Китай - Эдвард Резерфорд

Какое-то время мы изучали одеяния, а потом я попросил:

– Проэкзаменуйте меня, господин.

Разумеется, я справился. Евнух остался очень доволен. Он не догадывался, что для меня это раз плюнуть. В тот момент, как я видел красивый орнамент, он врезáлся мне в память, ведь это были красивые вещи, которые я так обожал. Я мог бы проторчать тут целый день, и мне хотелось вернуться сюда.

– Думаю, я забуду кое-какие детали до завтра, господин, – соврал я, – но если бы мы могли заглядывать сюда на пару минут каждый день, то, уверен, я бы все хорошенько запомнил, чтобы не подвести вас.

На следующее утро он рассказывал мне про формы крыш. Как и все в Запретном городе, каждое здание относилось к определенному рангу.

– Запомни, что в каждом правительственном здании на каждом углу крыши располагаются минимум три фигурки, – начал мой наставник, – на внешней стороне крошечный человечек верхом на курице. Это слуга императора, выполняющий его поручения. Позади него по крайней мере еще одно животное, наблюдающее за ним, а за ними обоими императорский дракон – он немного больше, – который сожрет их, если они не справятся.

– Минимум три фигурки.

– Правильно. На более важных зданиях добавляют еще две, их становится пять. На еще более важных – семь, на самых важных – девять. Всегда нечетное число. Маленькая процессия, которая спускается по коньку. Это дракон, феникс, лев, морской конек, небесный конь, полудракон-полулев Cуаньни, рыба Яюй, единорог Сечжи, морской бык и Синши, существо с внешностью обезьяны, но с птичьими лапами и крыльями на спине, дух верхом на курице и еще третий сын дракона Чаофэн, помесь дракона и козы. Ты должен всех их выучить, что значит каждая фигура и что говорят их сочетания о каком-то здании или воротах. Здесь, в Запретном городе, встретятся примеры любого рода.

– Хорошо.

– Но есть еще одна фигурка, и стоит она на одной-единственной крыше во всей империи. Знаешь, о чем я? – (Я не знал.) – Это изображение идущего человека. Он опирается на меч, как на клюку. Он стоит позади остальных, прямо перед драконом, и найдешь ты его только на крыше Зала Высшей Гармонии в Запретном городе, поскольку там стоит императорский трон.

– Я когда-нибудь попаду туда?

– Сомневаюсь, но ты можешь увидеть крышу.

На следующий день он вытащил свиток и развернул его на столе. Это оказалась карта Запретного города, красиво иллюстрированная маленькими изображениями всех зданий с написанными рядом с ними названиями, а также с указанием числа фигурок на каждой крыше. Мы внимательно изучали карту в течение нескольких часов, и я добился хороших результатов. Когда в середине дня мы сделали перерыв, наставник спросил, остались ли у меня вопросы.

– Я заметил одну вещь, которую мы еще не обсуждали.

– Что же?

– Названия зданий. У каждого дворца и зала свое прекрасное название. Если двигаться на север от Зала Высшей Гармонии, например, то я увижу Зал Сохранения Гармонии, Ворота и Дворец Небесной Чистоты, Дворец Земного Спокойствия, Зал Императорского Покоя. На востоке есть Ворота Безмятежного Долголетия, а на западе Дворец Вечной Весны. Список можно продолжать. Во всех названиях встречаются слова «спокойствие», «гармония» и так далее.

Мой наставник очень обрадовался:

– Ты абсолютно прав. А как может быть иначе, если правление императора нацелено исключительно на поддержание гармонии, справедливости и мира в Поднебесной.

– Неужели император и правда всегда так мудр? – В тот момент, когда я это ляпнул, я проклял себя за глупость. Ну все, я навлек на себя неприятности, подумал я.

Но наставник только улыбнулся:

– Так все и думали много веков. За всеми обитателями дворца, включая самого императора, постоянно наблюдают. Все его меморандумы и все действия, какими бы мелкими они ни были, фиксируются. У него есть не только советники, но и чиновники, которые сообщат, есть ли примеры таких же действий, восходящие к предыдущим династиям. Он должен руководствоваться исключительно законом и обычаем. Мало того, всегда под рукой есть хотя бы один философ-конфуцианец, называемый цензором, который играет роль наставника и должен предупредить императора, если какое-либо действие, которое он задумал, будет несправедливым. Цензор может говорить свободно, без всякого страха, а император обязан слушать. Как видишь, – заключил наставник, – все это внимание к порядку является частью более масштабной темы. Если во дворце нет совершенного порядка, когда все находится на своих местах и правильно с моральной точки зрения, как мы можем ожидать, что порядок воцарится в империи?

– Я понял, господин, – сказал я. – И мне кажется, это чудесная задумка.

Мне до сих пор, кстати, так кажется.

Обучение манерам поведения заняло гораздо больше времени: как двигаться, как кланяться, как уважительно обращаться к окружающим… Целая куча мелочей, и если ошибиться, то даже ничтожный промах мог навлечь на тебя большие неприятности.

– Скажи спасибо, что с нами не так строго обращаются, как со служанками, – сообщил мне наставник.

Таких было множество, от самой скромной уборщицы, которая полировала пол на четвереньках, до женщин, лично прислуживавших императрице. Последние обычно происходили из высокопоставленных маньчжурских семей, и это считалось большой честью.

– Не могу себе представить, чтобы маньчжурские девушки, прислуживающие императрице, плохо проводили время, – сказал я.

– На самом деле все наоборот, – ответил наставник. – Они постоянно начеку. Если член императорской семьи требует к себе одну из них, всем плевать, спит ли она после долгого дня. Она должна без промедления вскочить и бежать. Чем ближе ты к императорской семье, тем опаснее работа. По слухам, как-то раз одна бедная девушка уронила горящий пепел на платье императрицы, случайно конечно, и ткань загорелась. Пламя тут же погасили, но не важно… Это грубейшая ошибка. Как ты думаешь, что случилось с девушкой?

– Я не знаю.

– Обезглавили. Прямо сразу же. А заодно и бо́льшую часть ее семьи, хотя они вряд ли были виновны в случившемся.

– А если такое сделает евнух?

– Его накажут, понизят в должности, но голова с плеч не полетит, если, конечно, он не сделал это умышленно. Нам больше доверяют. Мы всего лишь бедные парни, которые всем обязаны двору и ничего не сделают против своих хозяев.

Вы можете быть уверены, что я посвятил себя изучению всего, что только мог, и наставнику ни разу не пришлось меня ударить, хотя я часто слышал, как другим новеньким доставалось. На самом деле к тому времени, как господин Чэнь наведался ко мне через десять дней, до него уже дошли слухи, что я лучший ученик, который у них был за год, и образец добродетели.

Я только что получил первый конверт с жалованьем, но, когда предложил сделать платеж в счет долга, господин Чэнь и слышать об этом не захотел.

– Пока даже не думайте, – сказал он. – Деньги нужны вашей семье. – Он улыбнулся. – Вы сделали для меня