меньшей неожиданностью, чем для всех остальных. С тех пор как Гвен Мейген с миссис Квонсетт, а следом за ними и Вернон Димирест покинули кабину, двое оставшихся членов экипажа – Энсон Хэррис и второй пилот Сай Джордан – понятия не имели о том, что происходило у них за спиной, в пассажирских салонах, пока самолет не тряхнуло взрывом, мгновенно вызвавшим разгерметизацию. Как и в пассажирских салонах, в кабине поднялось густое облако пыли, которая тотчас улетучилась, лишь только дверь сорвало с петель и унесло. И все, что не было прочно прикреплено, унеслось в вихре обломков. Под столиком бортинженера надрывно загудел сигнал бедствия. Над креслами обоих пилотов вспыхнули ярко-желтые огни. И звуковые, и световые сигналы оповещали об одном – об опасном для жизни низком давлении воздуха.

А на смену облаку пыли в кабину вполз ледяной туман. Энсон Хэррис почувствовал мучительную боль в барабанных перепонках.

Но в это время он уже начал действовать – многолетний опыт и тренировка сделали свое.

На долгом и трудном пути к креслу командира воздушного корабля пилоты проводят долгие часы в упорных тренировках в учебных аудиториях и тренажерах, изучая теоретически и практически все непредвиденные тяжелые ситуации, которые могут возникнуть в воздухе как вследствие аварии, так и вследствие чисто психологических причин. Цель этих тренировок – воспитать в пилоте быструю и точную реакцию в любых неожиданных положениях.

Тренажеры имеются на всех крупных аэродромах всех рейсовых авиалиний.

Снаружи тренажер выглядит как нос самолета, отрубленный от всего остального фюзеляжа. Внутри он оборудован совершенно так же, как нормальная кабина экипажа.

Пилот проводит несколько часов в закрытом тренажере, в обстановке, полностью имитирующей дальний беспосадочный перелет. Когда дверь захлопывается, отрезая пилота от внешнего мира, ощущение возникает несколько жуткое; с абсолютной точностью воспроизводится и движение, и шум, пилот физически как бы ощущает себя в воздухе. Предусмотрено все для воспроизведения картины полета: перед лобовыми стеклами помещен экран, на котором возникают аэропорты и взлетно-посадочные полосы, то вырастающие, приближающиеся, то остающиеся позади, создавая впечатление приземления или взлета. Единственное отличие тренажера от кабины настоящего самолета лишь в том, что тренажер никогда не отрывается от земли.

Пилот в тренажере, так же как и в обычном полете, связан с диспетчерами по радио. В диспетчерской опытные операторы-инструкторы с пульта