Я вам любви не обещаю (СИ) - Юлия Леонова

Прибыв в Петербург, Пётр Родионович постарался осторожно выяснить, как продвигается дело княгини Одинцовой. Весть о том, что её сиятельство находится не в тюрьме, как он полагал, а под домашним арестом его весьма огорчила. Дело княгини передали приставу по следственным делам, которым оказался некто Турмалинов, слывший следователем совершенно неподкупным и весьма дотошным. Сам предпринимать какие бы то ни было шаги Караулов не решился и потому только и оставалось, что дожидаться Тоцкого в надежде, что ушлый и пронырливый адвокат знает, с какой стороны подступиться к следователю, дабы направить расследование убийства князя Одинцова в нужное русло. Опасение вызвало и то, что за ходом расследования пристально следила жандармерия, куда Петра Родионовича пригласили для беседы, как свидетеля, проходившего по делу madame Одинцовой. Сам факт того, что его разыскали на второй день после приезда в одной из гостиниц Петербурга, весьма недвусмысленно говорил о том.

Мрачный, аскетически обставленный кабинет в жандармерии мог многое рассказать о своём хозяине. На стене портрет императора, книжный шкаф, где виднелись корешки фолиантов по юриспруденции да философии, большой письменный стол, два стула. На одном разместился хозяин кабинета, а другой жёсткий с прямой спинкой предназначался для посетителей. Опасаясь наговорить лишнего, Караулов на вопросы молодого жандарма по фамилии Залесский отвечал неохотно и односложно. Он то и дело покрывался испариной под пристальным взглядом внимательных тёмных глаз.

Залесский начал издалека. Поинтересовался степенью родства, связывающего Петра Родионовича с покойным князем Одинцовым. Задал вопрос о том, как давно господин Караулов знаком с княгиней Одинцовой. Здесь Пётр Родионович призадумался. Солгать о том, что не был знаком с Верой Николавной до приезда в Пятигорск, он побоялся, а потому, подавив тяжёлый вздох, принялся рассказывать о том, что княгиня Одинцова, в девичестве mademoiselle Воробьёва когда-то служила гувернанткой в доме Уваровых и именно там он с ней познакомился. Если бы Караулов осмелился посмотреть в лицо Залесского, то наверняка бы заметил лёгкую тень удивления, мелькнувшую во взгляде.

- Что вам известно об отношениях княгини Одинцовой и графа Бахметьева? – осведомился Залесский, что-то записывая на листе бумаги.

- Об этих отношениях весь Пятигорск только и говорит, - осуждающе произнёс Пётр Родионович. – Неслыханный скандал, ваше благородие.

- Вы полагаете, Вера Николавна и Георгий Алексеевич давно знакомы? – поднял голову Залесский.

- Не могу знать, - излишне поспешно ответил Караулов, промокнув платком выступившую на лбу испарину. – Вам бы у его сиятельства спросить, - заёрзал он под немигающим взглядом.

- Непременно поинтересуюсь, - тихо заметил Залесский. – Я вас попрошу никуда не отлучаться из Петербурга, пока расследование по делу княгини Одинцовой не завершится, - добавил он.

- Стало быть, я могу идти? – едва не подпрыгнул на стуле Караулов.

- Вы свободны, - поднялся из-за стола Залесский.

- Простите, не знаю, как вас по имени отчеству, - смутился Пётр Родионович.

- Сергей Андреевич, - наклонил голову Залесский.

- Сергей Андреевич, а разве дело княгини Одинцовой не передали приставу по следственным делам? – робко осведомился Караулов.

- Передали, - коротко ответил Залесский, не пожелав более ничего добавить.

Петру Родионовичу пришлось довольствоваться этим.

Глава 50

Утро началось с того, что в спальне, где Вера провела ночь, появилась горничная графини Бахметьевой. Девица принесла платье и повесила на спинку стула, бережно расправив складки. И хотя двигаться она старалась тихо, Вера всё же проснулась и села на постели, попросив подать воды. Окинув её недовольным взглядом, горничная наполнила водой из графина стакан и подала его княгине.

- Её сиятельство желали бы видеть вас, - тихо произнесла она, забрав из рук Веры пустой стакан.

- Который час? – поинтересовалась Вера хриплым со сна шёпотом.

- Одиннадцать уж, - отозвалась прислуга.

- А его сиятельство... - робко спросила Вера.

- Господин граф отбыли на службу, - сухо ответила девица.

- Помоги мне одеться, - спустила ноги с кровати madame Одинцова.

Горничная тихо пробормотала что-то нелестное в адрес гостьи барина и отправилась на кухню за горячей водой.

Платье оказалось тесным в груди и в талии, оттого девица насилу застегнула на нём пуговицы. Расчесав светлые локоны княгини, горничная заплела их в косу и уложила короной на голове. Вера равнодушным взглядом окинула своё отражение в зеркале: на скуле всё также темнел синяк, под глазами залегли синие тени, поправила выбившуюся из причёски короткую прядь на виске и отправилась следом за прислугой в столовую.

Madame Бахметьева заканчивала завтракать, когда княгиня Одинцова ступила на порог комнаты. Аппетита не было, но видя, что графиня не спешит начать разговор, дожидаясь окончания трапезы, Вера последовала её примеру, заставив себя выпить чашку чая.

- В вашем положении надобно лучше питаться, - нахмурилась Лидия Илларионовна, наблюдая за ней.

- Я не голодна, - подняла глаза от полной тарелки Вера.

- Я сегодня уезжаю, - сообщила графиня. – Но прежде позвольте сказать вам несколько слов.

- Слушаю вас, - отозвалась Верочка.

- Когда вы исчезли из жизни моего сына, признаться, я была рада. Четыре года - долгий срок. Я надеялась, что он забудет вас. И так бы оно и случилось, коли бы не то злосчастное назначение в Пятигорск. Вы были замужем, вы должны были ответить ему отказом, но вместо того завязали интрижку с ним на глазах всего города. Нынче вас обвиняют в убийстве. То, что Жорж не порвал с вами, стоило ему карьеры. Вы знаете, что его понизили в чине? До поручика, представьте себе.

- Я не знала, - опустила голову Вера.

- Если вы любите его, прошу, отступитесь. Вы же – якорь у него на шее. Вы сами пойдёте на дно и его за собой утянете.

Вера молчала, каждое слово madame Бахметьевой камнем ложилось на сердце.

- Что будет, коли вас осудят? – тихо спросила она.

И не дождавшись ответа, продолжила:

- Я знаю, что будет. Жорж поедет за вами в Сибирь! В Нерчинск! Неужели не понимаете, что погубите его?!

- У меня больше никого нет, кроме него, - тихо отозвалась Вера, не поднимая головы. – Я не могу покинуть Петербург, пока ведётся расследование.

Графиня тяжело вздохнула, поднимаясь из-за стола:

- Ежели вас всё-таки осудят, я позабочусь о вашем с Жоржем ребёнке, - обронила она, остановившись за спиной у Веры. – Я не ждала от вас другого ответа, просто хочу, чтобы вы понимали, чем он жертвует ради вас, хоть вы того и недостойны.