Король драконов и Принцесса-Апельсин - Ната Лакомка

– Не торопитесь, ваше высочество, – посоветовал он, доставая кинжал из поясных ножен. – Если вы меня обманули, то с ним ничего не случится. Драконам не страшны такие пустяковые раны.

– Не обманула! – Хильдерика забилась, пытаясь освободиться. – Он больше не дракон! Он больше не опасен для вас! Не причиняйте ему зла!

Но люди не слушали её, внимательно наблюдая за Тюнвелем, который кривился от боли, зажимая рану, чтобы остановить хлынувшую кровь. Но кровь била пульсирующей алой струёй, стекая на камни и чахлую траву.

– Значит, правда, выбросил, – сказал зеленоглазый бесцветным голосом. – Тупой влюблённый дурак. Ни раньше, ни позже, – и добавил со вздохом: – Тогда он для нас бесполезен. Убейте.

Арбалеты тут же нацелились на Тюнвиля, но в этот момент Хильдика отчаянно дёрнулась и освободилась, оставив в пальцах мятежника клок волос.

– Убьёте его, убивайте и меня! – выкрикнула она, становясь между людьми и Тюнвилем.

– Отойди! – рявкнул Тюнвиль, пытаясь подняться, но она даже не обернулась, загораживая его собой.

– Не заставляйте нас идти на крайности, принцесса, – сдержанно сказал зеленоглазый. – Вы нам нужны.

– Для чего она тебе? – Тюнвиль всё-таки смог подняться и теперь стоял, пошатываясь. – Отпусти девушку…

– Отпустил бы в обмен на жемчужину. Но теперь, – главарь пожал плечами. – Теперь остаётся только ваш муж, принцесса. Если кто-то и сможет убить короля Рихарда, то только принц Альбиокко. Он уже доказал свою смелость и силу.

– Он не станет вредить его величеству! – Хильдерика заломила руки, а Тюнвилю удалось сделать шаг по направлению к ней.

– Станет, – перебил её зеленоглазый. – Обязательно станет, если его поставят перед выбором – смерть дракона или любимой жены.

– Вы не понимаете!.. – она забилась в рыданиях. – Это не принц…

– Ни слова, больше ни слова, – велел ей Тюнвиль, становясь за её спиной.

Но принцесса не слушала:

– Пожалуйста, мы же договорились… – умоляла она, захлёбываясь словами. – Принц Альбиокко не должен быть замешен в этом…

– Вы договорились? – переспросил Тюнвиль. – О чём договорились?

– А говорят, змеи мудрые, – усмехнулся главарь.

– Что за договор? – Тюнвиль взял Хильдерику за плечо, но она не заметила.

– Оставьте принца в покое, – стонала она. – Вы не понимаете…

– Заберите принцессу, – приказал главарь, и его сообщники двинулись вперёд, держа арбалеты наперевес.

– Принц Альбиокко – это принцесса! – закричала Хильдерика так громко, что перепугала чаек. – Она не сможет убить дракона! Она всего лишь слабая женщина!

– Женщина? – главарь вскинул руку, делая своим людям знак остановиться.

– Женщина… – подтвердила Хильдерика, хотя Тюнвиль тряс её за плечо. –Всего лишь женщина… Принц Альбиокко давно умер… Его место заняла сестра…

– Всегда считал принца слишком смазливым, – хмыкнул зеленоглазый. – Что ж, это означает только одно – небеса на нашей стороне. Всё именно так, как должно быть. Как говорят легенды – дракона может победить отважный рыцарь или прекрасная дева. Но вы нам всё равно нужны, ваше высочество. Лучше бы вам пойти с нами по доброй воле.

– Ты мне веришь? – спросил Тюнвиль у Хильдики.

Она, наконец-то, услышала и оглянулась. Тюнвиль увидел, что слёзы прочертили дорожки по её щекам. Она кивнула, и он не стал больше медлить – схватил принцессу поперёк туловища и свалился со скалы, прямо в волны.

Глава 22. Полёт драконов

В комнаты, где располагались драконы, тоже увёл потайной ход. Я никогда бы не поселила таких опасных гостей туда, где за ними невозможно было наблюдать. До сих пор необходимости в этом не было, но сегодня всё изменилось.

Вооружённая до зубов, я стояла за тонкой стеной, наблюдая в «глазок», как король Рихард принимает ванну. Его братца нигде не было видно, как и Хильдики. И я не сомневалась, что в покоях король находится один. Но где же глупая Хильдика?..

Рихард сидел в ванне, положив руки на края, запрокинув голову и блаженно закрыв глаза. Всё его тело было расслаблено, и сейчас он напоминал мне огромную змею, растянувшуюся на нагретом солнце камне, хоть и находился в человеческом облике. Вода скрывала дракона до середины груди, и свет от светильника выпукло обрисовал мышцы на плечах, но сегодня мне совсем не хотелось любоваться красивым телом, выставленным напоказ.

Честно говоря, я не знала, что делать. Поговорить начистоту? Попробовать подкрасться незаметно, приставить нож к горлу и потребовать, чтобы вернул Хильдику?

В этот момент дракон встрепенулся, чуть склонил голову к плечу, будто прислушиваясь к чему-то, и на его губах промелькнула улыбка. Я насторожилась, вспомнив, что дракон чуял меня на расстоянии. Почувствовал и сейчас? Через стену?

Рихард зашевелился, но из ванны не вышел, а сел в воде, не открывая глаза, и… начал танцевать.

Однажды я видела, как дракон выплясывал под напев флейты, но сейчас он танцевал без музыки, оставаясь в воде. Он медленно покачивался из стороны в сторону, поводя руками, покачивания становились всё сильнее, мощнее, а я, позабыв, зачем пришла, заворожено смотрела на эти гибкие змеиные движения.

В этом танце были и расслабленность, и скрытая сила. Так могло двигаться существо, уверенное, что ему никто и ничто не угрожает в этом мире.

Никто и ничто…

Меня охватили отчаяние и гнев, и страх одновременно, и я тряхнула головой, сбросив опасное драконье очарование. Если эти существа заберут Хильдерику, смогу ли я спасти её? Несмотря на ошибки, она оставалась моей подругой. И только из-за меня она оказалась втянута в странную безрадостную для красивой женщины жизнь. Поэтому и наказывать Хильдику могу только я. Или наказать можно только меня.

Дракон танцевал, будто слышал какую-то таинственную музыку, которую не могли слышать простые смертные, а я попеременно то отчаивалась, то храбрилась, не зная, на что решиться.

Подумав, я вынула из ножен меч. Если дракон кинется драться, меч будет моим преимуществом. Но и договариваться о перемирии с мечом в руке гораздо легче, чем без него.

Я ударила кулаком по камню, за которым прятался рычаг, открывая потайную дверь, и стена бесшумно приподнялась, пропуская меня внутрь.

Рихард открыл глаза, и наши взгляды встретились.

Улыбка дракона стала шире, он прекратил свой странный танец и снова улёгся в ванну, посматривая на меня из-под ресниц.

– Принц Альбиокко? – произнёс