Я вам любви не обещаю (СИ) - Юлия Леонова

Когда же встал вопрос о похоронах, Пётр Родионович, сам вызвался всё устроить. Не мог же он не отдать последний долг умершему родственнику? Караулов заявился в усадьбу вместе со становым приставом, но никто из прислуги даже не подумал чинить ему препятствий. Почувствовав себя хозяином положения, Пётр Родионович развернулся не на шутку. Первым делом он рассчитал личную горничную княгини, посчитав, что прислуга, не скрывавшая своего недовольства таким положением вещей, ему в доме не нужна.

Одинцова отпели и похоронили по всем правилам. После заупокойной службы Караулов перевёз все свои пожитки из пансиона в усадьбу, устроившись в апартаментах покойного князя на правах ближайшего родственника. С каким неподдельным удивлением он вещал всем, кто приходил выразить свои соболезнования о неслыханной доброте покойного. Ведь тот, понимая, что супруга его отнюдь не является образцом добродетели, переписал завещание, оставив всё имущество в наследство троюродному племяннику и это несмотря на то, что виделись они в последний раз в Петербурге в доме княгини Уваровой.

Собирая свои вещи, Катерина навела порядок в будуаре княгини. По распоряжению Караулова, она сложила и упаковала вещи своей прежней хозяйки, которые Пётр Родионович собирался пожертвовать приюту для бездомных. Разбирая безделушки, хранившиеся в дамском бюро в спальне княгини, в самом нижнем ящике горничная обнаружила бумаги и старинный перстень в бархатном мешочке. Катюша грамоте была не обучена, но отчего-то сочла свою находку важной. Показывать её новому хозяину она не спешила, а потому получив расчёт, забрала всё с собой. Она долго думала, к кому обратиться с тем, чтобы выяснить, имеют ли найденные документы хоть какую-нибудь ценность и могут ли оказаться полезными княгине и решила пойти к молодому офицеру черкесу, что был так страстно влюблён в её хозяйку. От внимательного ока Катерины не укрылись пылкие взгляды, что осмеливался кидать на madame Одинцову поручик Адземиров, и которые та не замечала или не желала замечать.

Катерина имела весьма смутное представление о том, где проживает поручик и потому, набравшись смелости, отправилась в расположение полка. Однако войти на территорию казарм она так и не решилась. Два часа к ряду прохаживаясь вдоль высоченного забора, она то и дело поглядывала на ворота, около которых нёс службу довольно внушительного и сурового вида караульный.

Холодный ноябрьский ветер ни мало не способствовал такой прогулке, и очень скоро, Катерина, одетая в довольно лёгкий плащ, замёрзла так, что зуб на зуб не попадал. Пальцы ног в ботиночках на тонкой подошве онемели, кисти рук без перчаток покраснели от холода. В тщетной попытке избавиться от неприятного покалывания в кончиках пальцев Катерина поднесла озябшие ладони ко рту, согревая те своим дыханием. Она чуть было не упустила момент, когда, гарцуя на великолепном арабском жеребце гнедой масти, поручик выехал за ворота. Понимая, что молодой человек сейчас вихрем промчится мимо и поминай, как звали, девушка со всех ног кинулась к нему. Осадив жеребца, Адземиров выругался, уставившись суровым взглядом на дурную бабу, бросившуюся под копыта:

- Тебе что же жить надоело?! – сверкая тёмными глазами, взорвался Амин.

- Ваше благородие, господин поручик, - залепетала девушка, пытаясь заглянуть в грозные очи, - умоляю, выслушайте меня!

Адземиров спешился, успокаивающим жестом потрепал по холке взбудораженного жеребца и повернулся к девице.

- Ну, говори, - вздохнул он, послав караульному, прятавшему улыбку в пышных усах, предостерегающий взгляд.

Катерина же, как на грех, будто онемела, во все глаза глядя на офицера.

- Вот, что, любезная, нету у меня времени с тобой беседы вести, - раздражённый её молчанием, произнёс Амин, явно собираясь покинуть её.

Он уже успел поставить ногу в стремя, когда странная девушка всё же заговорила.

- Только вы можете мне помочь, - выдохнула она.

Соболиная бровь поручика удивлённо взлетела вверх:

- Это чем же, позволь спросить? – вырвалось у него.

- Я горничной у княгини Одинцовой была, - тихо, опустив голову, начала она. – Нынче в усадьбе новый хозяин объявился. Слышали поди?

- От меня-то тебе чего надобно? Я девиц в услужение не нанимаю, - усмехнулся Амин. – Впрочем… - окинул он многообещающим взглядом ладную девичью фигурку, - могу и передумать.

Катерина вспыхнула под насмешливым взглядом молодого черкеса, лицо запылало, но уже не от студёного осеннего ветра, а от нескромного намёка, содержащегося в словах поручика. Прикрыв рот обветрившейся ладошкой, девушка тихо всхлипнула. Адземиров смутился, вида наполнившихся слезами тёмных глаз, обрамлённых пушистыми ресницами. Стянув с рук перчатки, он протянул их девушке.

- Надень, - кивнул он на покрасневшие пальчики.

Перчатки из тонкой замши ещё хранили тепло мужских рук и приятно согрели озябшие ладони.

- Вы только не подумайте, я вовсе не… не за тем к вам пришла, - запинаясь заговорила Катюша, подарив Адземирову благодарный взгляд.

Взяв поводья жеребца, Амин подстроился под мелкие шажки девушки, торопившейся покинуть место их встречи и избежать любопытствующих взглядов солдат и офицеров.

- Ну, и чем же я могу тебе помочь, милая? - смягчился тон поручика.

- Пётр Родионович меня прогнал, - уныло вздохнула она, - но перед тем велел вещи Веры Николавны разобрать. Я пока убиралась в её покоях, нашла бумаги какие-то, да перстенёк. Может быть там что-то важное? – уже сомневаясь в своей затее, чуть слышно произнесла она.

- Одного не пойму, отчего ты решила, что я стану помогать тебе? – вздохнул Амин.

- Ну, как же, - подняла голову Катерина, глядя прямо в глаза поручику, - вы ведь любили её, я-то не слепая.

Адземиров отвёл глаза, на высоких скулах заходили желваки:

- Что с того? Теперь есть, кому позаботиться о её сиятельстве, - зло ответил он.

Катерина молча стащила с рук перчатки и, протянув их офицеру, шагнула в сторону.

- Куда же ты? – удержал её за руку Амин.

- Не знаю, - пожала плечиками девушка. – Мне больше некого попросить о помощи. Все знакомые Веры Николавны нынче такие гадости о ней говорят…

- Эти бумаги у тебя с собой? - сдался поручик.

- Туточки, - похлопав ладошкой по потрёпанному ридикюлю, робко улыбнулась девушка.

- Идём, - вернул он ей перчатки и зашагал по направлению к дому, где снимал квартиру. – Звать-то тебя как? – поинтересовался он, вновь окинув девушку внимательным взглядом.

- Катериною, - залилась румянцем бывшая горничная.

Пока Катя пила горячий чай из тонкой фарфоровой чашки в маленькой гостиной в апартаментах молодого черкеса, Амин, хмурясь, просматривал бумаги. Среди документов, что принесла ему девушка, находился брачный договор, подписанный князем Одинцовым и княгиней Уваровой. В означенном документе говорилось о том, что сочетаясь браком с девицей Воробьёвой Верой Николавной, Иван Павлович получает пожизненное содержание от княгини Уваровой, а после её смерти усадьбу под Петербургом, но распоряжаться наследуемым имуществом он имеет право только с согласия своей супруги. По всему выходило, что хозяйкой довольного внушительного состояния становилась именно Вера Николавна. Убивать супруга из-за наследства ей не было никакой надобности, поскольку князь во всём зависел от её воли. Стало быть, и оставить всё своё состояние невесть откуда взявшемуся племяннику Одинцов не мог.